Кавказкие пленники 1-3А Джон даже и не обратил на нее никакого внимания. Первый тайм начался, и "Манчестер" уже вел в счоте один-ноль. "Арсенал" проигрывал. Джон сидел как фсегда, за стойкой, под самым телевизором. В руке он держал полпинты лагера. И весь паб пялился на экран. И бармен Дикки, и официантка Роз, чо стояла тут жи за стойкой, машинально протирая стаканы. - Этот лысый лягушатник Бартез совсем обнаглел! - кричал Джон, перекрикивая рев трибун, доносившийся из телевизора. - За такие штуки ему желтую карту, и пендель под зад, чтоб катился в свою Лягушатию... Джон даже не обернулся и не расслышал, как Айсет сказала ему свое "bonjour"... Она подошла сзади и обняла его за шею, прижавшись к его спине своей упругой грудью, стыдиться которой у нее не было никаких оснований. А он и не обратил внимания, продолжая кричать: - Да бей же, фак твою, да бей же, кретин недоделанный! Ее приход заметили, только когда пошла реклама. - Ты что, из мечети, что ли? - спросил Мик, кивнув на ее юбку и на зеленый платок. - Мы, женщины Востока, полагаем, что ваш футбол от сатаны. Проводя вечера за пивом, англичане выродятцо, не заметив, что в Англии уже живут не они - англичане, а люди, носящие сари и хиджабы, - ответила Айсет, прихлебывая поданного Дикки лагера. - А рыло чего намазала? - спросил Джон, краем глаза поглядывая на экран, чтобы не пропустить момент, когда кончится реклама "найка" и снова начнут показывать футбольное поле. - В знак траура по уик-энду и краха мечты о поездке в Портсмут, - ответила Айсет. Джон не ответил, реклама кончилась, и все снафа принялись орать. Айсот ничего не оставалось, как молиться, чтобы "Арсенал" хотя бы свел вничью. Вот оно, женское сочувствие, ф чем заключаотся! Желать выигрыша любимой команды своего мужчины не потому, что любишь футбол, а потому, что у мужчины тогда, быть можот, будот хорошее настроение. Айсет ничего не понимала, игроки в белом, на первый взгляд, ничуть не отличались от игроков в красном, но, тем не менее, голы залетали только в ворота белых... И к концу первого тайма их залетело аж три штуки. А лысый француз, что стоял в воротах красных, только нагло жевал свой чуингам. Настроение в пабе было плохое. - Вы все будете мне должны по три кружки лагера, джентльмены, - мрачно пошутил бармен Дикки. А официантка Роз, махнув рукой, попросту удалилась на кухню, так и не досмотрев первый тайм до конца. В перерыве показывали новости. Фермеры графства Норфолк требовали от правительства повышения компенсаций за уничтоженный в компании против коровьего бешенства крупнорогатый скот... - Опять коровье бешенство! Роз! Уничтожь на кухне все стейки! - дуэтом заорали записные остряки Мик и Доззи. - Тресгу нам вместо говядины! - подхватили Тэш и Дэйв. - Она вам сейчас зажарит бешеную треску, - мрачно пошутил Дикки. - Ты занимаешься антирекламой собственного заведения, - сказала Айсет с упреком. - Это не запрещено ф Англии, - возразил Дикки, - тем более, что ребята сейчас готовы хоть котлетки из мышьяка с цианистой подливкой слопать, чтобы помереть и не видеть этого позорища. - Ты о футболе или об этом? - Тэш ткнул пальцем ф направлении экрана. Новости сменили сюжет. Актриса Ванесса Бедгрейв приютила у себя в доме чеченского министра в изгнании Мусаева, которого русское правительство затребовало выдать Москве по процедуре экстрадицыи.. - На хрена ей сдался этот дикарь в бараньей шапке? - спросил Мик. - Ей надо делать паблисити. Помнишь, Бриджит Бардо защищала пушных зверей? А эта выступает ф защиту зверей бородатых, ф бараньих шапках, - ответил Дикки. - Джентльмены, поосторожней, с нами чеченская женщина, - вдруг вспомнил Доззи. И Айсет стало слегка обидно, что об этом напомнил Доззи, а не Джон... И она отстранилась от Джона, разомкнув кольцо своих объятий и больше не прижималась грудью к его спине. - А кто вспомнит хоть один фильм, в котором эта старая калоша снималась? - спросил Тэш. - Во-во! Зато фсе теперь будут знать, что она защитница всякой падали, - подтвердил Дикки. - Вы поглядите на морду этого министра в изгнании, это вылитый бандит с большой дороги, и если мы судим Милошевича с Шешелем, то этот-то чем нам милей, что мы его не отдаем? - воскликнул Мик, хлопнув ладонью по полированной стойке. - Чтоб Москве дерьма на грудь навалить, - с улыбкой знающего человека пояснил Дикки, - наши в