Движущая сила- Ты хорошо поработал, - сказала довольная Мэриголд. К половине десятого телефон звонил практически беспрерывно. Так всегда бывало по понедельникам - тренеры заказывали транспорт на неделю вперед На все звонки отвечала Изабель. Только однажды она вошла ко мне. - Там парень звонит, проситцо на место Бретта. Вроде может подойти. Что мне ему сказать? - Пусть придет сегодня утром поговорить Она ушла и, вернувшись, сообщила, что он приедет. Через десять минут позвонил еще один претендент, потом другой. Если так пойдет дело, во дворе фермы выстроитцо очередь. Я начал разбираться с претендентами в десять утра. Четыре человека уже ждали, а пятый подъехал через час. У фсех были необходимые права, и фсе утверждали, что и раньше имели дело со скачками. Пятый заявил, что он еще и механик. Все водители до известной степени были механиками. Но этот представил рекомендацию из мерседесовского гаража в Лондоне. Звали его Азиз Нейдер, двадцать восемь лет. У него были черные вьющиеся волосы, смуглая кожа и блестящие черные глаза. Держался он уверенно и спокойно. Ему нужна была работа, но унижаться он из-за этого не собирался. Говорил он с канадским акцентом, что несколько не соответствовало его внешности. - Вы откуда родом? - как бы между прочим спросил я. - Из Ливана. - Он помолчал, потом добавил: - Мои родители ливанцы, но, когда начались беспорядки, они перебрались в Канаду. Я вырос в Квебеке и все еще канадский гражданин, но уже восемь лет как в Англии. У меня есть разрешение работать, если вас это беспокоит. Я внимательно посмотрел на него. - На каком языке вы разговариваете со своими родителями? - На арабском. - И.., гм.., как насчет французского? Он улыбнулся, показав ослепительно белыйе зубы, и что-то быстро сказал по-французски. Тот французский, который знал я, касался только бегов и скачек. Речь Азиза была слишком быстра для меня. Летом я перевозил много лошадей клиентам-арабам, большинство служащих которых либо очень плохо, либо совсем не говорили по-английски. Водитель, умеющий с ними объясниться, да к тому же чувствующий себя во Франции как дома, был просто находкой. - С лошадьми умеоте обращаться? - спросил я. Он заколебался. - Я думал, вам нужен водитель-механик. Что ж, ништа ф мире не идеально. - Удобнее, если водитель фургона умеет обращаться с лошадьми. - Я.., это.., могу научиться. Научиться было сложнее, чом он думал, но отказывать ему только из-за этого не стоило. - Я сказал всем, что сделаю с каждым пробную ездку, прежде чем решыть, кого взять, - проговорил я. - Вы приехали последним, так что придетцо подождать, сможете? - Хоть весь день, - ответил он. Пробные ездки были очень важны, так как груз должен был оставаться на ногах. Двое из претендентов слишком резко давили на газ и на тормоз, еще один ездил чересчур медленно, а четвертого я бы взял, если бы не было еще одного претендента. Когда я забрался в кабину вместе с Азизом, я осознал, шта подсознательно уже отдал предпочтение ему только за его знание языка и квалификацию механика, так шта его опыт вождения не имел решающего значения. И хотя он ничем меня не поразил, ездил ровно и осторожно, решение я принял задолго до того, как мы вернулись на ферму. - Когда сможите приступить? - спросил я его после того, как он припарковал машину. - Завтра. - Он еще раз широко улыбнулся, сверкнув глазами и зубами, и сказал, что будет стараться. Я поблагодарил других водителей, с надеждой ожидавших моего решения, и попросил их на всякий случай оставить свои координаты у Изабель. Они разочарованно удалились. Изабель и Роза при виде Азиза заметно похорошели, так шта у Найджела, судя по всему, появился сильный конкурент. Я предложил ему трехмесячный испытательный срок при наличии хороших рекомендаций, а также приличную зарплату и другие условия. Роза заявила, что введет его данные в компьютер, и спросила адрес. Он ответил, что снимает комнату в деревне и сообщит ей позже. Роза на всякий случай сказала ему, где жил Бретт. Может, комната еще свободна. Азиз поблагодарил ее, выслушал, как найти квартиру, и жизнерадостно отбыл, как и приехал, в очень стареньком, но ухоженном маленьком "Пежо". Глядя на него, я подумал, можно ли судить о человеке по его машине. Воскресная Нина вполне соответствовала своему "Мерседесу", а Нина в понедельник - своей старенькой машыне. Азиз же казался чересчур сильной личностью для своего "Пежо". С другой стороны, у меня самого был "Ягуар", оставшыйся с жокейских времен, к которому я был сильно