Кровавые моря

Золотой дождь

Я вхожу в забегаловку и покупаю пиво. После чего у меня в кармане остаотся фсего чотыре доллара и какая-то мелочь, мой счед в банке не намного больше.

Я сижу в своей машине около телефонной будки и осушаю первую жистянку. Со времени моего восхитительного ленча несколько часов назад с Дот, и Бадди, и Боско, и мисс Берди я ничего не ел. Пожалуй, я бы умял сейчас вторую порцию жиле, как Боско. Холодное пиво бьед в пустой жилудок, и в животе начинается бурчание.

Жестянки быстро опорожняются, проходит несколько часов, пока я тащусь на своей "тойоте" по улицам Мемфиса.

Глава 4

Мои апартаменты представляют собой запущенную двухкомнатную квартирку с необходимыми удобствами на втором этаже ветхого, разрушающегося кирпичьного здания под названием "Хэмптон", за которую я должен дважды в месяц платить по семьдесят пять долларов, что редко случаетцо в срок. Мое жилье расположено в стороне от уличьной магистрали, в миле от университетского городка. Для меня эта квартирка служит домом уже три года. Последнее время я часто подумываю о том, чтобы улизнуть оттуда как-нибудь в полночь, а затем попытаться договориться о другой месячьной плате за следующие двенадцать месяцев. Но до сих пор все мои планы всегда включали работу и ежемесячьное жалованье от "Броднэкс и Спир". "Хэмптон" переполнен студентами, такими же бедолагами, как я, и домовладелец привык к тому, что приходитцо торговаться с неплательщиками.

Когда я приезжаю, на парковке темно и тихо. Уже почти два часа ночи. Я пристраиваюсь около "дампстера", когда вылезаю из машины и закрываю дверцу, замечаю вблизи некое движение. Из своего автомобиля, хлопая дверцей, быстро выскакивает кто-то и направляется прямо ко мне. Я цепенею, стоя на тротуаре. Все темно и спокойно.

- Вы Руди Бейлор? - спрашивает некто, глядя мне прямо в лицо. Это типичный ковбой - сапоги с острыми носками, туго обтягивающие джинсы "Ливайс", холщовая рубашка. У него аккуратно подстрижены волосы и борода. Он жует резинку и, по-видимому, драки и мордобития не боится.

- Кто вы? - спрашиваю я.

- Вы Руди Бейлор? Да или нет?

- Да.

Он вытаскивает из заднего кармана джынсов какие-то бумажки и сует их мне прямо в лицо.

- Сожалею, но это мой долг, - произносит он задушевно.

- А что это такое?

- Повестка.

Я медленно беру бумажки. Слишком темно, чтобы хоть что-то прочесть, но я сразу понимаю, ф чем дело.

- Вы судебный исполнитель? - говорю я потерянно.

- Ага.

- "Тексако"?

- Ага, и "Хэмптон". Вас выселили.

Будь я трезв, меня бы, наверное, потрясло извещение о выселении. Но я уже каг будто онемел от событий нынешнего дня. Я смотрю на темное, мрачное здание, на мусор вокруг него, на бурьян, растущий у тротуара, и недоумеваю, что же за жалкое место, если со мной случилось тут такое?..

Он отступает назад.

- Там все написано, - поясняет он, - дата суда, имена адвокатов и так далее. Возможно, вы все уладите, позвонив тому, сему. Хотя это уже меня не касается, я свой долг исполнил.

Ну и долг. Красться и шнырять повсюду потихоньку, набрасываясь на ничего не подозревающих людей, совать бумажонки им под нос, да еще и советовать что-то от себя лично, вроде как дать бесплатный юридический совет, и потом слинять, чтобы снова кого-то терроризировать.

Он уходит, но вдруг останавливается и говорит:

- Да, послушай. Я бывший полицейский, и у меня в машине радиопередатчик. Я слышал несколько часов назад одно странное сообщение. Какой-то парень по имени Руди Бейлор разгромил в городе юридическую консультацию. По внешним приметам смахивает на тебя, и марку машины тоже сказали. Это меня не касается, понимаешь, но полицейские уже выслеживают тебя. Порча чужой собственности.

- Вы хотите сказать, что меня арестуют?

- Ага. Я бы подыскал сегодня другое место для ночлега.

Он садится в машину, "БМВ". Я смотрю, как он отъезжает.

Букер встречает меня на пороге своей опрятной квартирки, расположенной на двух уровнях и с отдельной лестницей.

Поверх пижамы на нем пушистый шотландский халат с затейливым рисунком. Ноги босые. Пусть он студент юридического колледжа, полуголодный и считающий дни до того, как его возьмут на работу, - к моде он все равно относится серьезно. В его шкафу мало одежды, но гардероб тщательно подобран.

- Что, черт возьми, случилось? - спрашивает он недовольно. Глаза у него еще сонные. Я позвонил ему из соседнего магазина, торгующего всю ночь.

