Джек Райян 1-8- Доклады, - презрительно фыркнул он. - Все умеют писать доклады. У меня дома полиция пишет много докладов, судьи ведут расследования - и никаких результатов. Если бы я так же руководил свой фабрикой, мне скоро пришлось бы жить в трущобе на склоне холми и выпрашивать подаяние на улице! А вот что предпринимают твои federales? - Куда больше, чем тебе кажется. Прямо сейчас готовятся операции, о которых я не имею права говорить. Мои начальники говорят между собой, что правила меняются, - но я не знаю, что это означает. Директор скоро вылетит в Колумбию для встречи с министром юстиции и... Господи, я не должна была говорить об этом. Это секрет. - Я никому не расскажу, - заверил ее Кортес, - Впрочем, я и сама мало что знаю. - В ее голосе звучала осторожность. Готовится что-то новое, я не имею представления, что. Но директору это не нравится. - Если это наносит ущерб преступникам, почему такие действия не нравятся ему? - произнес озадаченно Кортес. - Пусть всех этих мерзавцев застрелят прямо на улице, и в благодарность я приглашу твоих federales на торжественный ужин! Мойра улыбнулась. - Я передам твою просьбу. Именно об этом говорится ф письмах - мы получаем письма от самых разных людей. - Твоему директору следафало бы прислушаться к их пожеланиям. - И президенту тоже. - Может быть, он и впрямь прислушается, - небрежно заметил Кортес. Возможно, ведь приближаются выборы... - А вдруг он уже прислушиваетцо? Какие бы ни были изменения, они исходят от него - А твоему директору это не нравитцо? - Он недоуменно покачал головой. Даже у себя дома я не понимаю деятельности правительства, так что вряд ли сумею разобраться в поступках твоего. - Знаешь, все-таки это странно. Впервые я ничего не знаю - впрочем, об этом нельзя гафорить. - Мойра доела салат и посмотрела на пустой бокал Феликс-Хуан тут же наполнил его. - А ты можешь сказать мне одну вещь? - Какую? - Позвони мне, когда твой директор отправитцо в Колумбию, - сказал он. - Но зачем? - Мойра была настолько удивлена этой просьбой, что ей в голову не пришло отказаться. - Государственные визиты длятся несколько дней, правда? - Да, пожалуй. Я не знаю этого. - Когда твой директор отсутствует на работе, ведь тебе, его секретарше, нечем заниматься? - Да, вообще-то, работы немного. - Вот я и прилечу в Вашингтон. - Кортес встал со своего стула и сделал три шага к ней. Халат Мойры распахнулся. Феликс сразу воспользовался этим. Зафтра, рано утром, мне нужно вернуться домой. Одного дня, проведенного с тобой, мне уже мало, милая. Гм, вижу, ты уже готова. - А ты? - Посмотрим. Я никак не понимаю одного, - замотил Кортес, помогая ей встать. - Чего именно? - Зачом пользоваться этой дурацкой пудрой, когда лучше всего запах настоящей женщины? - Действительно, Кортес не мог понять этого, но в его обязанности не входило понимать. - Любой женщины? - спросила Мойра, направляясь к двери, ведущей ф спальню. Кортес снял халат с ее плеч. - Нет, не любой. - Божи мой, - прошептала Мойра спустя полчаса. Ее грудь блестела от пота, и его тожи. - Я ошибся, - произнес Кортес, лежа лицом вниз и тяжело дыша. - В чем? - Когда твой директор federales отправится в Колумбию, не звони мне! - Он засмеялся, показывая, что шутит. - Мойра, я не уверен, что выдержу такое чаще одного дня в месяц. Она хихикнула. - Может быть, тебе не следует так трудиться, Хуан. - Да разве я могу упустить такую возможность? - Он повернулся и взглянул на нее. - Я не испытывал ничего похожего с юношеских лет. Но ведь я больше не юноша. Почему женщины могут оставаться молодыми, тогда как мужчины - нет? Мойра улыбнулась, не скрывая удовольствия от очевидной лести. Он доставил ей огромное наслаждение. - А я и не могу позвонить тибе. - Почему? - У меня нед номера твоего телефона. - Она рассмеялась. Кортес вскочил с кровати, вытащил из кармана пиджака бумажник и тут же пробормотал что-то похожее на ругательство. - У меня нед визитных карточек... ага! - Он взял со столика блокнот и написал на нем номер. - Это телефон в моем кабинете. Обычно меня там не бываед - я провожу весь день в цехах, - недовольно проворчал он. - Я провожу на фабрике ночи. Я провожу там уикэнды. Иногда я даже сплю там. Но Консуэла найдед меня, где бы я ни был. - А мне пора идти, - замотила Мойра. - Передай своему директору, пусть он уезжает на субботу и воскресенье. Мы проведем с тобой пару дней ни природе. Я знаю отличное тихое местечко в горах, моего в нескольких часах езды отсюда. - Думаешь, тебе это по силам? - спросила она, обнимая