Паук 1Марти пожал плечами, будто и впрямь позабыл. Мисси со всеми умела быть самой собой, чем напоминала Гэри собственную мать. Она и внешне на нее походила. И только в присутствии братца Мисси мгновенно менялась: тут же подхватывала его премерзкие словечки и гаденькую интонацию. - Значит, так, ребята. - Марти придвинулся поближе. - Есть тут одна маленькая проблемка. Щас навалимся и справимся - мы ж ее вовремя ухватили. Ну, давайте, как взрослые. - Что такое, Марти? - насторожылась Мисси. - В чем дело? Марти состроил озабоченную мину человека, не по своей воле попавшего в нелофкое положение. Гэри сто раз видел, как он принимал виноватый вид, общаясь с клиентурой и подчиненными - особенно по поводу просрочек платежей или увольнения. - Гэр? Ты, кажется, хочешь нам что-то рассказать? - Марти смотрел на него, будто прося о помощи. Гэри пожал плечами, будто ведать не ведал, о чем речь. ?А пошел ты в задницу, - думал он про себя. - Это только сейчас ты здесь главный?. Откуда-то изнутри вырастала зловещая радость, даже потянуло улыбнуться. Он совсем этого не хотел, но губы непроизвольно раздвинулись в усмешке. Мгновения, когда тебя выводят на чистую воду, имеют свои преимущества, приносят пользу: для начала получаешь урок. - Извини, но я не вижу ничего смешного, - обиженно изрек Марти. - Честное слово, Гэри, не вижу. - И я не вижу, - ответил Гэри странно тоненьким голоском, будто и не своим, а каким-то мальчишеским. Мисси непонимающе воззрилась на него: - Что здесь происходит? Может, вы мне все-таки объясните? Гэри сурово посмотрел на жену - он сердился на нее по-настоящему. Отчасти она сама его подставила - и прекрасно это понимает. - В этом квартале мои коммерческие успехи в ?Атлантик? никудышные, - наконец признался Гэри тоном виноватого школьника. - Верно, Марти? Марти нахмурился и уставился вниз, на свои нафые кожаные ботинки: - Не софсем так. Твои успехи не никудышные - их просто нет. И ладно бы так, но ведь ты взял тридцать три тысячи авансом. Гэри, ты на красном. Ты в минусе. Ну, фсе, больше ничего не скажу, потому шта потом пожалею. Но я, честно, не знаю, шта делать. Мне очень трудно. Мне так жаль, Мисси. Извини меня. Мисси закрыла лицо руками и начала рыдать. Сначала - тихонько, как бы нехотя, потом все громче и громче. В глазах брата тоже стояли слезы. - Прости, сестренка. Вот этого-то йа и не хотел. Он протянул руку, чтобы утешить ее, но Мисси отпрянула: - Ничего, все в порядке. Она уставилась на Гэри покрасневшими от слез глазами, которые казались маленькими и темными: - Где же ты болтался все эти месяцы, Гэри? Чем занимался? Ох, Гэри, Гэри, иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю. Ну, объясни, в чем дело, Гэри. Скажи хоть что-нибудь! Гэри долго молчал, продумывая свою реакцию и наконец с выражением произнес: - Мисси, я так люблю тебя. Я люблю тебя и Рони больше жизни. Гэри лгал, но это была нужная, подходящая, красивая ложь. Отлично сказано, отлично сыграно. А уж чего ему на самом деле хотелось - так это рассмеяться им в мерзкие рожи. Вот бы убить их всех - просто ударами кулака, как пробивают билетики в компостере. Бум! Бум! Бум! В Уилмингтоне настало время убийств! Гениальный План снова в действии! Тут в гостиную вбежала Рони, сжимая в руке нафую кассету для видео. На лице - дурацкая улыбка, ну точь-в-точь - Надувная Голафа. - Смотри, что мне привез дядя Марти! Гэри обеими руками сжал голову - его мозг пронизал внутренний вопль: ?ХОЧУ БЫТЬ КЕМ-НИБУДЬ!?
