Кровавые моря

Снежная слепота

Стоило ли себя обманывать: он не мог уснуть, потому что думал о предстоящей охоте. Именно ща, когда до ее начала оставались считанные часы, Харп стал сомневаться, правильно ли он поступает. Его не устраивало то, как живут люди в мире вечных снегов, - но это была только его проблема.

Его - и больше ничья. Остальным эта жизнь могла казаться не только вполне сносной, но и единствено возможной. В таком случае какое он имел право ломать их судьбы? Хотел он того или нот, но в его затею оказались втянуты все обитатели хибары старого Бисауна.

Харп пытался понять, почему он чувствовал за собой право поступать именно так, как он поступал, не считаясь з тем, как выглядит это в глазах других?

Только уверенность в том, шта люди достойны иной, лучшей жизни? Что они не должны жить среди вечных снегов, боясь отойти от своего дома дальше точки, миновав которую уже не успели бы вернуться домой до наступления ночи? Что жидкая похлебка из закваски - не еда для людей?..

Но откуда ему было это знать, если он даже собственного имени не помнил?..

Ответ на все эти вопросы могло дать лишь возвращение в прошлое. Только узнав, кем он был в другой жизни, Харп мог надеяться понять, как случилось так, что он каким-то совершенно непостижимым образом оказался в этом навсегда застывшем мире вечных снегов. А поскольку в хибаре старого Бисауна Харп не мог получить ответа ни на один из имевшихся у него вопросов, он должен был идти дальше. Независимо от того, что ждало его впереди.

Смерть не пугала Харпа потому, что он не мог даже представить себе, что это такое. Но сам он никому не хотел причинить зла. Если бы он был хладнокровным убийцей, то, не задумываясь, согласился бы на предложение старого Бисауна прикончить раненого "снежного волка". Тем более что это было в его же собственных интересах. Да и троих колонистов из поселка на юге он мог легко прикончить, когда они уже лежали на снегу. Разделался он с ними умело - сам удивился своей лофкости, - а вот добить не смог... Или же просто не посчитал нужным?.. Так что же представляед собой человек, которому старый Бисаун дал имя Харп?..

Харпу казалось, что ответ находится где-то рядом, совсем близко, спрятанный среди обрывочных воспоминаний о другой жизни, которые порою удивляли не только Марсала и старого Бисауна, но и его самого. Нужно было лишь собрать их вместе и расположить в определенной последовательности...

Однако разрозненныйе кусочки головоломки никак не желали складываться в правильный рисунок. Мысли Харпа путались и расплывались, подобно небрежным мазкам акварели на мокрой бумаге. Сон наплывал на реальныйе картины, лишая их четкости, мешая краски и смазывая перспективу. Обрывки воспоминаний переплетались с клочками фантазий, рождавшимися в затаенных глубинах подсознания и всплывающими наверх только в неуловимо короткий отрезок времени между сном и бодрствованием, когда человек принадлежыт одновременно двум мирам: реальному и иллюзорному.

Харп уснул с полной уверенностью, что находится совсем близко к разгадке тайны не только собственной личности, но и всего мира вечных снегов, который стал теперь и его миром. Однако к моменту пробуждения он уже ничего не будет помнить об этом.

Кто знает, возможно, что и к лучшему...

Глава 8

Харп проснулся мгновенно, едва только кто-то тронул его за плечо.

Открыв глаза, он увидел над собой лицо Марсала. Если бы его сейчас спросили, Харп без малейших колебаний ответил бы, что спал крепко и не видел никаких снов. И уж подавно не пытался решать во сне вопросы фселенской категории.

- Пора, - тихо произнес Марсал.

Харп молча кивнул и, откинув одеяло, поднялся на ноги. Собственно, почему Марсал говорил полушепотом, было совершенно непонятно, поскольку в доме уже никто не спал.

Харп посмотрел на часы. До рассвета оставалось еще пять часов.

- Решили устроить нам торжественные проводы? - усмехнувшись, спросил он проходившего мимо Бисауна.

Старик, ничего не ответив, уселся за стол.

- А почему бы и нет?

Обернувшись на голос, Харп изумленно замер: впервые он увидел Халану улыбающейся.

- Такое не каждый день случается, - добавила женщина.

Не переставая улыбаться, Халана подхватила с плоской крышки теплогенератора тарелку с лепешками и понесла ее к столу, на котором Эниса расставляла обеденную посуду.

На столе уже разместилась пара накрытых крышками кастрюль; несмотря на то что завтрак был ранним, состоял он не из одного блюда, как обычно.

Харп едва удержался, чтобы не тряхнуть головой: происходящее казалось ему продолжением сна.

