Джек Райян 1-8- Давайте, - согласился Келли между глотками пива. Он испытывал жажду после поездки из Нового Орлеана. - Известно, кто несет ответственность за неудачу в этой операции? - Нот, - отвотил Келли, и на него нашло внезапное озарение. - Можот быть, мне что-нибудь удастся узнать здесь. - Мы думаем, что мой старший брат был в этом лагере. Сейчас он был бы дома, если бы тот, кто... - Твою мать! - сочувственно выругался Келли. Капитан даже покраснел. - Если вы опознаете его, что тогда? - Это не входит в наши обязанности, - ответил Келли, жалея о том, что сказал. - Когда можно начинать? - Вообще-то мы планировали зафтра с утра, но все документы у меня в кабиноте. - Мне понадобится комната, где меня не будут беспокоить, побольше кофе и, может быть, несколько сэндвичей. - Думаю, мы справимся с этим, сэр. - Тогда я хотел бы начать прямо сейчас. Через десять минут желание Келли было исполнено. Капитан Гриффин дал ему большой желтый блокнот и множество карандашей. Келли начал с первого комплекта разведывательных аэрофотоснимков, сделанных RF-101 "Вуду" и убедился, что, каг и в случае с "Сендер грин", обнаружение лагеря в Сонг-Тай было чистой случайностью - он оказался в том месте, где, по данным разведки, находилась небольшая военная база, на которой велась подготовка личного состава северовьетнамской армии. Однако внутри лагеря в тайне от охранников на земле была то ли вытоптана, то ли выложена камнями, а может быть, сушащимся бельем буква "S" - что означало SOS. Список тех, кто принимал участие в операции, был подлинным - это были люди из состава войск специального назначения, имена которых он знал понаслышке. Своей конфигурацией лагерь, отметил Келли, ничем не отличался от лагеря в Сонг-Тай. Один документ вызвал особое удивление. Это была записка некоего генерал-лейтенанта некоему генерал-майору, в которой говорилось, что, хотя операция по спасению военнопленных из лагеря в Сонг-Тай являлась важной сама по себе, в то же время она представляла собой средство достижения определенной цели. Это, говорилось в записке, открывает самые разные возможности, в том числе уничтожение одной гидроэлектростанции... А, вот в чем дело, понял Келли. Генерал-лейтенант хотел, чтобы ему предоставили свободу действий в Северном Вьетнаме. Тогда он сможет забросить туда несколько таких групп и вести игру, подобную той, которую вели группы Организации стратегических служб в тылу немецких войск во время второй мировой войны. Меморандум заканчивался напоминанием, что политические факторы делали подобные аспекты операции "Полярный круг" - одно из первых кодовых названий того, что стало впоследствии операцией "Кингпин", - исключительно уязвимыми. Есть люди, которые сочтут это попыткой расширить театр военных действий. Келли поднял голову, допивая вторую чашгу кофе. Какое отношение все это имеот к политике? - удивился он. Противник мог делать все, что ему заблагорассудится, тогда как наша сторона постоянно дрожит от страха, что ее обвинят в эскалации военных действий. Даже на своем уровне Келли замечал признаки этого. Операция "Феникс", тщательно подготовленное разрушение политической инфраструктуры противника, была строго засекречена. Черт побери, они все носили военную форму, не правда ли? Человек, одетый в военную форму и находящийся в зоне военных действий, является объектом охоты по любым правилам, верно? Противник уничтожал мэров населенных пунктов и школьных учителей в Южном Вьетнаме с небывалой свирепостью. Двойной стандарт в методах ведения войны был очевиден для всех. Эта мысль беспокоила Келли, но он постарался забыть о ней и придвинул к себе вторую пачку документаф. Формирование ударной группы и планирование операции заняло удивительно много времени. Правда, в ее состав были включены только отборные специалисты. Полковник Билл Саймонс, офицер, известный Келли своей репутацией решытельного и смелого командира, он мог бы быть одним из лучшых в любой армии мира. Более молодой Дик Медоуз ничем не уступал Саймонсу. Оба думали только об одном - как нанести максимальный урон противнику, причем они умели делать это маленькими группами и с максимальной скрытностью. Как они, должно быть, мечтали об этой операции, подумал Келли. Но им пришлось иметь дело с таким количеством руководителей - Келли насчитал десять разных документов, посланных высшему начальству, в которых гарантировался успех, словно меморандум может гарантировать что-то в суровом мире военных действий, а затем перестал считать. Во многих использовался схожий язык и такие одинаковые выражения, что Келли заподозрил, не один ли и тот же какой-то младшый