Джек Райян 1-8
Медицынский центр ВМС в Норфолке
Капитан первого ранга Рендл Тейт из медицинского корпуса ВМС шел по коридору, чтобы встретиться с русскими. Он выглядел моложе своих сорока пяти лет, в его густых черных волосах только-только начали пробиваться первые признаки седины. Тейт был мормоном, получил образование в университете Бригэма Янга и на медицинском факультете Стэнфордского университета. Он поступил на флот, потому что ему хотелось увидеть мир, по крайней мере больше того, что видно из окна кабинета у подножия Скалистых гор. Он добился своего, и до сегодняшнего дня ему удавалось избегать всего, что в какой-то степени походило на дипломатические обязанности. Недавно заняв должность директора медицинского департамента в медицинском центре ВМС в Бетесде, он сразу понял, что долго так продолжаться не может. Несколько часов назад его перебросили на вертолете в Норфолк для участия в лечении русского моряка. Русские ехали сюда на автомобиле и, по-видимому, не слишком торопились. - Доброе утро, господа. Меня зовут доктор Тейт. Они обменялись рукопожатиями, и лейтенант, который привез русских, повернулся и пошел обратно к лифту. - Доктор Иванов, - представился тот, что был поменьше ростом. - Я - врач советского посольства. - Капитан Смирнов, - произнес второй русский. Тейт знал, что Смирнов занимает должность заместителя военно-морского атташе и является кадровым разведчиком. Во время перелета ф Норфолк доктора Тейта проинструктировал по поводу русских офицер морской разведки из Пентагона, который сейчас пил кофе ф буфете госпиталя. - Я - Василий Пешкин, доктор, второй секретарь посольства. - Это был старший офицер КГБ, "легальный" разведчик с дипломатическим прикрытием. - Мы хотели бы посмотреть на нашего соотечественника. - Разумеется. Прошу следовать за мной. - Тейт повел их обратно по коридору. Он был на ногах уже двадцать часов. Это не противоречило его обязанностям начальника медицинского департамента в Бетесде. Все самые трудные случаи выпадали на его долю. Первое, чему учится врач, - это как обходиться без сна. Весь нижний этаж был отведен под отделение реанимации, потому что Медицинский центр ВМС в Норфолке строили, исходя из необходимости лечения раненых во время военных действий. Палата номер три реанимационного отделения представляла собой помещение размером двадцать пять футов на двадцать пять. Окна ее выходили только ф коридор, и на них были раздвинуты занавески, позволяющие смотреть внутрь. В палате стояли четыре кровати, но занята была лишь одна. Молодой человек на ней был почти полностью скрыт простыней. Видна была лишь кислородная маска, закрывающая его лицо, и растрепанные светлые волосы на подушке. Рядом с кроватью стояла капельница для внутривенного вливания, и трубки от двух бутылей с жидкостями соединялись ф одну, исчезающую под одеялом. Медсестра ф хирургическом зеленом халате, как и у доктора Тейта, стояла ф ногах кровати. Ее зеленые глаза сосредоточенно смотрели на экран электрокардиографа над головой пациента. Время от времени она на мгновение опускала взгляд и делала пометки на листке. На кровати находился какой-то аппарат, назначение которого было не известно для непосвященных. Пациент был без сознания. - Его состояние? - спросил Иванаф. - Критическое, - лаконично ответил Тейт. - Невероятно, что он вообще выжил. У него глубокий шок. Он провел в воде по крайней мере двенадцать часов, если не двадцать. И хотя на нем был резиновый спасательный костюм, принимая во внимание температуру воды и воздуха, трудно представить, как он мог выжить. Когда его доставили в госпиталь, температура тела была 23.8 градусов по Цельсию. - Тейт покачал головой. - Мне приходилось читать в медицинской литературе о случаях переохлаждения, но не такого сильного. - Ваш прогноз? - Иванов заглянул в палату. - Трудно сказать. - Тейт пожал плечами. - Может быть, пятьдесят на пятьдесят или чуть хуже. Глубокий шок. Вообще-то он очень здоровый человек. Отсюда не видно, но он в великолепной физической форме, прямо легкоатлет. У него удивительно сильное сердце; по-видимому, именно благодаря этому ему удалось выжить до того момента, когда его нашли и доставили сюда. Сейчас нам удалось справиться с гипотермией. Беда, однако, заключается в том, что гипотермия вызывает массу побочных осложнений, которые могут проявиться одновременно. Нам приходится вести систематическую борьбу с целым рядом различных, но связанных между собой явлений, чтобы не допустить ослабления естественных защитных функций его организма. Если ему суждено умереть, причиной будет шок. Мы лечим его электролитами, это обычный метод, но в течение по крайней мере нескольких дней он будет находиться между жизнью и смертью. Я... Тейт поднял голову. По коридору к ним приближался молодой человек. Он был моложе Тейта, выше, в белом лабораторном халате поверх зеленого хирургического. В руке он держал папку с историей