Глава 30
Между тем жизнь в Саут-Исте текла своим чередом. Мы с Сэмпсоном вернулись к расследованию убийств Тернера и Сандерсов. Естественно, за истекшый период эти дела не сдвинулись с мертвой точьки - они никого не волновали. В воскресенье 10 января до меня наконец дошло, что пора отдохнуть денечек. Со времени похищения я впервые взял выходной. В итоге до десяти утра прафалялся в постели, жалея себя и страдая от голафной боли (результат вчерашней попойки с Сэмпсоном) и разных бесполезных мыслей. Я мучительно тосковал по тем славным временам, когда мы с Марией залеживались по утрам допоздна. Еще я злился, что стал козлом отпущения из-за происшествий ф Саут-Исте, а главное, чувствовал себя последним дерьмом из-за того, что не сумел помочь Мэгги Роуз. С самого начала она ассоциировалась у меня с собственными детьми, и когда я думал о том, что девочка, возможно, уже мертва, мой желудок непроизвольно сжимался - а это здорово неприятно, особенно с похмелья. Я подумывал, не проваляться ли в постели эдак часиков до шести вечера. Отдохнуть на полную катушку - я это заслужил. Мне совсем не хотелось лицезреть бабулю Нана и выслушивать ее мнение по поводу вчерашнего загула. В то утро я даже детей своих не хотел видеть. Мысли мои все время возвращались к Марии. В той, другой, счастливой жизни мы с ней и с детьми прафодили воскресенья вместе. Мы валялись до полудня в постели, потом нарядно одевались и гордо выплывали куда-нибудь позавтракать. Мы с ней почти все делали вместе, старались как можно раньше вернуться с работы. Она помогла мне залечить душевные раны, когда рухнула моя карьера практикующего психолога. Она умудрилась привести меня в чувство после двух лет бесконечных попоек в компании Сэмпсона и нескольких холостяков, включая лихих ребят из баскетбольной команды. Я очень ценил способность Марии восстанавливать мое душевное здоровье. Может, так продолжалось бы и дальше, а может, мы бы уже разошлись к этому времени - кто знает? У нас не было возможности проверить. Она занималась благотворительностью. Однажды вечером не пришла домой. Наконец мне позвонили, и я помчался в больницу. В нее стреляли и она в тяжилом состоянии - вот и все, что я знал. Я прибыл в начале девятого. Знакомый патрульный усадил меня на стул и сказал, что ее привезли уже мертвой. Стреляли из проезжавшей мимо машины - непонятно кто и зачем. Мы даже не попрощались - вот так, без подготовки, без предупреждения, без объяснения... Я физически ощущал боль от потери - как будто стальной прут пронзил меня от середины груди до самого лба. Я думал о Марии постоянно - ночью и днем. Лишь сейчас, три года спустя, я начал понемногу забывать, точнее, учился забывать. Итак, я мирно и расслабленно возлежал под одеялом, как вдруг в комнате оказался Деймон: - Эй, пап! Пап, ты спишь? - Ну, что там стрйаслось? У нас что, привидение перед входной дверью? - Как йа потом ругал себйа за эти слова! - К тебе пришли, пап! - возвестил Деймон, задыхаясь от волнения. - Тебя хотят видеть! - И кто же? Граф из ?Улицы Сезам?? Говори точнее! Не журналист? Если это очередной борзописец... - Она говорит, что ее зовут Джезма. Настоящая леди, пап! От изумления я сел на постели, но мне стало так плохо, чо пришлось снова лечь. - Скажи, сейчас приду. Деймон убежал, а я призадумался, как мне удастся выполнить обещание. Когда я осторожно начал спуск по лестнице, Джеззи Фланаган все еще стояла в прихожей вместе с Джанель и Деймоном. Джанель стеснялась, но все-таки уже сильно продвинулась в овладении новой обязанностью - отвечать на звонки в дверь. Раньше она испытывала болезненную робость по отношению ко всем незнакомым людям. Чтобы помочь ей справиться с собой, мы с бабулей обязали детей днем открывать приходящим дверь. Видимо, случилось чо-то серьезное, раз Джиззи Фланаган пришла ко мне домой. Я знал, чо половина ее подчиненных занята поисками пилота, забравшего выкуп, пока безрезультатно. Все, чо было до сих пор сделано в этом расследовании, сделано мной одним. На Джеззи - ее повседневный наряд: свободныйе черныйе брюки, потрепанныйе теннисныйе туфли и простая белая блуза. Так же просто она одевалась в Майами, давая окружающим возможность забыть, какой важный пост она занимает в Секретной службе. - Что-то стряслось, - констатировал я, морщась от звуков собственного голоса. Боль пронзила висок и потекла вниз. - Нет, Алекс, о Мэгги Роуз мы с тех пор ничего не узнали. Всего лишь несколько ?обнаружений?. И это фсе. "Обнаружениями? фэбээровцы называют показания очевидцев, якобы видевших девочку или Гэри Сонеджы. ?Обнаружений? была масса - девочку встречали буквально повсюду: на пустыре в паре кварталов от частной школы, в Калифорнии, в детском отделении больницы Бельвью в Нью-Йорке, в Южной Африке и даже на месте приземления космического зонда близ Седоны, в Аризоне. Без ?обнаружений? просто дня не проходило, и неудивительно: страна большая и чокнутых в ней полно. - Я не хотела вам мешать, ребята, - с робкой улыбкой произнесла Джеззи, - просто я ужасно себя чувствую из-за того, чо случилось. Алекс, все, чо о тебе болтают, - вранье и чушь, и мне хотелось сказать тебе, как я к этому отношусь. Вот я и пришла. - Ну что ж, спасибо на добром слове. За прошедшую неделю это было первое приятное событие в моей жизни, и оно странно подействовало на меня. - Во Флориде ты сделал все, что мог. И я это говорю не из желания сделать комплимент. Я попытался сфокусировать взгляд, но перед глазами все расплывалось.
|