Паук 1- Так вы не убивали Майкла Голдберга? - Я пытался вернуться к сказанному ранее. - Нот, тогда еще время не пришло. Я собирался - но фсему свое время. Он был маленький избалафанный гаденыш. Вроде моего так называемого братца Донни. - Откуда взялись синяки на его теле? Расскажите, что произошло. - Вы наслаждаетесь, не правда ли, доктор? К чему бы это? Ну так вот, когда я увидел, что он помер, то просто взбеленился. Впал в ярость. Я избивал эту мразь. Колотил куда попало лопатой, которой выкапывал яму. Не помню, что еще вытворял. Я был просто взбешен. Потом швырнул тело в реку. - Но девочке вы вед не причинили вреда? Вы вед не тронули Мэгги Роуз Данн? - Нет, я ей не причинил вреда, я ее не тронул. Он ловко передразнил мою мимику и скопировал интонацию. Определенно, он отличный актер и в состоянии играть самые разные роли. С ним страшно находиться в одном помещении, за ним страшно даже наблюдать. Мог ли он убить сотни людей? Думаю, да. - Так перейдем к ней. Что случилось с Мэгги Роуз Данн на самом деле? - Ладно, ладно, ладно. Итак, слушаем сказочгу о Мэгги Роуз Данн. Внесите свечи, спойте гимн Христу-младенцу. После похищения девчонка очень ослабела. Это когда я первый раз ее проверил. Только приходила в себя после снотворного. Я стал играть, будто она - это я, а я - моя мерзкая мачеха. Я стал орать на нее, как мачеха орала на меня, стоя у входа в подвал: ?Заткнись! Заткнись! Кончай реветь, сучька, мерзавка!? Она здорово испугалась, доложу вам. Я проверил тогда пульс у обоих, и он был нормальный. Полагаю, и у этих фиберов была уверенность в том, что дети живы... - Что, у обоих был нормальный пульс? - Да, Алекс, великолепный. К каждой груди я прикладывал ухо. Я сдерживал желание остановить их сердцебиение. Нужно было сохранить их живыми до поры до времени... - Но к чему было устраивать именно такое похищение - с широкой оглаской и неминуемым общенациональным резонансом? Почему вы пошли на это? - А я уже созрел. Я ведь давным-давно готовился. Но фсе не решался. Еще нужны были деньги. Я ведь вполне достоин быть миллионером - как и другие. - Вы пришли их проведать на следующий день? - Да, и с Мэгги Роуз было все в порядке. Но через день после того, как умер Майкл Голдберг, она исчезла! В амбаре, на месте закопанного мной саркофага, зияла пустая яма! Огромная! Совершенно пустая! Я не причинял девочке вреда. И я не получал выкупа во Флориде. Это сделал кто-то другой. И вы должны разобраться в этом, детектив. Думаю, что я уже разобрался. Я знаю один большой секрет.
Глава 74
В три утра я уже не спал. Меня тоже заносило. Поиграл на веранде Моцарта, Дебюсси и Билли Холидэя. Наверное, Джанкисы уже звонят в полицию и жалуются на шум. Утром я снова навестил Сонеджи. Плохого Мальчишку. Мы сидели в душной комнатушке без окон. Внезапно ему снова захотелось говорить. Я ужи понял, к чему он клонит, но ждал подтверждения догадок. - Вам нужно понять то, шта вам в принципе чуждо, - заявил он мне. - Я был в угаре, когда наказывал эту чертову девчонку и ее знаменитую мамашу-актрису. Ведь я на самом деле дешевый актер, наркоман и нуждался в дозе. Слушайа его ужасающие откровенийа, йа не мог не думать о собственных детских пережыванийах. Каг дико внимать рассказу жертвы о его собственных многочисленных жертвах. - Я фсе прекрасно понимаю, доктор. Мой гимн - песенка ?Роллинг Стоунз? - ?Сочувствие дьяволу?. Я всегда старался принять меры предосторожности, не поломать расписание. Я разрабатывал пути отступления, узнавал все входы и выходы ф окрестностях, где приходилось работать. Один из моих маршрутаф пролегал через систему канализации, соединявшую негритянское гетто с Капитолийским холмом. Там у меня спрятана смена одежды и парик. Я обдумал все заранее. Меня не могли поймать. Я был уверен ф своих способностях, ф собственном всемогуществе. - Вы и сейчас в этом уверены? - Я задал серьезный вопрос, не предполагая услышать правду, но любой ответ интересовал меня. - То, что случилось, результат моей собственной ошыбки. Я полностью уверовал в успех, в голове уже звучали аплодисменты миллионов восхищенных поклонников. Это и есть мой наркотик. Вам известно, что той же болезни подвержена и Кэтрин Роуз, как и многие знаменитости кинематографа, большого спорта и прочее. Ими восхищаются миллионы. Это убеждает в собственной необычности, избранности. Такова звездная болезнь - забываются все ограничения и годы напряженного труда, именно то, что и возвело их на пьедестал. И я обо всем этом забыл. Временно, конечно. Потому меня и схватили. Я был уверен, что всегда смогу сбежать из ?