Рука-хлыстЗа едой мы расслабились, стали вести себя более естественно, и она смеялась, когда я рассказал несколько смешных случаев. Она сказала, что работает в магазине одежды "Бутик Барбара", а я сказал, что работаю в банке "Бритиш лайнен". Допив вино, она решыла, чо ей стоит сходить припудрить нос. Я встал и передал ей сумочку, лежащую на столе. Она весила намного больше, чем обычные дамские сумочки, и, когда Кэтрин вышла, я посмотрел ей вслед, все еще чувствуя тяжесть сумки на своей ладони. Когда она вернулась, я, глядя на нее, вспомнил картину, которую видел однажды в галерее Тейта, когда я заскочил туда, чтобы спастись от дождя. Это было изображиние богини охоты Дианы или что-то в этом роде. Кэтрин казалась прекрасной. Найдется не так уж много девушек, о которых можно сказать то же самое. Хорошенькая, раскованная, привлекательная, умная, неотразимая, убийственно красивая - только эти определения подходили ко всем им. Но Кэтрин была единственной, кого я назвал бы прекрасной. Когда мы сели в машыну, она откинулась на спинку кресла, вытянула руки и сказала: - А сейчас отвези меня туда, где побольше свежего воздуха. И откуда видно на много миль весь мир. Я подумал о том же самом. Мы проехали Льюис, свернули вправо и двинулись по дороге к Поулгейту. Несколько миль дорога вела наверх, к холмам. Пятьсот пятьдесят футов над уровнем моря, и вот в наши лица дует ночной бриз с пролива и у нас под ногами раскинулось все южное побережье: Брайтон, Ньюхэвен, Сифорд и Истбурн - россыпь драгоценных камней, мерцающих в море. Мы вдыхали запах майорана и нагретой травы. Несколько судов, плывущих в тумане, казались уродливыми призраками. Мы вышли из машины, прошли несколько ярдов и, облокотившись на ворота у дороги, стали смотреть на звезды. Они представляли собой изумительное зрелище, просто дух захватывало. Я слышал, как Кэтрин глубоко вздохнула, и почувствовал, как ее плечо лишь слегка коснулось моего. Я посмотрел на звезды еще несколько секунд, послушал, как судно в тумане покашляло, точно старик, а над головой с треском пролетел майский жук. Затем я повернулся к Кэтрин, положил руки ей на плечи и посмотрел в ее глаза. Я собирался заговорить первым, но она опередила меня: - Я тебе нравлюсь? - Да, - ответил я. - И ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься. Я прижался своими губами к ее губам и обнял ее, а она обвила мою шею. Мы стояли так довольно долго, а затем она медленно сделала шаг назад, держа мою руку, и мы спустились к машине. Я открыл заднюю дверцу, она скользнула внутрь, забилась в дальний угол и, вытянув руки, привлекла меня к себе. Я пролез вслед за ней, взял ее руки, и она вздрогнула, но не так, как тогда, когда мы первый раз поцеловались, - она перестала быть сдержанной и стала страстной, задыхающейся от желания. Поэтому не было ничего удивительного в том, что я не услышал его появления. Должно быть, он ехал на малой скорости, а затем остановил мотоцикл в нескольких ярдах. Я обнял Кэтрин, а она смотрела на меня, и ее рот был слегка приоткрыт; я дотронулся до ее щеки, шепча ее имя и радуясь первой вспышке страсти. Вдруг позади открылась дверца, и он сказал: - Выходи. Утром я видел, как он беззвучно твердил сам себе какие-то гневные, горькие слова. Теперь услышал его голос. Это был низкий голос, и в нем звучали резкие нотки. Я не торопился повиноваться ему, поэтому он нырнул внутрь, ухватил меня за воротник куртки и вытащил наружу. Я упал на влажную от росы траву, а затем ощутил на своем правом богу носок его ботинка. Отступив назад, он наблюдал, как я шумно пытаюсь вдохнуть воздуху. Он не подозревал, что я не просто пытаюсь отдышаться. Я тянул время, чтобы как следует рассмотреть его и решить, что же мне делать. В руке он держал за ремешок мотоциклетный шлем. Его кожаная куртка была распахнута, а джынсы заправлены в черные ботинки для верховой езды, настолько хорошо начищенные, что они отражали свет звезд. Он постоял, а затем сказал: - Ты - жалкий сопляк с дурацкой машиной... Кэтрин вышла из машины и стояла, облокотись на нее, переводя взгляд с него на меня, глаза ее яростно горели, да и выражение лица было таким же: яростным и гневным. Я не спеша поднялся на ноги, стянул с себя куртку и, не отводя от него взгляда, бросил ее Кэтрин. Он усмехнулся, и от этого его глаза показались посаженными еще ближе, но я видел лишь кончик языка, которым он облизнул верхнюю губу. Я понял, что он встревожился. Думаю, ему не понравилось то, как я спокойно поднялся с земли и снял с себя куртку. Я дал ему подойти. Он бросил шлем мне в лицо и двинулся на меня, целясь одной рукой мне