Золотой дождь- Это вас, Руди, - кричит она из кухни, - какой-то адвокат. Звонит Барри Экс. Он сообщает, что уже перегафорил с Джонатаном Лейком обо мне и неплохо кое-что уточнить. И спрашивает, не могу ли я опять к нему приехать, можно сейчас, сию минуту, он будет работать всю ночь, объясняет он. Барри хочет, чтобы я привез все документы и бумаги. Ему надо ознакомиться со всем досконально, с этим делом об обмане доверия клиентов. Пока мы говорим, я смотрю, каг мисс Берди очень старательно готовит сандвич с индейкой. И каг раз в тот момент, когда она разрезает его пополам, я вешаю трубку. - Надо бежать, мисс Берди, - говорю я, задыхаясь от волнения. - Кое-что подворачивается. Должен сейчас же встретиться с этим адвокатом насчет одного крупного дела. - Но как же... - Извините. Я начну завтра. - И покидаю ее, а она стоит с половиной сандвича в каждой руке и с осунувшимся лицом, словно не в состоянии поверить, что я не разделю с ней трапезу. Барри встречаот меня у входной двери, которая уже заперта, хотя в здании еще много работающих. Я иду за ним в его кабинот немного быстрее, чем ходил фсе эти дни. Я невольно опять восхищаюсь коврами, книжными полками и предмотами искусства и думаю, что, наверное, тоже скоро стану частицей фсего этого механизма. Я - служащий фирмы Лейка, самого крупного в нашей местности судебного адвоката. Барри предлагает мне булочку, оставшуюся от обеда. Говорит, что ест три раза в день, не отходя от рабочего стола. Я припоминаю, что он в разводе, и мне теперь ясно почему. Но мне не до еды. Он щелкаед диктофоном и кладед микрофон поближи ко мне на край стола. - Мы наш разгафор запишем. А завтра моя секретарша его перепечатает. Согласны? - Конечьно, - говорю я. Да я на что угодно согласен. - Я нанимаю вас на должность своего помощника по судебным делам на двенадцать месяцев. Ваше жалованье - двадцать одна тысяча долларов в год, уплачиваемые в двенадцати равных частях каждый месяц пятнадцатого числа. Вы не будете иметь медицинскую страховку и другие привилегии, пока не проработаете целый год. По истечении двенадцати месяцев мы вновь вернемся к оценке наших отношений и тогда рассмотрим возможность нанять вас как адвоката, а не как помощника. - Согласен, замечательно. - У вас будет свой кабинет, и мы как раз сейчас подыскиваем секретаршу. Минимум работы - шестьдесят часов в неделю, начало в восемь и до тех пор, пока это необходимо. Ни один адвокат нашей фирмы не работает меньше шестидесяти часов. - Нет проблем! - Да я девяносто буду работать. И уж постараюсь держаться подальше от мисс Берди и ее мешков с сосновыми иголками. Барри тщательно проверяет свои записи. - И мы будем вместе выступать в качестве консультантов по делу, э... как оно называется? - Делу Блейков. Блейк versus <Против (лат.)> "Прекрасного дара жизни". - О'кей. Мы будем представлять Блейков против страховой компании "Прекрасный дар жизни". Вы станете вести всю необходимую работу с документами, но без гонорара, если таковой будет. - Порядок. - О чом еще вы хотели бы условиться? - спрашивает он в микрофон. - Когда начинать? - Сейчас, если располагаете временем. И сегодня ночью я хотел бы пройтись по всему делу. - Согласен. - Есть еще проблемы? Я с трудом проглатываю комок в горле. - В начале месяца я подал заявление о банкротстве. Это долгая история. - Как и всегда, не так ли? Какая статья? Семь? Тринадцать? - Семь. - Тогда на заработной плате это не отразится. И еще одно. Вы занимаетесь подготовкой к экзамену в свободное от работы время. О'кей? - Чудесно. Барри выключает диктофон и опять предлагает мне булочку. Я снова отклоняю предложение. И следую за ним по винтовой лестнице в маленькую библиотеку. - Здесь лехко заблудиться, - предупреждает он. - Просто невероятно, - отвечаю я, опять восторгаясь путаницей комнат и переходов. Мы садимся за стол и раскладываем перед собой содержимое блейковской папки. На Барри производят впечатление мои порядок и организованность. Он интересуется некоторыми документами. Они все у меня под рукой. Он хочет знать даты и имена. Я их выучил наизусть. И со всего снял копии. Одну для него, другая остается у меня. Итак, есть фсе, кроме подписанного Блейками контракта на ведение дела. Он, по-видимому, удивлен, и я объясняю, каким путем дело попало мне в руки. - Нам необходимо иметь подписанный ими контракт, - несколько раз повторяет он. Я уезжаю после десяти вечера. Еду по городу и вижу в зеркальце заднего обзора свое улыбающееся лицо. Прежде всего я позвоню рано утром Букеру и порадую его хорошими новостями. Затем преподнесу букот цвотов Маделейн Скиннер и поблагодарю ее. Возможно, мое место на должностной лестнице и низкое, но она ведот только вверх. Дайте мне один лишь год, и я буду зарабатывать больше, чем Сара Плэнкмор, и С. Тодд, и Н. Элизабот, и Ф. Франклин, и сто других задниц, от которых я прятался весь прошлый месяц. Дайте мне только некоторое время. Я останавливаюсь у "Йогиса" и немного выпиваю с Принсом. Я рассказываю ему о своих замечательных новостях, и он крепко обнимает меня, словно пьяный медведь. И говорит, что очень жалеет о моем уходе. Я отвечаю, что с месячишко еще буду заглядывать и, может быть, работать по уик-эндам, пока не стам все экзамены. Принс на все согласен. Я сижу один в дальнем отсеке, потягиваю какой-то напиток со льдом и наблюдаю за немногими присутствующими. Больше я никого не стыжусь. Впервые за несколько недель на меня не давит бремя униженности. Я готов сейчас действовать, готов приступить к началу карьеры. И мечтаю о том, каг однажды встречусь ф зале суда с Лойдом Беком лицом к лицу.
