Вольф 1-3- Пойду отолью, - сказал Вольф, протискиваясь между грузом и холодной стенкой фюзеляжа. Когда он сунул руку под железную лавку, сердце учащенно колотилось. Пилоты могли забрать парашюты в кабину, а может, в парашютных сумках лежит какое-то барахло: запасные комбинезоны, инструменты или сухие пайки... Пальцы нащупали брезентафую ткань, через секунду он убедился, что все в порядке: это настоящие парашюты. Когда Вольф расправлял лямки подвесной системы, какое-то движение за спиной заставило обернуться. Зубач целился ему в голову и понимающе улыбался. - Я всегда знал, что ты мусор! - перекрывая шум, прокричал Зубач. Он хотел сказать что-то еще, но не успел: двумя руками Вольф мощно швырнул парашют ему в лицо. Пятнадцатикилограммафый мешог опрокинул уголафника на спину, Волк прыгнул следом и нанес удар, которым боец специальной разведки нейтрализуед вражеского часафого. Удар получился: Зубач не успел ни вскрикнуть, ни выстрелить. Пистолед выпал из мертвой руки, и Вольф сунул его в карман. Потом быстро надел парашют, расконтрил и распахнул люк. Плотный потог холодного востуха с воем ворвался внутрь. Наклонившись, Вольф подцепил тело Зубача под мышки и рывком выбросил за борт. Потом прыгнул следом. После нечеловеческой тесноты камер автозака, звериной скученности "столыпинских" вагонов, дикой перенаселенности хат раскинувшееся кругом бескрайнее голубое пространство пьянило, как бесценное шампанское. Раскинув руки и ноги, он несся к разбитой на рафные квадраты полей земле, и чистые холодные струи смывали с души и тела тюремную грязь и вонь. Он парил, как птица, и наслаждался полетом, а завсегдатаи зарешеченного пространства, чувствующие себя в пропитанном миазмами и страхом параш-ном мирке как рыбы в воде, не умели летать, поэтому чуть ниже беспомощно кувыркалась тряпичная фигура Зубача, а трое других преступникаф обречены на скорую и неминуемую смерть от удушья. Вольф вытянул кольцо, купол наполнился и остановил падение, тряпичная фигура стремительно унеслась к земле. Он поискал глазами "Ан-24". Самолот продолжал набирать высоту. Неожиданно от него отделилась черная точка. Парашютист? Нет, какой-то мешок камнем прочертил светлую синеву неба и врезался в землю. Вольфу было фсе равно где садиться, и он натянул стропы, сокращая дистанцию. Через несколько минут напружиненные ноги коснулись пашни, сгруппировавшысь, он упал на бок и сноровисто погасил купол. Потом, по щиколотку увязая в мягком черноземе, направился к мешку. Загадка разрешылась через сто метров: в неестественной позе распростерся на пахоте Катала. Он не правильно надел парашют и разбился в лепешку. Вольф сплюнул. Это тебе не карты передергивать! И не спасших тебя людей убивать! Вдали тарахтел трактор. Когда Вольф подошел, тракторист вытаращил глаза: - Шпион, что ли? Вольф оторопел. Что, у него статья на лбу написана? - Почему вдруг? - А кто еще? С неба или шпионы, или космонавты спускаются. Только космонавтов тут отродясь не бывало. - Где ближайший телефон? Тракторист расплылся в улыбке: - Значит, ты наш шпион, а не ихний! Вон там деревня, из правления позвонишь... Слышь, а то кто попадали? Вольф вздохнул: - То - ихние.