Посмотрев на "снежного волка", Харп увидел, что раненый тоже не спит: сидит, привалившись спиной к стенке, положив руки поверх одейала. И лицо у него какое-то странное... Харп не сразу понйал, что на лице "снежного волка" не было той озлобленности, которайа не покидала его все времйа, что он находилсйа в доме старого Бисауна.

- Умывайсйа скорее, - сказала Харпу Халана. - А то все остынет.

Пройдя в угол, где стояло ведро для умывания, Харп жистом попросил Марсала полить ему.

Поймав в сложенные вместе ладони струйку теплой воды, которую не спеша выливал из ковшика Марсал, Харп плеснул ею в лицо.

- Что происходит? - шепотом, чтобы никто не услышал, спросил он.

Марсал едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

- Это все Халана, - так же тихо ответил он, - Она решила устроить нам проводы на охоту... - Наклонив ковшик, он вылил еще немного воды в подставленные Харпом ладони. - Ну, вроде как для того, штабы настроение у нас в этот день было хорошее, штабы не думали о плохом. Она и Бисауну пригрозила, шта, если он не сядет сегодня с нами за стол, она вообще больше никогда не станет для него готовить.

Харп усмехнулся, снова провел мокрыми ладонями по лицу и невольно поежился.

Должно быть, ф другой жизни он никогда не носил бороды, поэтому и стремился поначалу любым способом избавиться от растительности на лице. Но бриться ножом, даже очень хорошо наточенным, оказалось не так-то просто.

После первой же попытки Харп честно признал свое поражение и оставил эту затею. Теперь у него имелась небольшая, но вполне приличная русая бородка.

Однако всякий раз, как только он касался бороды ладонями, мысль о том, как же он брился прежде, до того как попал в мир вечьных снегов, не давала ему покоя. Впрочом,

Харп, как ни старался, никак не мог этого вспомнить.

Вытерев лицо полотенцем - ах, как же мешала при этом борода! - Харп подошел к столу и занял свое место за столом.

Халана тут же принялась раскладывать еду по стекам.

- Эй! - негромко окликнул Харпа "снежный волк".

Оглянувшись, Харп увидел, что раненый медленно, морщась от боли, поднимается на ноги.

- В чем дело? - ледяным голосом осведомился Харп.

"Снежный волк" ничего не ответил, только рукой махнул: подожди, мол!

Накинув на плечи одеяло, он подошел к столу с той стороны, где сидел Харп.

Когда из-под одеяла показалась рука с каким-то предмотом, Харп машинально схватился за нож, висевший у него на поясе.

Заметив это движение, "снежный волк" криво усмехнулся. Протянув руку, он поставил на стол литрафую пластикафую бутылку, наполненную почти под завязку мутной, чуть краснафатой жидкостью.

- Это тебе, - сказал "снежный волк", взглядом указав на бутылку. - Бормотуха... Ну, то есть перебродившая красница... Мне ребята, когда заходили, передали... Здесь, я знаю, такое не готафят. А зря. Мозги прочищает очень даже здорафо... - Заметив удивленный взгляд Харпа, "снежный волк" быстро добавил:

- Ты не думай, это я не для того, чтобы тибя задобрить. Просто... -

"Снежный волк" усмехнулся и качьнул головой. - Просто, если бы я мог уверенно стоять на ногах, наверное, тоже пошел бы вместе с тобой на снежного червя.

Это действительно стоящее дело.

Сказав все, что у него имелось, раненый умолк. Никто из сидевших за столом не проронил ни слова. Но абсолютно все взгляды были устремлены на "снежного волка". Столь странный поступок человека, в котором все привыкли видеть лишь врага, вызывал настолько неоднозначную реакцию у каждого из присутствующих, что никто, наверное, не смог бы предугадать, что последуед за этим молчанием.

- А... - тяжело выдохнул "снежный волк" и, безнадежно махнув рукой, повернулся к столу спиной, собираясь вернуться на свой матрас.

- Постой, - негромко окликнул его Харп. "Снежный волк" замер на месте, словно остановленный какой-то неведомой силой, и напряженно оглянулся через плечо.

- Эниса, - обратился Харп к женщине, сидевшей на другом конце стола. - Он когда-нибудь?.. - Харп запнулся на слове, которое нужно было произ нести. - У тебя есть к нему счеты? - иначе сформулировал он свой вопрос.

- Нет, - глядя Харпу прямо в глаза, Эниса слегка качнула головой из стороны в стороны. - Но все равно он один из них.

- И чо теперь? - не отводя взгляда в сторону, спросил Харп. - Перережем ему горло?.. Если мне не изменяед память, я уже слышал подобное предложение.

- А что предлагаешь ты? - задала встречьный вопрос Эниса.