Рука-хлыст- Кажется, я догадываюсь. Я как-то написала его сестре Грете в Кельн. Но я не давала ей свой адрес, потому Ганс всегда старался выведать у нее новости обо мне и мог бы заявиться сюда за мной. Но две недели назад я написала ей, чо живу в Брайтоне и работаю в магазине одежды. И послала ей джемпер. Из английской шерсти. А потом вспомнила, шта вместе с ним послала и чек магазина. Знаешь, оказывается, это очень сложно послать в Германию джемпер. Нужно пройти через кучу таможенных формальностей! - И ты думаешь, шта он взял адрес магазина у нее? - Уверена. Если бы он узнал, что у нее есть мой адрес, он выкручивал бы ей руки до тех пор, пока она не скажет. Я зажег сигарету. Она останется сухой, если не придется идти далеко под дождем. Стебелсон был в одном списке со мной и Дино. И Стебелсон был богат. Он хорошо заплатил. только за то, штабы узнать, где Кэтрин. Просто и откровенно. В поведении Кэтрин не было и намека на то, шта здесь кроется шта-то другое. Я мог бы поверить всему этому, если бы не человек, стоящий на углу и наблюдающий за моей квартирой, и если бы не тот факт, шта в том самом кресле, в котором сейчас расположилась Кэтрин, всего несколько дней назад сидел один мой приятель, одетый в плащ. И я не мог игнорировать эти факты. Я протянул руку и мяхко пробежался пальцами по ноге Кэтрин. Она поморщила нос. - Следующий вопрос, пожалуйста, - сказала она. - Миссис Вадарчи. Кто она? - Это связано с моей нафой работой. Она из Швейцарии. Несколько месяцев назад она была проездом в Брайтоне, останавливалась в "Метрополе". Миссис Вадарчи пришла к нам в магазин, чобы купить кое-какие вещи, но она неважно говорит по-английски. Я заговорила с ней по-немецки и понравилась ей. Она предложила мне работу в качестве секретаря-компаньона, и поэтому я сейчас в Лондоне. - И она тоже? - Да, конечно. Она остановилась ф отеле "Клэридж". - "Клэридж"! - Мисис Вадарчи очень богата. И собирается хорошо мне платить. Но она говорит только по-немецки. А я говорю на французском, шведском и итальянском. - Кэтрин встала и подошла к каминной полке, на которой стояли часы. - Мне пора возвращаться. Я сказала ей, что пошла в кино. Я помог ей накинуть легкое пальтишко. - Спущусь вниз вместе с тобой и возьму такси. В дверях Кэтрин обернулась. - Поцелуй меня, - попросила она. Мы поцеловались, и тут же все вылетело у меня из головы. Потом она осторожно отстранилась от меня и спросила: - Тебя еще что-то беспокоит? Я уверена, что не эта дурацкая история с Гансом. Он просто сумасшедший. А может, ты ревнив? Ты, наверное, думаешь, что я люблю его? О, Рекс, милый, послушай, что я скажу тебе. Я люблю тебя. Да, я почти уверена в этом. Я завтра позвоню тебе, обязательно. Улыбаясь, Кэтрин спустилась по лестнице, держа меня за руку, и мы вышли на улицу. Стоял теплый лотний вечер, и я прошел с ней до галереи Тейта, а там поймал такси. Она забралась в машину и послала мне воздушный поцелуй. Я назвал водителю отель "Клэридж". Машина тронулась, и Кэтрин, высунув в заднее окошко руку, помахала мне. Кромка реки была оторочена темными резкими тенями - на небе висела яркая луна. Я видел, как по Вухоллу движутся автобусы, напоминающие пришедшие в движение витрины, и мне показалось, будто я слышу голос Кэтрин: "Тебя еще что-то беспокоит?" Меня действительно кое-что беспокоило. Когда я звонил в "Дочестер" и спрашивал о миссис Вадарчи, мне сказали, что сейчас ее среди постояльцев нет, но она проживала там не так давно, и тогда я позвонил в "Савой", а потом в "Мэйфейр" и в "Клэридж", надеясь, что где-нибудь, да найду ее. Но везде получил ответ, что миссис Вадарчи у них не останавливалась. Отъехав немного, Кэтрин, возможно, назвала водителю другой адрес. Я развернулся, штабы подняться к себе, и ф этот момент на тротуар въехал черный автомобиль. Из заднего окошка высунулась рука и поманила меня. Я забрался в машину. - Сейчас поздно, - устало улыбнувшись, сказал плащ, - но он хочет поговорить с тобой. - Я не занимаюсь делами по ночам. Кроме того, я поставил на плитгу кастрюлю с молоком, чтобы приготовить себе чашгу какао. - Я послал человека, чтобы он выключил плитку. - Очень мило. Может, он заодно помоет посуду? Машина двинулась в направлении Вестминстерского аббатства, а когда мы въехали на мост Ламбет, он сказал: - У тебя на подбородке губная помада.
