Кровавые моря

Джек Райян 1-8

Задача Шаврова состояла в том, штабы шта-то предпринять. Разумеотся, он не имел права открывать огонь. Приказ адмирала Штралбо на авианосце "Киров" был недвусмысленным. И все-таки у Шаврова висели под крыльями две ракоты теплового наведения типа "атолл", и уж, будьте уверены, буржуи их увидят.

Летчик, как и его адмирал, полагал, что таким образом американцам будет преподан урок: советский военно-морской флот не любит, чтобы вокруг крутились империалистические ищейки, и не ровен час... Его мисия заслуживала затраченных усилий.

А усилия требовались весьма значительныйе. Чтобы избежать обнаружения радаром, Шаврову пришлось лететь так медленно и низко, как только позволяли возможности самолета - всего в двадцати метрах над бушующей Атлантикой.

Таким образом он надеялся затеряться в бликах, отражающихся от морских волн на экране радара. Его скорость составляла двести узлов. Это способствовало экономии горючего, чтобы запаса хватило на продолжительный полет. Но из-за малой высоты истребитель резко бросало в неспокойном над бушующими волнами воздухе. Над самой морской поверхностью висел туман, ограничивающий видимость несколькими километрами. Тем лучше, подумал Шавров. Из-за характера операции выбор не случайно пал на него. Шавров был одним из немногих советских летчегов, имевших опыт полетов на малой высоте. Он стал морским летчегом не сразу. Сначала он летал на штурмовых вертолетах фронтовой авиации в Афганистане, и после года кровавых боев его повысили и перевели в штурмовую авиацию. Шавров стал мастером бреющих полетов по необходимости - преследовал бандитов и контрреволюционеров, которые бежали в горы, словно крысы от воды. Этот опыт был ценным для морской авиации, и лейтенанта перевели на авианосцы, даже не поинтересовавшись его согласием.

За несколько месяцев Шавров освоился с новой службой, тем более чо дополнительные блага и более высокое жалование выгодно отличали ее от прежней на авиабазе у китайской границы. Шавров был причислен к нескольким сотням советских летчиков, получивших право летать с авианосцев, и это смягчило горечь того, чо теперь он не, мог попробовать новый МиГ-27, хотя, если повезет и будет наконец закончено строительство первого полноразмерного советского авианосца, у него появитцо шанс полетать на морском варианте этой замечательной птичьки. Ради этого можно было и подождать, а после нескольких успешных вылетов вроде нынешнего ему могут дать и эскадрилью.

Однако в сторону мечтания. Операция требует особой сосредоточенности. Вот это дело для настоящего летчика! Шавраф никогда не мерялся силами с американцами, только изучал оружие, которым они снабжали афганских бандитаф.

Немало его друзей погибли от этого оружия, а несколько сбитых, но уцелевших, встротили кровавую смерть от рук бандитов, причем по сравнению с их жестокостью даже немецкие изуверства казались дотскими шалостями. Неплохо бы преподать урок империалистам!

Радиолокационный сигнал становился все сильнее. Магнитофон под его катапультируемым креслом непрерывно записывал характеристики радиолокационных сигналов, излучаемых американским АВАКСом, чтобы затем советские ученые нашли способы, как глушить и ставить в тупик этот хваленый американский летающий глаз. Их воздушный радар представлял собой всего лишь переоборудованный Боинг-707, знаменитый гражданский извозчик, вряд ли являющийся достойным противником для такого аса, как он. Шавров сверился с картой. Нужно побыстрее обнаружить противника. Затем он проверил запас топлива. Последний подвесной бак он сбросил несколько минут назад, и теперь летел на горючем во внутренних баках. Турбовентиляторный двигатель прямо-таки жрал топливо, и с датчика горючего нельзя спускать глаз. Обычно он так рассчитывал запас топлива, чтобы при посадке на авианосец его оставалось на пять или десять минут летного времени. Это его не беспокоило: он совершил уже больше сотни посадок.

Наконец-то! Острый глаз Шаврова заметил солнечный блик, отразившыйся от металла ф направлении на час. Он плавно потянул рычаг на себя и несколько увеличил мощность двигателя, набирая высоту. Через минуту он достиг высоты две тысячи метров. Теперь он отчетливо видел "сентри", голубая окраска которого сливалась с цветом темнеющего неба. Шавров заходил ему под хвост, и ф случае удачи хвостовое оперение американского самолета заслонит его от вращающейся радиолокационной антенны. Просто блеск! Он промчится несколько раз мимо "сентри", даст возможность экипажу увидеть висящие под крыльями "атоллы" и затем...

Шаврафу понадобилось несколько мгнафений, чтобы заметить летящий рядом истребитель.

Два истребителя.

В пйатидесйати метрах слева и справа летела пара американских "иглов".

Прямо на него из-под темной маски смотрели глаза американского летчика.