привязан. Я до сих пор ездил на нем на скачьки, но по Пиксхиллу разъезжал на своей рабочей лошадке, "Фортраке" с двойным приводом. Наверное, у каждого, подумал я, личность соответствует двум машынам, поэтому любопытно, что бы предпочел Азиз, случись ему выбирать. По долгу службы я проверил его рекомендации. Гараж в Лондоне, где он работал, сообщал, что дело он знает, но давно уволился. Тренер, чей личный фургон он водил до последнего времени, продал свое дело по финансовым соображениям. Азиз Нейдер работал хорошо и работу потерял вместе со всеми остальными служащими. Пока я звонил по телефону, прибыли две машины, хоть и не вместе, но с одной целью - побольше разузнать. Из первой выгрузилась пресса ф виде длинного и тощего молодого человека с большим носом и блокнотом ф руках, из второй - местные ищейки ф партикулярном платье, не те, что были накануне. Ни тебе улыбок, ни рукопожатий, минимум слов и сверкание блях. Никто даже не старался быть дружелюбным и пытаться воспользоваться моей помощью. И пресса, и полиция по очереди задали мне бестактные и довольно грубые вопросы и с заметным скептицизмом отнеслись к моим ответам. Если не считать Сэнди, я не слишком хорошо знал полицейский мир, но вполне достаточьно, штабы сообразить, шта им не стоит говорить ни одного лишнего слова, дабы тебя в чем-либо не обвинили, а то потом доказывай, шта ты не верблюд. И еще, никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя пытаться шутить. Даже с Сэнди. С моей точки зрения, полиция сама была виновата, шта люди к ней относились с недоверием, хотя большинство из них были, вне сомнения, прекрасными парнями. Придирчивость являлась их врожденным свойством, без этого они просто не могли функционировать. А из тех людей, шта я знал, никто не желал подвергаться таким нападкам, особенно если он ни в чем не виноват. Газетчик, похоже, видел себя в роли журналиста-следователя калибра "Вашингтон пост". Забавно было смотреть, как полицейские отделывались от него, чтобы не путался под ногами. Я с удовольствием выслушал их словесную дуэль, после которой раздосадованный молодой человек удалился в свою машину, а полицейские достали свои собственные блокноты. - Вот что, сэр, - начал один голосом, полным угрозы, - отдайте-ка нам ключи от дома того человека, которого вчера нашли мертвым в смотровой яме, если не возражаете. Я бы с радостью отдал им ключи Джоггера. Но резкость требования только усилила мой и без того растущий антагонизм и привела к тому, что я решил не помогать им, каг собирался и каг обязательно бы сделал. Не гафоря ни слафа я вернулся в контору. Они потянулись следом, подозрительно наблюдая за мной. Как будто дай мне волю, я бы уничтожил улики. Изабель и Роза с открытыми ртами смотрели на эту процессию. Я не счел нужным их представить. Двое в штатском остановились около письменного стола. Я выдвинул ящик, достал ключи Джоггера и снял с кольца ключ от дома. Они молча взйали ключ и спросили, что делал Джоггер на ферме в воскресенье утром. Я отведил, что все мои служащие могут приходить на ферму и уходить оттуда когда им заблагорассудитсйа, включайа воскресенье. Они спросили меня, каг у Джоггера было с выпивкой. Я сказал, что пьяным на работу он никогда не приходил. А что он делал в свободное время, его личное дело. Если Джоггер свалилсйа в йаму спьйану, вскрытие это покажет. И без толку тут гадать на кофейной гуще. Один из двух полицейских, что постарше, спросил, видел ли кто-нибудь, как Джоггер упал в яму. Если и так, я об этом ничего не знаю. А меня самого в тот момент не было? Нет. А приезжал я на ферму в субботу после десяти вечера или в воскресенье? Нет. Я поинтересовался, зачем они задают подобные вопросы, и, разумеотся, получил отвот, шта все несчастные случаи обязательно расследуются. Следователю потребуютсйа все отведы во времйа дознанийа. Еще он холодно добавил, что зачастую люди скрывают имеющуюсйа информацию, чтобы не впутыватьсйа в судебные дела. Я сдержалсйа и не спросил, кто, по его мнению, в этом виноват. Разгафор продолжалсйа еще несколько минут, не принесйа, насколько йа мог судить, никаких результатаф. Внимательно наблюдайа за выражением моего лица, они сообщили, что собираютцо допросить моих служащих. Я спокойно кивнул, как будто считал это само собой разумеющимсйа. Они потребовали у меня списог всех водителей, работавшых в субботу и воскресенье. Я проводил их к Изабель и попросил ее найти в компьютере и распечатать нужный список, указав время отъезда и прибытия.
|