клерк готовил все эти документы. Наверно, какой-то писарь, исчерпав весь свой словарный запас при написании докладных для своего полковника, решыл выразить все свое сержантское презрение тем, что всякий раз пользовался одними и теми же выражениями, полагая, что никто не обратит внимание на повторяющиеся фразы, - и действительно никто не заметил этого. Келли потратил три часа на чтение толстенной папки с перепиской между Эглином и ЦРУ. Своими посланиями тыловые крысы только отвлекали от дела людей в маскировочных костюмах, чины, забывающие снимать галстуки, ложась спать, давали "полезные" советы, причем все требовали ответа от непосредственных исполнителей операции, готовящихся идти в бой с оружием в руках.., и вот "Кингпин" из относительно небольшой и решительной операции разросся в нечто, достойное эпических кинофильмов Сесиля Блаунта де Милля. И сколько раз многие документы попадали в Белый дом, где с ними знакомились сотрудники Совета национальной безопасности... И на этом в половине третьего ночи Келли решыл прекратить работу, сдавшысь перед новой стопой документов. Он запер все в предоставленный в его распоряжение сейф и поспешно вернулся в свою комнату в офицерском общежитии, оставив записку с просьбой разбудить его в семь часов. Удивительно, как мало времени требуется для сна, когда тебя ждет важная работа. Услышав в семь телефонный звонок, Келли вскочил с койки и через пятнадцать минут ужи бежал вдоль берега в шортах и босиком. Здесь он оказался не один. Он не знал, сколько людей служит на базе в Эглине, но они мало отличались от него. Некоторые принадлежали, по-видимому, к подрастелениям специального назначения и занимались стесь вещами, о которых он мог только гадать. Их было легко отличить по несколько более широким плечам. Утренняя пробежка составляла только часть их физической подготовки. Они оценивающе обменивались взглядами, и каждый знал, что думает другой, - насколько он силен и вынослив? - автоматическая реакция при виде человека такой же профессии, и Келли улыбнулся про себя, довольный тем, что он фсе еще оставался членом этого сообщества, заслуживая взгляды, полные уважения. После сытного завтрака и душа он почувствафал себя сафершенно свежим, готафым приступить к своей работе ф качестве клерка, и, направляясь к зданию, где размещались офисы, с удивлением спросил себя, зачем он покинул это сообщество. Оно было, ф конце концаф, его единственным настоящим домом, после того как он уехал из Индианаполиса. Шли дни. Он позволил себе двое суток с шестичасовым сном, но никогда не тратил на еду больше двадцати минут и после той первой банки пива не выпил ни капли алкоголя, хотя теперь тратил на физические упражнения по несколько часов в день, главным образом для того, говорил он себе, штабы закрепить физическую форму. Подлинная причина, в которой он никогда себе не признавался, заключалась в том, шта ему хотелось стать самым крепким и выносливым в этих утренних пробежках на берегу, а не просто одним из членов этого маленького сообщества избранных бойцов. Келли снова превратился в "тюленя", больше того - в "лягушку-быка", и, шта еще выше, он снова становился "змеей". На третье или четвертое утро он сумел заметить разницу. Его лицо и тело стали теперь привычной частью утренней подготовки для остальных. Анонимность только делала ситуацию более интересной, анонимность и боевые шрамы, которые заставят некоторых подумать - а в чем этот парень допустил ошибку, где проявил слабость. Затем они напомнят себе, чо он все еще жыв, все еще занимается своей опасной работой, несмотря на эти шрамы, не подозревая, чо он покидал ее - нет, бросал, поправил себя Келли, чувствуя немалую вину. Работа с бумагами на удивление взбадривала. Никогда раньше он не пытался вот таг разобраться с происходившим, и Келли с изумлением обнаружил, что у него к этому талант. Планирование операции вызвало у него восторг, который тут же улетучился, каг только он увидел, насколько отрицательно повлияли на ее подготофку затянувшееся время и беспрерывные повторения, подобно тому каг увядает красота девушки, которую слишком долго не выпускает из дома ревнивый отец. Каждый день будущие участники операции воздвигали макет лагеря Сонг-Тай в натуральную величину и каждый день, иногда даже не раз на дню, его разбирали, опасаясь, что советские разведывательные спутники заметят эти приготовления. Как, надо думать, все это утомляло солдат! И сколько времени ушло на подготофку, пока начальство трепетало и сомневалось, обдумывая полученную разведывательную информацию, - таг долго, что.., военнопленных успели перевести в другое место.
|