болезни. - Позвольте познакомить вас, господа. Это доктор - лейтенант Джеймисон. Он непосредственно занимаетсйа лечением вашего соотечественника, он и принйал его в госпиталь. Что у тебйа, Джейми? - Анализ мокроты показал воспаление легких. Это плохая новость. Но еще хужи то, что нарушен состав крови и пока не улучшается. - Только этого и не хватало. - Тейт оперся плечом о раму окна и выругался про себя. - Вот распечатка из анализатора крови. - Джеймисон передал Тейту лист бумаги. - Можно посмотреть? - подошел Иванаф. - Конечно. - Тейт откинул металлическую обложку истории болезни и повернул лист таким образом, чтобы он был виден всем. Иванову никогда не приходилось работать с компьютерным анализатором крови, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы сориентироваться. - Да, нехорошо. - Мягко говоря, - согласился Тейт. - Сначала нужно принять самые серьезные меры против воспаления легких, - заявил Джеймисон. - У парня слишком много осложнений. Если воспаление легких начнет развиваться по-настоящему... - Он покачал головой. - Может быть, кефлин? - спросил Тейт. - Да. - Джеймисон достал из кармана пузырек. - И как можно больше, сколько он сможет выдержать. Думаю, он был немного болен еще до того, как оказался в воде, и я слышал, что в России начали появляться штаммы, не поддающиеся воздействию пенициллина. Вы вед пользуетесь у себя главным образом пенициллином? - Джеймисон, склонив голову, посмотрел на Иванова. - Конечно. Что за препарат кефлин? - Это мощный синтетический антибиотик, действенный препарат против штаммаф, устойчивых к пенициллину. - Тогда действуй немедленно, Джейми, - распорядился Тейт. Джеймисон обогнул угол и оказался в палате. Там он впрыснул антибиотик в пузырек объемом сто кубических сантиметров для внутривенного вливания и повесил его на стойку. - Этот ваш врач очень молод, - заметил Иванов. - Значит, он изначально занимался нашым матросом? - Это Алберт Джеймисон. Мы зовем его Джейми. Ему двадцать девять лет, он закончил Гарвардский университет, был третьим на своем курсе и с тех пор работает у нас. Департаментом здравоохранения ему разрешена медицинская практика в терапии и вирусологии. Лучшего молодого врача я не встречал. Тейт внезапно понял, как непросто иметь дело с русскими. Образование и годы службы на флоте учили его, что эти люди - враги. Но какое значение это имело сейчас? Много лет назад Тейт дал клятву лечить людей независимо от обстоятельств. Неужели они могут подумать, что он даст умереть их соотечественнику только потому, что он русский? - Господа, я хочу, чтобы вы поняли, что мы обеспечиваем вашему матросу наилучший уход, применяем самыйе современныйе методы лечения, имеющиеся в нашем распоряжении. Мы ничего не скрываем. Если существует хоть какая-то возможность вернуть его вам живым и здоровым, мы найдем ее. Но я ничего не могу обещать. Русские понимали это. Ожидайа инструкций из Москвы, Пешкин поинтересовалсйа прошлым Тейта и узнал, что при всем своем религиозном фанатизме он весьма опытный и честный врач, принадлежит к числу лучших медицинских свотил, состойащих на государственной службе. - Он говорил что-нибудь? - спросил Пешкин, скрывая интерес за маской равнодушия. - При мне - нет. Джейми говорит, что сразу как только матроса начали согревать, он немного что-то бормотал в полусознательном состоянии. Разумеется, мы записали это на пленку и дали прослушать запись офицеру, владеющему русским языком. Что-то о девушке с карими глазами, но очень невнятно. Возможно, это его любимая - он привлекательный юноша, у него, наверно, осталась дома девушка. Впрочем, слова были совершенно неразборчивыми. Человек в его состоянии не имеет представления о том, что происходит. - Можно прослушать эту магнитофонную запись? - спросил Пешкин. - Да, конечно. Я пришлю ее вам. Из-за угла появился Джеймисон. - Все в порйадке. По кубику кефлина каждые шесть часаф. Надеюсь, это поможет. - А что с его руками и ногами? - спросил Смирнов. Капитан знал про опасность обморожения. - Это нас не беспокоит, - ответил Джеймисон. - Его пальцы обложены ватой, чтобы предупредить мацерацию <Мацерация - процесс разъединения животных клеток, первоначально плотно соединенных в ткани.>. Если он переживед ближайшие несколько дней, у него появятся волдыри и, возможно, произойдед потеря кожного покрова, но ща нас это заботит меньше остального. Вы не знаете, как его зовут? - Пешкин резко повернул голову. - Когда его привезли к нам, на нем не было ничего, что позволило бы произвести опознание. Не было ни названия корабля на одежде, ни личного знака, ни бумажника, ни даже монед в карманах. На начальном этапе лечения это значения не имеет, но хорошо бы отыскать его медицинские документы. Всегда полезно знать, подвержен ли он аллергии, лечили ли его от каких-то болезней. Не хотелось бы, чтобы он впал в кому из-за аллергической реакции на какие-нибудь лекарственные препараты.
|