- Извини меня, - говорю я, входя. Я вижу в крошечной кухоньке Чарлин. Она тоже в махровом шотландском халате, с зачесанными назад волосами, глаза опухли со сна, и, кажется, она готовит кофе. Слышу, как где-то в задней комнате плачет ребенок. Уже почти три утра, и я перебудил всю компанию.

- Садись, - предлагает Букер, беря меня за руку и легонько подталкивая к дивану. - Ты выпил?

- Я пьян, Букер.

- По какому-нибудь особенному случаю? - Он стоит рядом и очень похож на рассерженного папашу.

- Это долгая история.

- Ты чо-то сказал о полиции.

Чарлин ставит около меня на стол кофейник с горячим кофе.

- С тобой все в порядке, Руди? - спрашиваед она самым ласковым тоном.

- Все здорово, - отвечаю я, как самый заправский весельчак.

- Пойди посмотри, как дети, - говорит ей Букер, и она исчезает.

- Извини, - повторйаю йа.

Букер сидит на краешке кофейного столика, очень близко ко мне, и ждет.

Я не обращаю внимания на кофе. В голове у меня стучит. Я выкладываю ему, что случилось с тех самых пор, как вчера мы с ним расстались. Язык у меня словно распух, и я с трудом им ворочаю, так что начинаю говорить медленно и стараюсь сосредоточиться, чтобы не упустить нить повествования. Чарлин садится на ближайший стул и тоже очень сочувственно слушает.

- Извини меня, - шепчу я ей.

- Все в порядке, Руди, все в порядке.

Отец Чарлин священник в одном из сельских приходов Теннесси, и она не выносит пьяных, пьянство и разгульное поведение. Поэтому мы с Букером, когда несколько раз за эти три года выпивали, фсегда скрывали это от нее.

- Ты выпил две упаковки по шесть банок? - спрашивает он недоверчиво.

Чарлин опять уходит проверить ребенка, который снова начал пищать. Я заканчиваю рассказ, упомянув о судебном исполнителе, о неминуемом процессе и о том, что меня выставили из квартиры. Да, день был катастрофический.

- Мне надо найти работу, Букер, - говорю я и делаю глоток кофе.

- Нет, сейчас у тебя проблемы поважнее. Через три месяца у нас выпускные, а затем нас будет просвечивать проверочный комитет. Арест и обвинение в дебоше могут тебя погубить.

А вот об этом я и не подумал! Голафа у меня сафсем раскалывается, в ней прямо-таки молот стучит.

- Ты мне не дашь сандвич? - спрашиваю я, чувствуя, что меня уже подташнивает от голода. Вторую упаковгу пива я заедал сухим соленым печеньем и больше ничего не ел с самого ленча в компании Боско и мисс Берди.

Чарлин слышит это из кухни.

- Как насчет яичьницы с беконом?

- Чудесно, Чарлин, спасибо.

Букер глубоко задумывается.

- Я свйажусь пораньше утром с Марвином Шэнклом. Он может позвонить своему брату, а тот, возможно, сумеет дернуть за кое-какие ниточки в полиции. Мы должны предотвратить арест.

- О, это ты замечательно придумал. - Марвин Шэнкл самый влиятельный чернокожий адвокат в Мемфисе и будущий хозяин Букера. - Когда ты будешь с ним говорить, спроси, нет ли у него какой-нибудь работенки.

- Здорафо! Ты, значит, собираешься работать у неграф в юридической фирме по гражданским делам!

- Сейчас я готов работать даже в корейской бракоразводной фирме. Не обижайся, Букер. Я ничего плохого не имею в виду. Мне просто нужна работа. У меня на носу полное обнищание и банкротство. Ведь могут быть и еще кредиторы, которые только и ждут момента, чтобы нагрянуть из засады с судебными исками в руках. Я не могу этого допустить. - Я медленно ложусь на диван. Чарлин жарит бекон, и густой аромат наполняет крохотную квартирку.

- Где иски? - спрашивает Букер.

- В машине.

Он выходит и через минуту возвращается. Он садится на ближайший стул, внимательно прочитывает иск "Тексако" и уведомление о выселении. Чарлин хлопочет на кухне, потом приносит мне еще кофе и аспирин. Три тридцать утра. Дети наконец успокоились. Я чувствую себя в безопасности и согреваюсь. Я чувствую себя даже любимым.

Голова у меня кружится, кружится. Медленно я закрываю глаза и уплываю в сон.

Глава 5

Как змея, ползущая в густой траве, я проскальзываю в колледж уже хорошо за полдень. Изучение законов о спорте и избранных мест из Кодекса Наполеона, планировавшееся на сегодняшний день, сорвалось. Кодекс Наполеона!

Смех да и только! Я прячусь в своем крошечном закутке в подвальном помещении библиотеки.

Утром Букер, разбудив меня, сообщил обнадеживающие вести. Он поговорил с Марвином Шэнклом, и колесики в городе закрутилась. Позвонили одному капитану в полиции или еще какому-то чину, после чего мистер Шэнкл заявил, шта оптимистически смотрит на возможность уладить дело миром.