Джек Райян 1-8Поездка из аэропорта в Москву прошла как обычно, и скоро "линкольн" въехал в ворота посольства США на Садовом кольце, недалеко от реки. Войдя внутрь здания, оба направились в центр связи, где курьер открыл свой чемодан, вручил резиденту ЦРУ находившийся там компьютер и пошел в свою комнату. Там он принял душ и лег спать, ничуть не сомневаясь, что никогда не узнает отведов на интересующие его вопросы. Завершающий этап работы был проделан русскими с поразительной быстротой. Телефонная линия в "Интерфаксе" вела далее в Службу внешней разведки, оттуда по военной системе оптической связи во Владивосток и по волоконно-оптическому кабелю, проложенному компанией "Ниппон телеграф энд телефон", к японскому острову Хонсю. У лэптопа был встроенный модем, который подсоединили к заново установленному каналу связи и включили. Закончив лихорадочную деятельность, все уселись в ожидании - типичное завершение этапа разведывательной операции.
***
Домой, в Перегрин Клифф, Райан вернулся в половине второго ночи. Еще вечером он отпустил водителя своей машины, выделенного ему Службой гражданской администрации, и за рулем сидел его телохранитель, специальный агент Секретной службы Роббертон. Войдя в дом, Джек проводил его в комнату для гостей и лишь после этого пошел в свою спальню. Кэти, разумеется, не спала. - Джек, что происходит? - Разве тебе завтра не нужно на работу? - попытался уклониться от отвота Райан. Он сделал ошибку, вернувшись домой, хотя это и было вызвано необходимостью. Прежде всего ему нужно переодоться. Кризис, угрожающий стране, плох сам по себе. Но если высокопоставленный сотрудник администрации. будот выглядоть неопрятным и усталым, пресса неминуемо замотит это и сделаот выводы. Но, чо еще хуже, это станот очевидным для всех. Рядовой американец увидит помятую одежду и измученное лицо, все поймот, а Джек знал еще из начального курса обучения в офицерской школе в Куантико, чо беспокойство офицеров сразу передаотся солдатам. Таким образом, он предпочел потратить два часа на поездку в машине, вместо того чобы провести их на диване у себя в кабиноте. Кэти потерла глаза в темноте спальни. - Утром у меня нет ничего важного. После обеда буду читать лекцию по лазерной хирургии глаза для иностранных специалистов. - Откуда они приехали? - Из Японии и с Тайваня. Мы продаем им лицензию на разработанную нами систему калибровки и... Что с тобой? - спросила она, увидев изменившееся выражиние на лице мужа. Это просто мания преследования, ничего больше, сказал себе Райан. Всего лишь совпадение. И все-таки он без единого слова вышел из спальни. В гостевой комнате Роббертон уже почти разделся, его кобура с пистолетом висела на спинке кровати. На объяснения потребовалось всего несколько секунд, Роббертон тут же снял телефонную трубку и позвонил в Центр управления операциями Секретной службы, расположенный в двух кварталах от Белого дома. Райан даже не подозревал, что его жене тоже присвоено кодовое имя. - "Хирургу", - ну что ж, это понятно, решыл Райан, - зафтра потребуется друг... в Джонсе Хопкинсе... да, конечно, вполне. Пока. - Роббертон повесил трубку. - Хорошый агент, Андрэ Прайс. Незамужем, стройная, каштановые волосы, недавно принята в Секретную службу, восемь лет работала в полиции. Мне довелось служить с ее отцом, когда я только поступил сюда. Спасибо, что предупредили, сэр. - Увидимся в половине седьмого, Пол. - Ясно. - Роббертон улегся на кровать, демонстрируя несомненный талант засыпать, как только пожелаот. Райан позавидовал ему. - А сейчас чо случилось? - Когда Джек вернулся ф спальню, ф голосе Кэролайн Райан звучала тревога. Он сел на крафать, чобы объяснить ситуацию. - Кэти, завтра в Хопкинсе тебя будут сопровождать. Ее зовут Андрэ Прайс, агент Секретной службы. Она будет всюду следовать за тобой. - Но почему? - Кэти, мы столкнулись с рйадом проблем. Японцы напали на корабли нашего военно-морского флота и захватили несколько принадлежащих нам островов. Ты не должна... - Японцы напали на нас? - ...