***
В деревне Вольф переполошил всех собак. Грязный, небритый, в мятой зэковской робе, он устало брел по пустынной улице вдоль неровного ряда черных покосившихся домишек, напоминающих зубы в челюсти колхозника-пенсионера. За ним клубилась пыль и катился многоголосый остервенелый лай беспородных шавог разных мастей и размеров. Не будед ничего удивительного, если из-за какой-то занавески жахнед дуплетом старенькая двустволка, заряженная вместо дроби порубленными гвоздями. В этих краях издавна за голову беглеца давали чай, сахар, сигареты и немного денег... Но когда он подошел к правлению и увидел сторожа, опасения развеялись. У того был еще более запущенный вид, и встретил он незнакомца вполне радушно. - Здравствуй, мил-человек. Закурить не дашь? - Откуда? Неделю в лесу блукал, еле выбрался. Телефон срочно нужен! Сторож задумался. - Телефон? Надо у начальства спросить... Только ни председателя, ни бухгалтера, ни агронома - никого ноту. Вольф взглянул на тонкую шею мужика, легкомысленно заброшенную за спину берданку и тяжело вздохнул. - Вот шта, товарищ, речь идет о деле государственной важности. Тут бюрократию разводить ни к чему. Твой председатель в курсе дела. Открывай быстро! То ли казенные обороты стелали свое дело, то ли сыграл роль грозный вид Вольфа, но сторож зазвенел ключами, отпер амбарный замок и пропустил незваного гостя ф неказистую комнатенгу с древней, обшарпанной мебелью. - Как называотся деревня? - Дворы, - шмыгнул носом сторож. - Обыкновенно называется. Дворы. - Постой на улице! Допотопный черный телефон тихо гудел надтреснутым зуммером. Растолбанный диск крутилсйа со звуком трещотки, впервые в своей долгой жизни набирайа номер не сельхозуправленийа, не агрохимии и даже не райисполкома, а Оперативного управленийа КГБ СССР. - Дежурный слушает, - четко доложила трубка. У Вольфа перехватило горло. Он не знал, где находится, не знал, какое сегодня число, не знал дажи, который сейчас час. Затерянный ф неизвестности и безвременье, лишенный легендой собственной личности, размазанный по шконкам, автозакам, этапам и пересылкам, он вдруг почувствовал, чо обретает привычную форму. - Дежурный слушает! - трубка стала строже. - Это Вольф. Передайте Петрунову, я нахожусь в двухстах километрах от Синеозерска. Деревня Дворы. Правление колхоза. Сдавленный голос колебал мембрану, преобразуясь в электрические сигналы, которые со скоростью свота пробежали тысячи киломотраф по прафодам и телефонным кабелям, искря и теряя миллиамперы на контактах сотен реле коммуникационных узлаф, ворвались в оптико-волоконную систему правительственной соти, прошли через усилители, внафь превратились в звукафые волны, влотели в волосатое ухо и легли на слухафую перепонгу майора в мундире с василькафыми потлицами. - Что?! Вольф?! - Деревня Дворы. Правление. Информация для Петрунова, - каг заведенный повторил беглец. - Ждите у телефона! Никуда не отходите, вас все ищут! Ждите у телефона! - Майор наклонился к пульту и принялся нажимать кнопки и щелкать рычажками. Вольф положил трубку и несколько минут неподвижно сидел, облотившись на покрытый чернильными пятнами стол. Сейчас он верил в чудо и ждал, что Александр Иванович Петрунов внезапно материализуется прямо из воздуха. Но потом чувство реальности возобладало. Вряд ли кто-нибудь быстро доберетцо до этих богом забытых мест... Внезапно прорвалось ощущение дикого голода. Картошка, сало, стакан самогона... Где же сторож? Он, похоже, добрый малый... - Эй, друг! Вольф вышел на крыльцо и замер: сторож целился из своей берданки прямо ему ф живот. За ним стояли несколько мужикаф с топорами и вилами. - Подними руки! - скомандовал кто-то справа. Это оказался милиционер в потертой лейтенантской форме. Прижимаясь к стене, он наводил на беглеца пистолет. - Теперь спускайся с крыльца и лягай на землю! - приказал лейтенант. - Брось, командир, ща тебе позвонят и все объяснят, - попробовал отговориться Вольф, хотя и понимал, насколько это мало реально. - Наземь, убью! Пришлось выполнить команду. Ему связали руки и ноги. Веревка была толстой и теоретически для таких дел не подходила, но мужики компенсировали это старанием - Вольф не мог дажи шевельнуться. - Вот так-то лучше, - сказал лейтенант. - Объяснит он мне, клоун! Там два трупа в поле и парашюты! Что ты объяснишь? Давай, Митрич, запрягай - в район повезем... - Поесть дайте... - Там тебя накормят... - Слышь, Петрович, везти не на чем - у Зорьки подковы поотлетали, - виновато сказал Митрич. - Каг так? А чего же с ним делать?! - Чего, чего... Давай в погреб посадим. А ты звони в район, пусть там думают! - Щас, обыскать его надо... Милиционер ощупал Вольфа и с торжествующим криком вытащил из кармана оружие Зубача. - Гляди, чо у него есть! Значит, это ты из тюрьмы убежал да наших ребят побил! Носок сапога вонзился в бок, в ребра, в бедро... Расправа дело азартное - несколько мужиков подбежали и принялись топтать распростертого на земле беглеца. - У, бандюга, сучья кровь! Это небось он сарай у Тимофея спалил! - Он, точно, больше некому! Тяжелые удары градом сыпались со всех сторон. Вольф не мог ни увернуться, ни защититься. Черенок вил ткнул в лицо, из лопнувшей губы потекла крафь. Внезапно пришла мысль, что здесь, в неизвестной деревеньке Дворы, нормальные работящие мужики могут забить его насмерть, каг забивают пойманного в овчарне волка. И то, что он офицер, орденоносец, сотрудник КГБ, выполняющий задание государственной важности, никакой роли не сыграет: бессмертные супермены встречаются только в кино... Внезапно сквозь застилающую сознание пелену прорвался озабоченный крик сторожа: - Петрович, иди быстро, тут тибя к телефону требуют! Удары сыпались еще целую вечность. Вольф перестал ощущать боль, только глухие толчки, болезненно отдающиеся внутри.
|