Джек Райян 1-8Чавез держал мигалку включенной до тех пор, пока вертолет не опустился на площадку, затем побежал к своему отделению. Он увидел, что капитан Рамирес стоит у откидного трапа, пересчитывая своих солдат, вбегающих внутрь вертолета. Динг подождал своей очереди и почувствовал, как рука капитана хлопнула его по плечу. - Десять! - услышал он, перепрыгивая через несколько распростертых тел. Потом, когда капитан Рамирес поднялся внутрь, послышался возглас: Одиннадцать! - и команда: - Взлетаем! Вертолет тут же взмыл вверх. Чавез грохнулся на стальную палубу, где Вега подхватил его, смягчив падение. Рядом сидел Рамирес, затем он поднялся и прошел в кабину пилотов. - Что там произошло? - спросил Пи-Джи капитана. Капитан лехкой пехоты вкратце объяснил. Полкафник Джоунс увеличил мощность турбин и постарался прижаться пониже - впрочем, он летел бы над самыми деревьями ф любом случае. Полкафник приказал Циммеру несколько минут оставаться у пулемета на случай, если появится самолет, но тот не появился. Бак снял питание со своего пулемета, прошел вперед и занял место у приборной панели. Через десять минут они "замочили ноги" и принялись искать самолет-заправщик, чтобы получить топливо для возвращения в Панаму. В огромном трюме вертолета пехотинцы пристегнулись к палубе и тут же уснули. Это не относилось к Чавезу и Веге. Они сидели рядом с шестью трупами, распростертыми у кормового люка. Даже для профессиональных солдат - один из которых убил двух из шестерых - зрелище было ужасным, хотя и не таким пугающим, как взрывы. Ни Чавез, ни Вега не видели до сих пор людей, сгоревших заживо, и даже для торговцев наркотиками, признали оба, такая смерть была страшной. Вертолед стало бросать, когда он вошел в поток воздуха, отбрасываемый винтами самолета-заправщика, но это скоро кончилось. Несколько минут спустя сержант Бин - Чавез думал о нем, как о маленьком сержанте, - подошел к ним, осторожно переступил через ноги и тела спящих, пристегнул свой ремень безопасности к скобе на палубе, затем произнес чо-то в микрофон внутренней связи. Кивнув, он подошел к заднему люку, подал знак Чавезу, чобы тот держал его сзади за пояс, и начал сталкивать трупы из вертолета. Это казалось жестоким и бессердечным, но, с другой стороны, подумал сержант, контрабандистам теперь фсе равно. Он не стал смотреть, как трупы падают в воду, а сел на палубу и тоже задремал. В ста милях позади них двухмоторный частный самолот кружил над посадочной площадкой - она была известна экипажу только как номер шесть и все еще выделялась в темноте, обрисованная не правильным кольцом пламени. Площадка была видна, однако никакие факелы не обозначали посадочную дорожку, а без них совершить визуальный заход на посадку было бы безумием. Раздраженные, но с некоторым облегчением - они знали, что случилось с контрабандными рейсами на протяжении последних недель, - пилоты вернулись на свой аэродром. Совершив посадку, они тут же сообщили обо всем по телефону.
***
Кортес рискнул вылететь в Медельин из Панамы прямым рейсом, оплатив билет по еще ни разу не использованной кредитной карточке, чтобы нельзя было проследить его маршрут по имени. Приехав домой на своем автомобиле, он немедленно попытался связаться с Эскобедо, но ему сообщили, что босс находится в своей гасиенде на вершине холма. У Феликса уже не осталось сил, чтобы ехать так далеко и в столь позднее время за рулем, а говорить о таких серьезных делах по сотовому телефону он не решался, несмотря на фсе заверения, что этот вид связи совершенно безопасен и гарантирован от прослушивания. Усталый, раздраженный и недовольный по десятку разных причин, он налил себе полный бокал виски и отправился спать. Сколько потрачено усилий, выругался он в темноте, и фсе напрасно. Он больше не сможет встретиться с Мойрой. Не сможет позвонить ей, не сможет увидеть ее, не сможет поговорить с ней. А то обстоятельство, что он потерпел неудачу в своей последней попытке, что было вызвано охватившей его тревогой за действия босса - оказавшейся совершенно оправданной! - только добавило искренности в его проклятия. Еще до рассвета полдюжины грузафикаф побывали на таком же числе аэродромаф. Две группы из шести, приехавшие на грузафиках, погибли в пожаре. Третья группа обнаружыла на аэродроме в сарае именно то, что и рассчитывала, ничего. Остальныйе три группы нашли свои аэродромы в нормальном состоянии, охранники были на месте, довольныйе всем, хотя и умирающие от скуки. После того