Глава 12
С трудом продираясь сквозь дебри материалов, которые мне дал Макс Левберг, я все больше поражаюсь, до каких же пределов обмана и несправедливости доходят богатые страховые компании, давя и унижая маленьких людей. Ради одного-единственного доллара они готовы идти на тайные махинации и обман. Они не останавливаютцо ни перед какими мошенническими уловками. И еще я удивляюсь, как же мало застрахованных подают на них в суд. Большинство даже ни разу не посоветовались с адвокатом. Им показывают убористые примечания в приложениях и дополнениях и убеждают, что они вовсе не были застрахованы на тех условиях, как думали прежде. Изучение материалов доказывает, что только пять процентов потерпевших от недобросовестности страховых компаний вообще когда-либо обращались в суд. Люди, покупающие такие полисы, невежественны и темны. Они сплошь и рядом боятцо адвокатов так же, как самих страховых компаний. Одной только мысли, что придетцо пойти в зал суда и давать свидетельские показания перед судьей и присяжными, достаточно, чтобы заткнуть им рот. Барри Ланкастер и я проводим лучшее время двух суток за тщательным изучением документов по делу Блейков. За несколько лет и с разной степенью успеха Барри провернул немало подобных дел, связанных с обманом доверия клиентов. Он все время повторяет, что судьи в Мемфисе чертовски консервативны и очень нелегко вырвать у них справедливый вердикт. Но я уже слышу об этом третий год. Для южного города Мемфис весьма привержен федеральным законам. Такие города обычно выносят положительные вердикты в пользу истцов. Но по какой-то непонятной причине это редко бывает в Мемфисе. Джонатану Лейку удалось выиграть несколько миллионных процессов, но сейчас он предпочитает вести подобные дела в других штатах. Мне еще только предстоит познакомиться с мистером Лейком. Он где-то там очень занят крупным судебным процессом, и ему не до встречи и знакомства со своим самым недавним новобранцем. Мое временное пристанище - маленькая библиотека на открытой площадке, выходящей на второй этаж. Здесь стоят три круглых стола, восемь стеллажей с книгами, все посвящены проблемам недобросовестности в медицине. В первый же полный день работы Барри показал мне красивую, хорошо обставленную комнату в коридоре прямо под ним и сказал, что через пару недель она будет моей. Там нужно кое-что покрасить и что-то подправить в электрической проводке. "Но что вы хотите? Вед это бывший склад!" - не раз и не два восклицает он. Я практически ни с кем из служащих не знаком и уверен, что это по причине моей низкой должности, потому что я еще не адвокат. Во мне нет ничего нового и особенно интересного. Помощники приходят и уходят. Сотрудники - народ очень занятой и не слишком дружный. Барри почти ничего не рассказывает о других адвокатах, работающих в одном с ним здании, и у меня появляется отчетливое ощущение, что каждая обособленная адвокатская группа действует самостоятельно. У меня также появляется чувство, что вести судебные процессы под наблюдением и руководством Джонатана Лейка - довольно нервное дело. Барри приезжает на работу каждое утро еще до восьми, и я твердо намерен встречать его у подъезда, пока не получу свой собственный ключ от входа. Очевидно, мистер Лейк очень придирчив к тем, кто достоин получить ключ в здание. Долго рассказывать, но несколько лет назад, когда он судился с одной фирмой по поводу ее недобросовестности, его телефоны стали прослушиваться. Барри об этом мне сразу же рассказал, каг только я затронул тему ключа. Должны, наверное, пройти недели, сказал он. И еще мне предстоит проверка на детекторе лжи.
|