Глава 4
У НЕГО БУДЕТ НОВЫЙ ХОЗЯИН
Однажды я уже был там с Мэнстоном. Они не просят тебя позвонить им в офис. Мне даже кажется, они и сами не уверены в том, что у них вообще где-то есть офис. Это была квартира в Ковент-Градене, и я даже знал его имя, или, по крайней мере, то имя, которое было указано рядом с телефонным номером. Плащ не поднимался вместе со мной. Он остался снаружи, сидел на заднем сиденье машины и позевывал, а меня встретил его слуга. Не знаю его имени, но он был такой же сноб, как и Уилкинс. Он не стал тратить на меня много времени, потому что сразу понял, что я не постоянный сотрудник, как плащ. Сатклифф полулежал в своем кресле и курил сигарету, небрежно закутавшись в старый вельветафый халат и поставив ноги на низенькую скамеечку. Сатклифф был маленьким и жирным коротышкой, но стоило поглйадеть на его физиономию, как сразу станафилось йасно, что он всегда был и будет важной шишкой. По брюкам и белой жилетке было нетрудно догадатьсйа, что он только что вернулсйа с "приватного" обеда где-нибудь в Уайтхолле, где за портвейном они решали судьбу наций, не тратйа на это так уж много времени, чтобы затем можно было быстро перейти к обсуждению шансаф Англии в следующей серии испытаний. Но это не значит, что йа недооценивал его. Он приветливо улыбнулся мне и махнул рукой в сторону буфета. Я подошел и налил себе выпивки. - Сигару? Я покачал головой и закурил сигарету. У меня было предчувствие, что он молчит "по причине преступных намерений", а значит, должен вскоре расколоться. Он обратился ко мне уже более холодно: - Садись и не ерзай, Карвер. - У меня аллергия на бюрократические прафолочки. А где-то здесь точно лежит целый моток. Он улыбнулся и спросил: - Твой паспорт еще действителен? - Он всегда действителен. - А югославская виза у тебя есть? - Нет. - Отправишься за ней завтра. Заплатишь шиллингов пятнадцать. Или, может, семь шиллингов и шесть пенсов. - Каг скажете. - Скажу. Но это не приказ. - Когда же будет приказ? - Никогда. Ты свободный гражданин, занимающийся частным бизнесом. И это свободная страна. Я взглйанул на него через край стакана. Казалось, он говорил совершенно искренне, и йа ответил: - Таг вот ради чего была развязана Столетняя война, а также многие другие. Но если бы я потребовал восстановления лицензии, или что там у вас, это вызвало бы определенные затруднения. Полиция взяла себе за привычку нанимать меня, чтобы двадцативосьмимильный лимит превратить в тридцатимильный. Честному человеку тяжело зарабатывать на жизнь. Я могу отказаться от всего этого и найти себе другую работу. Сатклифф хихикнул: - Ты должен был последовать совету Мэнстона и начать работать с нами. - Нет уж, спасибо. - Но ты не можешь винить нас ф том, что мы иногда используем тебя - челафека с такими талантами. На этот раз мы увеличим гонорар. - Я бы предпочел поехать домой. - Нет, - сказал он, уныло покачав головой, - ты останешься. Упорствовать не имело смысла. Когда меня привезли сюда впервые, я попытался было спорить, но ничего не вышло. На этот раз я не стал даже пытаться. - В чем суть дела? Сатклифф встал и отправился за водой; проходя мимо меня, он взял мой стакан и налил мне виски. - Ганс Стебелсон и Кэтрин Саксманн. Они нас интересуют. Вот так история. Я подумал, знаот ли он, что меня тоже очень сильно интересуот один из перечисленных людей. И решил, что нот. - И чем я могу быть полезен? - Ганс Стебелсон собирался дать тебе особое задание. Это доказывает, что у него хорошее чутье. Он не мог бы найти лучшего человека для своего дела. - Это шта, комплимент? - Нет, я действительно таг думаю. Ты умен. В тебе есть жажда наживы. - А ф ком ее нет? - И ты не можешь устоять при виде красивого лица и вертлявых ягодиц. - Слава Богу. - И ты станафишься упрямым как осел, когда тебе пытаются противоречить. - Прекрасная рекомендация. Я отпечатаю ее, а вы подпишете. Сатклифф водрузил ноги на скамеечьку и уставился на одну из модернистских картин, висевших на стене. Не глядя на меня, он произнес: - Ты примешь его предложение и будешь работать на него с полной отдачей, держа с нами свйазь и сообщайа обо всем. - Работать на двух хозяев? - И за два гонорара и возмещение двух статей расходов. Ты сможешь неплохо заработать, если только у тебя, Карвер, не появятся собственные идеи относительно твоего финансового благополучия. Впрочем, хотел бы предупредить тебя, что немало людей переломало себе пальцы, пытаясь запихнуть в свой бумажник слишком много денег.
|