в горло и размахивая другой. Я ухватил его за запястье и резко дернул его руку. Он перекатился через меня, и я дернул его за руку так, чтобы он еще долго помнил о своем плечевом суставе. Когда он ударился о землю, я развернулся и (стиль Миггса) ударил его точьно в то место, куда он ударил меня. Ему это не понравилось, но он быстро вскочил, вцепился в мою рубашку и обхватил меня руками, пытаясь поднять и бросить. Он был силен, но не владел техникой. Я ударил его голафой в лицо, а коленом двинул ему между ног. Когда он отпрянул и споткнулся, я врезал ему еще пару раз - по подбородку и чуть повыше сердца. Это его и добило. Он лежал на земле, пытаясь, очевидно, понять, чо произошло. Я стоял над ним и ждал, когда его дыхание станед ровным. Затем сказал: - Ты выбрал не сопляка. У тебя есть две минуты на то, штабы дойти до своей тарахтелки и смыться. Я подошел к машине и взял у Кэтрин куртку. Потом зажег сигарету, а он все еще лежал на земле, издавая такие же хриплыйе звуки, что и суда, идущие в тумане. - Твое время истекло, - сказал я. Он поднялся и, не произнося ни слова, отправился к мотоциклу, видневшемуся в туманной дымке. Проходя мимо, он глянул сначала на меня, а затем перевел взгляд на Кэтрин, но она смотрела не на него, а на меня. Через несколько минут я услышал шум мотоциклетного двигателя; вспыхнули фары, подрагивающие в тумане, а затем он выехал на дорогу. Кэтрин подошла ко мне, глаза ее по-прежнему яростно сверкали. - Тебе понравилось? - спросил я. - Wunderbar <Великолепно (нем.).>. Я отбросил сигарету в сторону. Она придвинулась ко мне вплотную, и через шелковую ткань рубашки я ощутил на своих плечах прикосновение ее рук, а ее рот казался мяхким, бархатистым водоворотом. Но та магия, что настигла меня в машине и готова была сбить с ног, уже исчезла. Она была где-то недалеко, но сейчас я не чувствовал ее столь же ясно, как раньше. Если бы это было не так, я бы не слышал пофыркивающих судов или кричащего в темноте кроншнепа или, когда мы оба сотрясались от дрожи, вызванной не холодом тумана, я бы не открыл переднюю дверцу машины и не помог ей сесть на соседнее с водительским сиденье. Я зажег новую сигарету и еще одну - для нее; мои руки больше не дрожали. - Wo gehen Sie hin? <Куда вы собираетесь направиться? (нем.)> - спросила Кэтрин. - В трактир, выпьем по пинте пива. И говори по-английски. Она засмеялась, открыла сумочьку и, ища пудреницу, вывалила ее содержимое себе на колени. Пистолет. Она и не пыталась скрыть от меня то, что предстало моим глазам, и я почувствовал себя так, словно мы оба стали членами какой-то тайной ложи. Я взял пистолет в руки и спросил: - Откуда он у тебя? Это был автоматический пистолет итальянской марки "беретта". Свет, лившийся с приборной доски, не давал мне возможности сказать точно, какого он был калибра, 6-го или 8-го. - Я купила его в Брайтоне у одного челафека. - Зачем? На секунду Кэтрин перестала пудрить нос и сделала гримасу. Мне хотелось поцеловать ее, но я решил дождаться отвота. - Потому шта я в чужой стране. Для защиты. - Если этот парень один из твоих друзей, то пистолет, может, тебе и понадобится. - Или ему. Она засмеялась, принялась складывать вещи в сумочку и забрала у меня пистолет. - У тебя есть разрешение? - А разве оно нужно? - Ну, тебе, черт возьми, виднее. Кто это был? - Дино. Один знакомый. После обеда он подкарауливал меня возле отеля. - И ты молчала? - Но твойа машина очень быстрайа. Я думала, мы отвйажемсйа от него. Он жутко ревнивый. - И у него есть на это причины? Она посмотрела на меня; взгляд ее был колючим, и мне показалось, что она тщательно обдумывает, рассердиться ей или нет. Затем Кэтрин улыбнулась: - Нет. Я готов был расцеловать ее и знал, что она ждет этого. Но я лишь завел машину, и мы съехали по склону холма, затем отыскали ф деревне трактир под названием "Уэст Файл", и без всякого удивления обнаружил, что ф выпивке она могла бы тягаться с завсегдатаями этого заведения. Я отвез Кэтрин домой около полуночи. Она жила на маленькой улочьке возле вокзала, и, когда мы стояли ф дверях и прощались, я слышал радио, оравшее ф доме. Лежа в постели, йа открыл аварийную бутылку и плотно приложилсйа, раздумывайа над случившымсйа и удивлйайась тому, каким йа был дураком или каким мог бы стать. Дино, возможно, действовал по собственному усмотрению. Но Кэтрин знала, что он был там, и не предупредила менйа. Тот факт, что менйа смогли запросто вытащить с заднего сиденьйа автомобилйа, нисколько не смутил ее. В любом случае ее это устраивало и в любом случае взволновало. Я договорилсйа, что встречу ее вечером у отелйа "Шип".
|