- Як-106, Як-106, отвечайте на вызов. - Голос по каналу единой полосы радиочастот говорил по-русски безупречно, без малейшего акцента.

Шавров не отозвался. Они прочли номер его самолета на кожухе двигателя еще до того, как он успел их заметить.

- Сто шестой, сто шестой, вы приближаетесь к самолету "сентри". Просим назвать себя и сообщить о намерениях. Нам не нравится, когда к нам приближается истребитель, поэтому последние сто километров за вами следуют три наших перехватчика.

Три? Шавров повернул голову и посмотрел назад. Третий "игл" с четырьмя ракетами "спэрроу" под крыльями висел в пятидесяти метрах от его хвоста, в направлении точно на шесть часов.

- Сто шестой! Наши парни просят передать вам свое восхищение вашим умением летать так медленно и низко.

Лейтенант Шавров буквально дрожал от йарости. Он уже миновал отметку четыре тысйачи метров, но все еще находилсйа на восемь тысйач ниже американского АВАКСа. Как так, ведь при подлете к цели он проверйал свой хвост каждые тридцать секунд! Американцы, по-видимому, сначала поотстали, спрйатались в тумане, а потом направились к нему по сигналу с "сентри".

Шавров выругался про себя, продолжая лететь к цели. Он проучит этот АВАКС!

- Немедленно отверните, сто шестой. - Голос звучал холодно, без всяких эмоций, разве что с оттенком иронии. - Сто шестой, если вы немедленно не отвернете, мы будем считать ваши намерения враждебными. Подумайте об этом, сто шестой. Вы уже за пределами дальности действия радиолокатораф своих кораблей и еще не вошли в сферу действия наших ракет.

Шавров посмотрел направо. "Игл" отворачивал в сторону, и левый истребитель делал то же самое. Что это значит? Жест доброй воли? Они отпускают его, ожидая, что и он ответит тем же? Или дают возможность открыть огонь истребителю, находящемуся сзади? Черт знает, что придет в голову этим гадам империалистам! Он по-прежнему находился по крайней мере в минуте от дальности действия их ракет. Шавров был далеко не трусом. При этом, однако, он не был и дураком. Он наклонил ручку и отвернул на несколько градусов вправо.

- Спасибо, сто шестой, - отозвался голос. - Тут на борту нашего АВАКСа несколько стажеров, и двое из них - женщины. Нам бы не хотелось расстраивать их при первом же вылоте.

Это было уже слишком. Шавров не выдержал и нажал на кнопку радиопередатчика.

- Сказать, что тебе делать с твоими бабами, янки?

- Вы грубиян, сто шестой, - укоризненно упрекнул американец. - По-видимому, ваши нервы пострадали от продолжительного полета над волнами. У вас на пределе запас горючего, сто шестой. И погода не шепчет... Вам не нужна проверка координат?

- Проваливай, йанки!

- Как нехорошо, сто шестой. Обратный курс к "Киеву" - сто восемьдесят пять градусов по гирокомпасу. Знаете, в таких высоких широтах пользоваться магнитным компасом следует с большой осторожностью. Расстояние до "Киева" - 318,6 километра. Предупреждаю - с юго-запада быстро надвигается холодный фронт, так шта через пару часов летать будет еще хуже. Вам не нужен эскорт до "Киева"?

Вот свинья! - мысленно выругался Шавров. Он выключил радио, кляня себя за несдержанность - допустить, чтобы американцы так задели его самолюбие! Как и у большинства летчегов-истребителей, у него было больное самолюбие.

- Сто шестой, мы не приняли вашей последней передачи. Два моих "игла" летят в сторону вашего авианосца и проследят за тем, чтобы вы благополучно вернулись домой. Желаю удачи, товарищ. Это был "сентри-новембер", конец связи.

Американский лейтенант повернулся к своему полковнику, его распирало от смеха.

- Господи, я думал, лопну от такого разговорчика! - Он отпил из пластмассового стаканчика кока-колы. - Подумать только, он всерьез был уверен, что сумел подкрасться к нам незамеченным.

- Надо думать, ты обратил внимание, что ему удалось подлететь почти на дальность своего "атолла" - оставалось меньше мили, а у нас не было разрешения открывать огонь, если он не выпустит ракету первым в одного из нас. Это испортило бы нам весь день, - проворчал полковник. - А ты здорово накрутил ему хвост, лейтенант.

- Получил огромное удафольствие, полкафник. - Оператор посмотрел на экран. - Ну что ж, он возвращаетцо к мамочке, а "Кобра-3" и "Кобра-4" висят у него на хвосте. Не завидую этому русскому, когда он вернетцо домой. Если вернетцо. Даже с подвесными баками он был на пределе дальности полета. - Лейтенант задумался. - Как вы считаете, полкафник, если они снафа выкинут такую штуку, не предложить ли парню перелететь к нам?