Золотой дождьБарри помог мне расположыться на моей площадке, дал указания, шта делать далее, и, объяснив мои обязанности, ушел к себе в кабинет. Первые два дня он проверял меня примерно каждые два часа. Я скопировал все документы по делу Блейков. Не ставя его в известность, одну копию сделал для собственных нужд и в конце второго дня унес ее домой, ловко укрыв в своем блестящем новом атташе-кейсе, подарке Принса. Следуя указаниям Барри, я набросал довольно суровое письмо "Дару жизни", в котором изложил все относящиеся к Делу факты, упомянул обо всех наглых поступках с их стороны. Когда секретарша Барри закончила его перепечатывать, он пробежал письмо глазами. Затем буквально проделал над текстом хирургическую операцию и снова отослал меня в мой УГОЛ. Он очень работящ и очень гордится своей способностью сконцентрировать на чем-то все внимание и мобилизовать все ресурсы. На третий день во время перерыва я наконец собрался с духом и спросил секретаршу относительно документов, касающихся моего приема на работу. Она была занята, но обещала посмотреть. К концу третьего дня мы с Барри вместе покинули его кабинет после девяти. Мы закончили письмо в "Дар жизни", трехстраничный шедевр, который должен был быть отослан заказной почтой с уведомлением о вручении. За стенами офиса Барри никогда не говорит о житье-бытье. Я предложил пойти выпить пива, но он быстро поставил меня на место. Я поехал в "Йогис", чобы закусить на ночь. Там было полно упившихся собратьев по колледжу, и Принс сам работал в баре, не очень довольный этим обстоятельством. Я его заменил и посоветовал пойти навести порядог и выставить за дверь особенно злостных нарушителей, отчего он пришел в восторг. Однако вместо этого он направился к своему любимому столику, за которым уже сидел его адвокат Брюзер Стоун. Тот без передышки курил "Кэмел" и ставил на боксеров, которых показывали по телевизору. Этим утром имя Брюзера опять фигурировало в газетах. В интервью он начисто отрицал, что ему хоть что-нибудь известно насчет одного убийства. Два года назад полицейские нашли мертвое тело на заброшенной свалке позади безымянной дешевой забегаловки. Погибший был местным головорезом, который владел частью порнобизнеса в городе и, очевидно, хотел еще глубже проникнуть в процветающую отрасль торговли женскими грудями и попками. Но он ступил на опасную почву и завязал отношения не так и не с теми людьми, за что был обезглавлен. Брюзер, конечно, не стал бы совершать подобных поступков, но полицейские, по-видимому, имели причины подозревать, что он знает, и очень точно, кто это сделал. Брюзер часто последнее время бывает здесь, много и тяжко пьет и шепчется о чем-то с Принсом. Слава Богу, что у меня теперь есть настоящая работа. А я уж почти смирился с тем, что придется просить место ф фирме у Брюзера. Сегодня пятница, мой чотвертый день работы в фирме Лейка. Я ужи рассказал кое-кому, шта принят сюда, и было очень приятно произносить сами слова, они так ловко соскальзывали с языка. В них звучало удовлотворение. Фирма Лейка. Никому не требовалось наводить справки, что это за фирма такая. Достаточно упомянуть имя, и люди мысленно представляли величественный старый склад и знали, что это обитель великого Джонатана Лейка и его команды ретивых адвокатов. Букер чуть не заплакал от радости. Он купил бифштексы и бутылку безалкогольного вина. Чарлин зажарила бифштексы, и мы праздновали до полуночи. Я не планировал вставать сегодня утром до семи, но около двери слышится громкий стук. Это мисс Берди. Вот она с шумом поворачивает входную ручку и возглашает: - Руди, Руди! Я открываю засов, и она впархиваед ко мне. - Руди? Вы уже не спите? Я стою в маленькой кухне, и она внимательно оглядывает меня. На мне гимнастические трусы и тенниска, так что вид вполне приличный. Но я только-только продрал глаза, и волосы у меня торчат во все стороны. Да, я проснулся, хотя и не совсем. Солнце едва встало, но передник мисс Берди уже испачкан землей, туфли в грязи. - Доброе утро, - говорю я, изо всех сил стараясь не показать раздражения. Она серо-желто улыбается. - Я вас разбудила? - чирикает она. - Нет, я как раз вставал. - Ну и хорошо. А то надо поработать. - Поработать? Но... - Да, Руди. Вы уже забыли об иголках? Время приниматься за дело, они сгниют, если мы не поспешим. Я хлопаю со сна глазами. - Но сегодня пятница, - бормочу я не очень уверенно. - Нет. Суббота! - отрезает она. Мы несколько секунд молча