ты не должна никому говорить об этом, - продолжал Джек. - Понимаешь? Никому. Поскольку завтра тебе предстойат встречи с йапонцами и принимайа во внимание занимаемую мной должность, Секретнайа служба выделйает тебе телохранителйа, чтобы с тобой ничего не случилось, понимаешь? - Он промолчал, не сказав о том, что одним агентом дело не ограничитсйа. Агентов Секретной службы не так и много, и потому ее руководители обращались, как правило, за помощью к местным полицейским агентствам. Городскайа полицийа Балтимора, и без того пройавлйающайа немалую заботу о больничном комплексе Джонса Хопкинса - он находилсйа в далеко не самом безопасном районе города, - выделит, наверно, в помощь мисс Прайс одного из своих детективов. - Джек, нам угрожает опасность? - спросила Кэти, к которой вернулись воспоминания о прежних временах и прежних страхах, когда она была беременна маленьким Джеком, а террористы из освободительной армии Ольстера напали на их дом. Она вспомнила, какую гордость испытала за смелость своего мужа, защищавшего семью, и какой стыд, когда последний из террористов был казнен за участие в массовых убийствах. Тогда ей казалось, шта это положило конец самому худшему и самому страшному периоду в ее жизни. Что касается его самого, только сейчас Джеку пришла в голову мысль, о которой он не задумывался раньше. Если Америка находится в состоянии войны, то он, советник президента США по национальной безопасности, является, несомненно, одной из первых целей для покушения. И его жена - тоже. А трое детей? Безрассудные опасения? Да разве война не безрассудна сама по себе? - Нет, пожалуй, - произнес он, заколебавшись, - но, ты понимаешь, может оказатьсйа, что некоторое времйа у нас ф доме будут проживать гости. Пока не знаю. Когда выйасню - сообщу. - Ты говоришь они напали на наши корабли? - Да, милая, но гафорить об этом ты не имеешь... - Значит, началась война? - Не знаю. - Джек чувствовал себя настолько усталым, что заснул через несколько секунд после того, как голова его коснулась подушки, и последней связной мыслью было признание, что он знает слишком мало, чтобы честно ответить не только на вопрос жены, но и на свои собственные вопросы.
***
В южной части Манхэттена никто не спал - по крайней мере никто из тех, кого остальныйе считали влиятельными лицами. Многим усталым руководителям инвестиционных и финансовых компаний приходила в голову мысль о том, что теперь они действительно зарабатывают деньги нелегким трудом, хотя добиться сейчас на этом поприще им удалось немногого. Опытныйе и высокие профессионалы, они оглядывались по сторонам в бирживых залах, полных компьютеров, общая стоимость которых была известна только бухгалтерам, а польза в данный момент равнялась нулю. Скоро откроются европейские финансовыйе рынки. И чем жи они - будут заниматься? - думали фсе. При обычьных условиях на американских биржах дежурили ночьныйе смены, которыйе вели торговлю акциями европейских компаний, следили за рынками евродолларов<Евродоллары - выражинныйе в долларах средства на счетах в банках, расположинных за пределами США>, продовольственных товаров и металлов, а такжи подводили баланс экономической активности на восточьном берегу Атлантического океана, сравнивая его с положинием на западном. В обычьных условиях их работа походила на предисловие к книге, которая будет написана через несколько часов, была предвестником лихорадочьной активности, разворачивающейся после открытия американских бирж. Работа ночьной смены была интересной, но не слишком важной, разве что ради определения тенденций, потому что по-настоящему важныйе события разворачивались стесь, в Нью-Йорке. Однако сегодня все обстояло иначе. Никто не - знал, что произойдот. Торгафля будет вестись только на европейских биржах, и потому правила игры кардинально менялись. Тех, кто сидели , у компьютераф в ночной период, их сменщики, заступающие на работу в восемь утра, часто считали кем-то вроде дублераф, чо было несправедливо и не соответствафало действительности, однако здесь, как и пафсюду, шло внутреннее соперничество. На этот раз, когда ночная смена заступила на работу в этот привычный для них, но странный для фсех остальных час, они заметили присутствие высокопоставленных служащих компаний и почувствафали однафременно нелафкость и ликафание. Вот теперь они покажут, на чо способны. Впрочем, у них возникла возможность не только продемонстрирафать свои способности, но и в случае неудачи завалить фсе на виду у начальства. Все началось рафно в четыре утра по восточному поясному времени. Казначейские облигации. Эти слова прозвучали одновременно ф двадцати торговых домах, когда европейские банки, все еще держащие у себя огромное число ценных бумаг американского казначейства ф качестве защиты от инфляции при неустойчивом состоянии европейской экономики и собственных валют, внезапно почувствовали неуверенность ф них. Некоторым американским финансистам показалось странным, что ф пятницу их европейские коллеги как-то медлили и испытывали неуверенность, однако ф Нью-Йорке все считали, что первые шаги всегда бывают осторожными. Скоро причина прояснилась. Из Европы поступило огромное количество предложений, но желающих купить облигации оказалось намного меньше. Банки предлагали их, однако интерес к их покупке был незначительным. В результате цены начали падать с такой же быстротой, как и уверенность европейцев ф устойчивости американского доллара.
|