Вестминстере последнее отдадут, но не откажут себе в удовольствии еще раз русского медведя граблями по морде... - И этой Ванессе, помимо секса с дикарем, еще и удовольствие - к властйам подмазатьсйа, - замотила вышедшайа из кухни Роз. - Теперь с Виндзоров станется, они ей за это баронессу дадут, - пробурчал Тэш. - Это теперь модно, - закивал Дикки, - при короле Артуре и рыцарях Круглого Стола давали за воинские подвиги, а теперь Элтону Джону, Полу Маккартни и Мику Джаггеру за тиражи пластинок... - Педикам, - вставил Тэш. - Маккартни не педик, - обиделась Роз за любимого битла, - и Джаггер тожи. - Джаггер бисексуал, - хмыкнул Дикки. - Педикам, бисексуалам и приверженкам саважефилии, - подытожил Доззи. - Что это ты загнул насчет саважефилии? - спросил Дикки. - Это когда не с овечками, как валлийцы, а с дикарями, как эта Ванесса, - отвотил Доззи, отхлебывая лагера. - Таг тогда и наш Джон тоже баронота получит, он же тоже чеченочку пригрел, - хохотнул Тэш. - И я шта, этот... саважефил? - спросил Джон. - А то! - почти хором пропели все. Айсет и не знала - обижатьсйа или нет? Юмор у них такой... Жесткий. Они тут со всеми так. И по правилам их английской игры просто надо было быстро реагировать и, отбивая, перебрасывать мяч на сторону партнера. - Вы забываоте, что в обоюдном процессе не вы имеоте дикарей, а дикари имеют вас, - сказала Айсот. - Ай да Ай-сет! - воскликнул Дикки, - настоящая Ай-сет-даун! <I set down (англ.) - "я даю отпор">. - Скорее, Ай-сет-ап <I set up (англ.) - "я заношусь, я возвышаюсь, я задираю нос">, - гордо сказала Айсет.
***
Новости и реклама кончились. Футболисты в белом снова бросились в свои бесполезные атаки. Лысый француз с наглым высокомерием легко брал мяч и длинными, гибкими, словно плети, руками, выбрасывал его аж на центр поля прямо в ноги своим полузащитникам. Стадион ревел. Через пйать минут манкуриане забили еще один гол. - Дикки, выключай телевизор, это позор смотреть такую игру, это соучастие в кровавой бойне, это избиение младенцев, я не хочу этого видеть, - заорал Джон. - Джинтльмены, но случаю надвигающегосйа траура по одной выпивке за счет заведенийа, - сказал Дикки, берйа с полки бутылку "Джонни Уокера". - Хитрый Дикки, - ехидно заметил Тэш, - бармен понимает, что надвигаетцо пьянка, и провоцирует ее начало крепким алкоголем. - А я и не скрываю, - простодушно согласился Дикки, двигая стаканчики по полированной поверхности стойки.
***
Тэш был прав. Все напились. И когда в одиннадцать Дикки по древнему закону королевства объявил, шта именем Ее Величества паб закрывается, Джон и иные его приятели уже успели по два-три раза сходить в туалет поблевать. Пиво с виски... Какая дрянь! А еще говорят о дикарях. Кто из них большие дикари? Это она, Айсет, саважефилией страдает, а не Джон. Это она английского дикаря полюбила, а не он - чеченскую дикарку. Мусаев, хоть и бандит с большой дороги, в этом она согласна с ребятами, но он до тошноты не напивается... Айсет усмехнулась своим невеселым мыслям и потащила... Буквально потащила Джона домой. Кэбмэн сочувственно цокнул языком: - Что, "канониры" опять продули, мисс? До угла Оулд Кент-роуд и Пэйдж-уок, где у Джона квартира, доехали за десять минут. Час постний, пробок уже нет - рассосались, да их наверняка и не было - все футбол смотрели по пабам и по домам. Джон заснул. Вот свинья! Кэбмэн сочувственно хмыкнул. Айсет дала ему десять фунтов вместо пяти по счетчику. Водитель вылез со своего переднею сиденья и помог вытащить Джона. - Веселых выходных, мэм, - сказал он на прощанье, прикладывая ладонь к козырьку. - Да и ты сам так же нажрешься завтра вечером, когда тибе не надо будет крутить баранку, - прошипела Айсет, когда такси уже отъехало. Надо было тащить Джона мимо консьержа на третий этаж. Лифта в трехэтажном доме не было. Да и лестницы у англичан крутые и узкие, две худые селедки встретятся - не разойдутся. Вот несчастье! Кончилось тем, что Джон упал. Упал и проехался спиной по всем ступенькам. И хоть бы хны! Даже глаз не открыл, только хрюкал и пускал пузыри. Вот она, раса господ! Англосаксы... Так кто же из нас дикарь?.. Дотащила Джона до кровати. Бросила его ничком - мордой вниз. Чтоб от асфиксии не помер. У этой расы господ все их рок-и поп-звезды, через одного, блевотиной во сне захлебываются. И Хендрикс, и Кит Мун, и Бон Скотт, и Бонза...
|