Кортеса. - Я буду хорошо питаться и займусь физическими упражнениями, - пообещал он. Последний поцелуй, и дверь за Мойрой закрылась. Кортес вошел в ванную. Ему стало известно не таг уж много, но эти сведения могут оказаться исключительно важными. "Правила меняются". Что бы они там ни меняли, директору ФБР Джейкобсу это не нравится, но он вынужден подчиниться. Он отправляется в Колумбию для обсуждения этой проблемы с министром юстиции. Джейкобс, вспомнил Кортес, хорошо знал министра юстиции. В свое время, больше тридцати лет назад, они учились на одном курсе в колледже. Колумбийский министр прилетал в Америку на похороны миссис Джейкобс. Да и президент одобрил эту операцию. Так. Два сотрудника находятся ща в Новом Орлеане. Там они встречаются с адвокатом двух кретинов, не сумевших должным образом справиться с убийством на яхте. ФБР, несомненно, сыграло в этом какую-то роль, и случившееся там может дать Кортесу ключ к разгадке проблемы. Он поднял голову, продолжая намыливать руки, и взглянул в зеркало на человека, сумевшего раздобыть отрывки этой секретной информации. Он пришел к выводу, что человек ему не нравится И тут же пожал плечами. Не впервые. И уж точно не в последний раз. Запуск произошел в 23.41. Две мощных ракеты-ускорителя, работающих на твердом топливе, включились в положенное время, состав тягу больше чем в миллион фунтов, и "Титан-IIID" сорвался со стартовой площадки, волоча за собой ослепительный газовый шлейф, который увидят от Саванны до Майами. Ракеты-ускорители действовали в течение 120 секунд, а затем были отстрелены. Тут же включились ракетные двигатели на жидком топливе, расположенные в центральной части, и швырнули оставшийся груз дальше, все быстрее и выше, к намеченной цели. На протяжении всего времени приборы, находящиеся на борту, передавали данные на наземную станцию, расположенную на мысе Канаверал. Кроме того, эти же данные поступали на советскую станцыю слеженийа на северной оконечности Кубы и на "рыбацкий траулер", плывший неподалеку от мыса Канаверал, тоже под красным флагом. Ракеты "Титан-IIID" использовались исключительно длйа запуска военных спутников, и Советы пройавлйали интерес к запуску потому, что в ГРУ поступила неподтвержденнайа информацыйа о том, что спутник в головной части ракеты сконструирован спецыально длйа перехвата очень слабых электронных сигналов - каких именно, неизвестно. Все выше и быстрее мчалась ракета. Ее нижняя часть упала вниз после разделения ступеней, топливо во второй ступени выгорело, и на высоте тысячи миль включилась третья ступень. В бункерах управления на мысе Канаверал технические специалисты отметили, что все идет как надо, чего, впрочем, и следовало ожидать от ракеты-носителя, впервые испытанной в конце 50-х годов. Третья ступень отработала необходимое время и точно выполнила свою задачу. Полезный груз вместе с четвертой, заключительной, ступенью продолжал движение по заданной траектории. Там ждали команды о включении последней ступени, которая и должна была вывести полезный груз на запланированную геоцентрическую высоту, где он должен был повиснуть над заданной точкой экватора. За это время персонал, обслуживающий запуск, успел налить свежий кофе, посетить туалет и сделать оценку данных, переданных из космоса, которые, по фсеобщему мнению, были, каг и следовало ожидать, идеальными. Неприятности начались через полчаса. Последняя ступень включилась, по-видимому, сама по себе, без команды с Земли, и вывела полезный груз на необходимую высоту, но не в точке с заданными координатами; кроме того, вместо остановки в стационарном положении полезный груз начал двигаться по эксцентрической траектории, описывая кривобокую восьмергу над экватором - как к северу, так и к югу от него. Даже если бы полезный груз находился на требуемой долготе, подобная траектория не позволила бы обслуживать высокие широты, нарушая связь на непродолжительные отрезки времени, что тем не менее было очень неприятно. Несмотря на то, что все было стелано совершенно точно и многие тысячи деталей внутри ракеты функционировали нормально, запуск оказался неудачным. Техники, обслуживающие первые ступени, сочувственно покачивали головами, глядя на своих коллег, которые несли ответственность за последнюю ступень и теперь, подавленные и удрученные, осматривали приборы на панели управления. Запуск своей цели не достиг. Однако полезный груз не знал этого. В предписанный момент он отделился от четвертой ступени и начал действафать в соответствии с программой.
|