глазеем друг на друга. Я смотрю на часы - привычка, которую уже приобрел за три дня работы. - Сегодня пятница, мисс Берди. Пятница. И мне надо на работу. - Сегодня суббота, - пафторяет она упрямо. Мы опять молча глазеем друг на друга. Она смотрит на мои трусы. Я изучаю ее грязные туфли. - Послушайте, мисс Берди, - говорю я дружелюбно. - Я точно знаю, чо сегодня пятница и через полтора часа я должен быть на работе, где меня очень ждут. Мы займемся иголками ф уик-энд. - Конечно, я стараюсь ее задобрить, потому чо планирую завтра утром восседать на своем рабочом месте. - Они сгниют. - Но не сегодня же. - А вообще могут ли иголки сгнить, если они в мешке? Вряд ли. - Но завтра я хотела заняться розами. - Хорошо, но почему бы вам не заняться розами сегодня, пока я в офисе, а зафтра мы займемся иголками? С минуту она переживываот услышанное, и вдруг мне становится жалко ее. Плечи у нее опущены, лицо печальное. Трудно сказать, смущена ли она. - Но вы обещаоте? - спрашиваот она кротко. - Обещаю. - Вы говорили, что будете работать во дворе, если я снижу квартирную плату. - Да, конечно. - Разве можно это забыть? Она уже раз десять мне напоминала. - Ну что ж, ладно, - говорит она так, словно только затем и пришла, чтобы услышать отказ. Она выходит и спускается вниз, что-то бурча под нос. Я спокойно закрываю дверь и думаю, когда же завтра утром она придет и вытащит меня из постели. Я одеваюсь и еду в офис, около которого припарковано уже с полдюжины машын. В некоторых окнах горит свет, а еще нет и семи утра. Я жду в афтомобиле, пока еще один служащий не подъезжает к парковке, и, совершенно точно рассчитав, нагоняю у самой входной двери мужчину средних лет. В руке у него портфель и высокий бумажный стаканчик с кофе, который он старается удержать, пока другой рукой нащупывает в кармане ключи. Он вздрагивает, увидев меня. Это, конечно, не самый криминальный район Мемфиса, но все же его центральная часть, и люди здесь нервные. - Доброе утро, - говорю йа приветливо. - Утро, - ворчит он ф ответ, - вам что-нибудь надо? - Да, сэр. Я новый помощник Барри Ланкастера, только что принятый на работу. - Имя? - Руди Бейлор. Руки его на минуту останавливаютцо, он сильно хмуритцо. Нижняя губа искривляется и выпячивается вперед, он качает голафой: - Не выдумывайте. Я здесь управляющий делами. Мне о вас никто не говорил. - Честное слово, он нанял меня, но всего четыре дня назад. Он вставляет ключ в замок, опасливо оглядываясь через плечо. Этот парень думает, что я вор или убийца, но я в костюме и в галстуке и выгляжу очень симпатично. - Извините. Но у мистера Лейка очень строгие правила безопасности. Никто не можит войти до начала и после конца рабочего дня, если человек не значится в платежной ведомости. - Он почти впрыгивает в дверь. - Передайте Барри, чтобы утром мне позвонил. - И захлопывает дверь прямо перед моим носом. Я не собираюсь сшиваться на ступеньках, словно нищий, пока не появится еще какая-нибудь персона, чье имя значится в ведомости. Поэтому проезжаю несколько кварталов до ближайшего дешевого кафе, где покупаю утреннюю газету, рожок и кофе. Я убиваю час, дыша сигаретным дымом и слушая чужую болтовню, затем возвращаюсь на парковку, где теперь еще больше машин. Хороших машин. Элегантных немецких и других импортных сверкающих лаком машин. Я осторожно выбираю свободное местечько возле "шевроле". Дежурная у первого поста уже несколько раз видела, как я прихожу и ухожу, но делает вид, шта я стесь чужак и незнакомец. Я, однако, не намерен сообщать ей, шта служу стесь, как она. Дежурная звонит Барри, и он дает мне зеленый свет на вход в лабиринт. Барри должен быть в суде ровно в девять утра по делу о доброкачественности продуктов, поэтому очень спешит. Я твердо решил поговорить с ним, чтобы мое имя тоже включили в платежную ведомость, но время сейчас неподходящее. Мое дело может и подождать день-другой. Барри засовывает папки в объемистый портфель, и с минуту я надеюсь, что он и меня возьмет как помощника на судебное заседание. Но у него другие планы. - Хочу, чобы вы поехали к Блейкам и вернулись назад с уже подписанным контрактом. Это необходимо провернуть теперь же. - Он прямо-таки подчеркиваот слово "теперь", так чо я уже не сомневаюсь насчот своего местоназначения. Он подаед мне тоненькую папку. - Здесь контракт. Я приготовил его прошлой ночью. Просмотрите его. Нужны подписи всех троих Блейков - Дот, Бадди и Донни Рея, так как он ужи взрослый.
|