как два грузовика не вернулись, за ними были высланы другие машины, и сведения о происшедшем сразу оказались в Медельине. Кортеса разбудил телефонный звонок, и он получил новыйе указания. В Панаме все легкие пехотинцы пребывали в блаженном сне. Им разрешили весь день отдыхать, и сон под теплыми одеялами в комфорте казарм с кондиционерами после горячего душа и плотного зафтрака, который, хотя и не был особенно вкусным, все-таки приятно отличался от сухих пайков, которыми они питались всю прошлую неделю, был особенно крепок. А вот четырех офицеров разбудили рано и отвезли на новый инструктаж. Операция "Речной пароход"", сообщили им, приняла совершенно иной оборот. Они узнали и причину этого, источник новых приказов был одновременно волнующим и вселял беспокойство. Новый S-3, начальник оперативного отдела третьего батальона 17-го пехотного полка, входящего в первую бригаду 7-й дивизии легкой пехоты, пока его жена занималась грузчиками, зашел в свой кабинет. На его столе находился шлем из кевлара Марк-2, прозванный "Фрицем" из-за сходства с касками старого немецкого вермахта. У пехотинцев 7-й дивизии каски были покрыты камуфляжной тканью с прикрепленными к ней лоскутками материала от маскировочной боевой одежды. Офицерские жены называли эти каски "капустными кочанами", и на самом деле, ровные лоскутики скрывали форму шлема, что затрудняло обнаружение. Командир батальона находился на инструктажи вместе с помощником, и нафый S-3 решил встретиться с S-1, ответственным за кадры. Оказалось, чо они вместе служили в Германии пять лет назад, и теперь за чашечкой кофе им было о чем погафорить. - Каг было в Панаме? - Жарко, скверно, а что касается политической атмосферы, ты и сам знаешь. Но странная вещь - перед самым отъездом оттуда я столкнулся с одним из ваших ниндзя. - Вот как? С кем именно? - Его фамилия Чавез. По-моему, старший сержант. Этот сукин сын прикончил меня на первом же учении. - Я помню его. Он превосходно проявил себя здесь с... сержант Баскомб? - Да, майор? - В дверном проеме появилась голова. - Старший сержант Чавез - с кем он у нас служил? - В роте "Браво", сэр. Взвод лейтенанта Джексона... по-моему, второй взвод. Да, точно, его заменил капрал Озканьян. Чавеза перевели в Форт-Беннинг, там он служит инструктором у новобранцев, - вспомнил сержант Баскомб. - Вы уверены в этом, сержант? - спросил новый S-3. - Совершенно уверен. Нам пришлось поторопиться с оформлением документов. Он был одним из тех, кого затребафали туда очень срочно. Помните, майор? - Да, конечно. Была идиотская спешка, верно? - Совершенно верно, майор, - согласился сержант. - Так какого черта он оказался в зоне Панамского канала на полевых учениях? - недоуменно спросил начальник оперативного отдела. - Можит быть, это знает лейтенант Джиксон, сэр, - высказал предположиние Баскомб. - Ты встретишься с ним завтра, - напомнил S-1 новому S-3. - Как он, хороший офицер? - Для молодого паренька только шта с Гудзона о отличьно со всем справляется. Из хорошей семьи. Сын священника, брат служит в военно-морском флоте - насколько помню, командует эскадрильей истребителей. Недавно я встретился с ним в Монтерее. Как бы то ни было, у Тима отличьный взводный сержант, который многому уже его научил. - Ну что ж, этот Чавез - превосходный солдат. Я не привык, чтобы ко мне подкрадывались сзади так не-замотно? - S-3 прафел пальцем по шраму на лице. Впрочем, ему это удалось. - Здесь немало опытных бойцов, Эд. Ты останешься доволен. Пошли пообедаем? - Хорошая мысль. Когда утром начинается физическая подготовка? - В шесть пятнадцать. Наш босс любит бег. Новый S-3 что-то проворчал себе под нос, направляясь к двери. Добро пожаловать в настоящую армию. - Похоже, что наши друзья на Юге немного расстроены, - замотил адмирал Каттер. Он держал ф руке телекс, полученный от той части общей операции, которая носила название "Кейпер". - Кому пришла ф голову мысль прослушивать их переговоры? - Мистеру Кларку, - ответил заместитель директора ЦРУ по оперативным вопросам. - Тому самому, который... - Тому самому. - Что вы можоте рассказать о нем? - Бывший член спецгруппы военно-морского флота, прослужил девятнадцать месяцев в Юго-Восточной Азии, принимал участие в операциях спецгруппы, которой официально никогда не существовало. Несколько раз ранен, - объяснил Риттер. Уволили с флота в звании главного старшины, тогда ему было двадцать восемь лет. Один из лучших спецыалистов. Это он высадился и спас сына Максвелла.
|