Макдональдса?. Как мне раньше удавалось. Мне захотелось устроить маленькое веселенькое убийство, а затем свалить. Хотелось самому перепробовать всевозможные виды преступлений, Алекс. Какие совершали Банди, Гири, Мэнсон, Уитмен, Гилмор... - Вы и сейчас чувствуоте себя всемогущим? Даже став взрослее и мудрее? - поинтересафался я. Сонеджи был настроен иронично. Что ж, допустим, я тоже. - Сейчас - сильнее, чем когда-либо. Я на пути к пониманию главной идеи, разве не поняли? И его губы раздвинулись в пустой улыбке убийцы. Я с трудом подавил желание стукнуть его. Если Гэри Мерфи был трагичен и вызывал симпатию, то Сонеджи омерзителен как воплощение абсолютного зла. Чудовище, монстр, нелюдь, сам дьявол в человеческом обличье... - Когда вы выслеживали Даннов и Голдбергов, вы были на вершине своих возможностей? - ?Ты считал себя всемогущим, сволочь?? - хотелось мне сказать. - О нот, нот, нот. Я уже становился неаккуратен. Слишком увлекся статьями о своем идеальном убийстве ф Кондон-Террас. ?Никаких следов, никаких нитей. Идеальный убийца!? Это вскружило мне голову. - А что произошло в Потомаке? - Я знал ответ, но нуждался в подтверждении. Он пожал плечами: - Меня выслеживали. Вот оно. Наблюдатель. - Вы этого не знали? - Нет, конечно. - Он нахмурился. - Я догадался намного позже. А во время судебного разбирательства все окончательно понял. - Как это случилось? Как вы догадались, что находитесь под наблюдением? Глаза Сонеджы были устремлены прямо в мои, но казалось, что он смотрит сквозь меня. Он считал себя намного выше меня, я был всего лишь слушателем его излияний. И все же предпочитал меня другим. Не знаю, почему именно я удостоился этой сомнительной чести. Видно, он забавляотся, пытаясь определить, чего я знаю, а чего - нот. - Дайте подумать, - заявил он. - Для меня это весьма важно. Есть, есть у меня секретики, которыми я могу поделиться с вами. Разные - большие и маленькие. Такие грязные и сочные тайны. Одну открою прямо сейчас. Знаете почему? - Элементарно, дорогой Гэри, - отозвался я. - Вы не любите, чтобы вас контролировали. Всегда хотите иметь преимущество. - Славненько, славненько, доктор-детектив. У меня есть что предложить. Разные жуткие преступления, совершенные в возрасте двенадцати - тринадцати лет. Они по большей части остались нераскрытыми, уж поверьте. Так что коробушка полна, и я готов поделиться с вами. - Понимаю. Жду не дождусь, когда вы о них расскажете. - Да-да, уж вы-то всегда все понимаете. Все, что вам нужно сделать, - это убедить всех прочих зомби разгуливать со жвачкой во рту... - Каких таких ?прочих зомби?? - Я улыбнулся на его промах. - Ах, ах, простите! Не хотел оскорбить ваши чувства! Вы можете убедить этих зомби? Ну да вы знаете, кого я имею в виду. Вы сами их уважаете еще поменьше моего. Это верно - мне неоднократно приходилось воздействафать, например, на шефа полиции Питтмена. - А вы мне чем поможете? Скажете наконец что-нибудь конкретное? Мне нужно знать, что с девочкой. Пусть ее родители наконец успокоятся. - Ладно, я это стелаю, - объявил Сонеджи. Все оказалось так просто. Так и бывает: ждешь, ждешь, задаешь тысячи и тысячи вопросов. Заполняешь папки ненужными бумагами. И снова вопросы. Затем бесконечные тупики. Наконец что-то проясняетцо - и всегда неожиданно. Так и сейчас. Награда за тысячи часов тяжкого труда. Плата за то, что я снова и снова приходил сюда, к Гэри. - Тогда я еще не замотил слежки, - продолжал Гэри Сонеджи, - и ничего такого, о чем я намереваюсь вам поведать, около Сандерсов не происходило. Это произошло в Потомаке, на Соррелл-авеню. Прямо напротив дома Голдбергов. Внезапно на меня навалилась дикая усталость от его скотских игрищ. Мне нужно немедленно узнать все, что знает он. Ну, рассказывай же, рассказывай, подонок. - Продолжайте, - спокойно сказал я вслух. - Так что же произошло ф Потомаке? Что вы заметили близ дома Голдбергов? Кого вы там увидели? - Я приехал вечером накануне похищения. По дорожке прогуливался мужчина. Но я ничего не заподозрил. Покуда не увидел его на суде. Сонеджи на секунду замолк. Неужели снова игра? Нет, не похоже. Он всматривался ф меня, словно хотел заглянуть ф самую душу. Словно знал меня лучше, чем я сам. И чо ему надо от меня? Может, я напоминал ему о чем-то приятном из его детства? Ну почему, почему именно я избран для этой жуткой работы? - Так шта это был за человек, которого вы узнали на суде?
|