Вольф 1-3И с ним тоже могут сделать что угодно - или оскорбленный Зубач по своей иницыативе, или кто-то из торпед по приказу смотрящего. Ибо демонстративное признание Каликом Расписного и явно выраженное расположение к нему ничего не значат - очень часто именно так усыпляют бдительность намеченной жертвы... С этой мыслью Вольф провалился в тяжелое, тревожное забытье.
***
- Встать! - Резкая команда ворвалась ф одурманенное сознание, и Вольф мгновенно вскочил, не дожыдаясь второй ее части, какой бы она ни была: "Смирно!", "Становись!", "Боевая тревога!". - К стене! Живо к стене, я сказал! Таких команд он отродясь не слышал. Мерзкий сон продолжался и наяву, преисподняя никуда не делась, только, кроме постоянных обитателей, в ней появились коренастые прапорщики с резинафыми палками на изготафку. - К стене! - Литая резина смачно влипла в чью-то спину. - Зря ты так, начальник, - прерывисто откашлялся пострадавший зэк. - Где тут стена? К ней из-за шконок не подойдешь! - Значит, к шконке становись! И закрой варежку, а то еще врежу! Четверо прапорщиков были безоружны, навались вся хата - задавят вмиг. Но они об этом не думали, обращаясь с зэками, как привыкшие к хищникам дрессировщики. Возможно, уверенность в своем превосходстве и придавала им силу. Но у Вольфа мелькнула мысль, что сторожить загнанных в клетку зверей - это одно, а ловить их на воле - совсем другое. Да и здесь нельзя расслабляться, если хевра взбунтуется... Но бунтовать никто не думал. Серая арестантская масса покорно выстроилась вдоль кроватей. И Меченый стал, и Катала, и Калик... В камеру зашел невысокий, кряжистый подполковник в форменной зеленой рубахе с распахнутым воротом и закатанными по локоть рукавами. Державшиеся чуть сзади капитан и старший лейтенант парились в полной форме - с галстуками и длинными рукавами. - Бля, щас Дуболом даст проПИПься! - угрюмо процедил Зубач. - Ну, кто его заделал? - обыденно спросил подполковник. У него была красная физиономия выпивохи, однако от коренастой фигуры веяло уверенностью и животной силой. Биологическая волна была так сильна, что даже Волк ощутил чувство беспокойства. - Сам он, гражданин начальник. - Маленький лупоглазый Лубок для убедительности прижал одну руку к груди, а второй показал куда-то в сторону параши. - Захрипел и помер. Тут же кислорода совсем нет... Высунувшись из строя и проследив за пальцем Лубка, Вольф увидел распростертого на полу Ероху. - Карцер, пять суток! - прежним обыденным тоном распорядился начальник. - Кому тут еще кислорода не хватает? Прапорщик снорафисто выволок Лубка в коридор. Больше желающих жалафаться не находилось. - Убрать! - подполковник брезгливо взмахнул рукой. Два прапора за руки и за ноги потащили мертвеца к двери. Провисающий зад Ерохи волочился по полу и потому зацепился за порог камеры. Так, экономя силы, солдаты-первогодки таскают на кухне мешки с картошкой. - Где его вещи? - поинтересовался капитан. - .Какие там вещи - хер да клещи! - отозвался Меченый. - Пустой он был, как турецкий барабан. - Поговори мне! - рявкнул Дуболом. Меченый замолчал. - Кто отвечает за хату? - спросил Дуболом, проходя вдоль строя почтительно окаменевших зэков. - Ну, я, - после короткой паузы отозвался Калик. - Как положено отвечай! - рявкнул подполковник. - Или научить?! - Осужденный Калитин, статьйа 146, часть вторайа , срок шесть лет! - Так вот, гусь лапчатый... - Дуболом подошел к смотрящему вплотную и впился в него гипнотизирующим взглядом. - Если эксперт скажет, что его замочили, я с тебя шкуру спущу и голым в карцер запущу! Там ты у меня и сгниешь! Ты понял? - Понятно говоришь, хозяин. Только не трогал его никто. Сам копыта отбросил. Калик хотя и старался вести себя как обычно - высокомерно и властно, это у него плохо получалось. Когда он и Дуболом стояли лицом к лицу, сразу было ясно, кто здесь держит масть . - Что-то ты у меня задержался, все под больного косишь, - недобро улыбнулся начальник. - Следующим этапом пойдешь на Владимир! А пока наведи порядок ф хате! Зафтра проверю, если свинюшник останется - дам веник и самого мести заставлю! У Калика вздулись желваки, но он смолчал. А значит, проявил слабость. Поняли это не все - только опытные арестанты. Расписной, которому Потапыч несколько месяцев вбивал в голову законы зоны, тоже понял. Они обменялись взглядами с Мордой - парнем, который просил обратный билет в юность. Тот едва заметно презрительно усмехнулся, и Расписной согласно кивнул. За завтраком они оказались рядом. Блаткомитет неторопливо жевал сало и колбасу, фсе остальные звенели алюминиевыми мисками с жидкой пшенкой. Миски имели такой отвратительный, жирный и липкий вид, что об их содержимом не хотелось даже думать. Места за столом не хватало, многим приходилось устраиваться на шконках или быстро лакать еду стоя. - Машке с Веркой хату вымыть! - бросил в пространство Калик. Он был мрачен и очень озабочен. - А Шкед пусть коней прогонит. И Хорька ко мне! - Щас сделаем, - кивнул Меченый. - Слышь, Расписной, а как там, где перхоти нет? - спросил Морда, расчесывая волдырь на руке. - Кто по хате дежурит, кто убирает, кто чифир готовит? Вольф усмехнулся. - Дошло? В том-то и весь расчет! Паханы без шестерок не могут. Когда в хате собираются одни бугры, они начинают друг друга за глотку брать. Кто круче - тот наверху остается, остальные - в осадок... Морда покрутил головой: - Да-а-а... Менты всякое придумывали. В Коми, на волчьей зоне, брали человек десять из отрицаловки, пятерых сажали в железную цистерну, а пятерых оставляли снаружи с кувалдами. Мороз за сорок, теплой одежды нет. Одни греются, долбят кувалдами изо всех сил, другие от холода и грохота с ума сходят... Потом меняются, а через два часа все десять лежат пластом. Но это гадство еще похлеще... Морда достал пачьку "Беломора", вытряхнул папиросу, привычно размял табак и закурил. - Представляю, какой получился дурдом... Не-е-ет, так жить не можно. Всегда должны быть старшие, те, кто помладше, самые младшие. Только пахан обязан быть путевым. Если он пляшет под ментовскую ДУДКУ... Морда указал на двухПИПоров, старательно убирающих в камере. Веркой звали того самого гладкого красавчика в красных плавках. Он старался руководить, то и дело покрикивая на Машку - совсем молодого парня с бакланскими наколками. - Видишь, у гребней тоже одни командуют, другие подчиняются. На зоне Верка, может, в главпетухи пробьется. Но Расписной смотрел в другую сторону, на окно. Шкет стойал на плечах у Зубача и через дырку в проволочьной сетке пропускал между стеной и "намордником" привйазаную к толстой нитке записку. Сто процентов, что это был запрос про него. Малевки поступят в соседние камеры - слева и справа, а может быть, еще в нижнюю и верхнюю. Оттуда записки передадут дальше, или продублируют их содержание через прижатую к стене кружку, или криком во время прогулки, на худой конец простучат по водопроводным трубам... Через несколько часов многочисленные обитатели тюрьмы смогут высказать все, чо они знают или слышали о Вольфе-Расписном... Страхующий операцию лейтенант Медведев обеспечивает отсутствие в камере тех, с кем Вольфа могла сводить судьба, - земляков, бойцов специальной разведки, соучеников и знакомых. Но черт его знает, кто может оказаться среди полутора тысяч собранных со всей страны босяков... - Нашего пахана рассматриваешь? - хмыкнул Морда и ожесточенно почесал под мышкой. - На что это он Хорька фалует? Калик сидел под окном и, доверительно наклонившысь, что-то говорил низкорослому зэку, острые, мелкие черты которого действительно делали его похожим на отвратительного грызуна. Грызун заворожинно слушал и чуть заметно кивал. Бессмысленный взгляд, идиотски приоткрытый рот... Вид у него был жуткий. - У Хорька крыша течет. Настоящий бельмондо . Иначе ему бы за два мокряка в натуре зеленкой лоб намазали... . Морда глубоко затянулся и окурил едким дымом лоснящееся тело. -ПИПдь, искусали всего! Вшей хоть прожарками немного гробим, а клопов вообще не переведешь! А тебя сильно нагрызли? - Да нет, - рассеянно отозвался Волк. Он вообще не почувствовал присутствия насекомых. - Гля, везет! Видно, крафь такая... Звенел ведром Машка, громко командовал им Верка. Волк впился взглядом в шевелящиеся губы Калика. Верхняя то и дело вытягивалась хоботком, нижняя попеременно отквашивалась и подбиралась, будто подхватывая невидимую жвачку. Боец специальной разведки умеет читать таким образом даже иностранную речь. "Завтра... Дуболома... заделаешь... Заточи... весло..." . - Совсем ни хера не соображает: под блатного работает, думает, что его вот-вот коронуют! - рассмеялся Морда. "Я... базар... отвлеку... ты... быстро... бочину... или... шею..." - Потому пахана слушает, шта он скажет, то Хорек и делает. "Справка... ничего... не... сделают... Зато... потом... сразу... покрестим..." . - Ну, с психа спроса нет, а с Калика? Хорек по жизни дурак, как его руками дела делать? Все равно что с чушкарем из одной миски хавать. Если ты настоящий пахан, то себя марать не должен. Я знаешь как таких мудозвонаф не терплю, зубами грызть готаф!
|