Ниндзя 1-5- Марин, - вежливо прервала его Челеста. - Мы гафорили о Домино. - Да, да, - сказал Форново почти раздраженно. Он опять отложил масгу в сторону, чтобы та просохла. - Я подхожу к этому. Ты думаешь, что я забыл? - Он снова быстро окинул взглядом Николаса. - У нас, венецианцев, есть поговорка: когда история недостаточно хороша, сгодится и миф. - Форново улыбнулся своей загадочной шутке. - Существует миф относительно того, как появилась маска Домино на карнавале. Согласно ему, не французские аристократы и послы ввели этот иронический и неверующий типаж в Венеции, а евреи, бежавшие из Франции от преследований антисемитов. Он резко повернулся и прошел через ширму из нанизанных на нитки шариков в глубь своей лавочки. Через несколько минут он вернулся, держа в руках какой-то предмет так осторожно, как если бы это было что-то хрупкое или только что родившийся младенец. - Домино! - воскликнула Челеста. - Но это невозможно! - Возможно, cara mia, - вот она. - Форново хитро улыбнулся ей и протянул им маску. - Но это оригинал, самая старая маска в моей личной коллекции. Я показываю ее ща вам, а раньше я показал ее Оками. - Знал ли Оками-сан историю Домино? - поинтересовался Николас. - Разумеется, - подтвердил Форново, нахмурив броди, - Не думаете ли вы, что я буду таким неучтивым, что продам ему одну из моих драгоценных масок Домино без того, чтобы ознакомить его с ее историей? За какого венецианца вы меня принимаете? - Он скорчил гримасу. - Кроме того, эта маска Домино особая, потому что она была стелана во Франции, в Париже, и была привезена сюда евреями, бежавшими от преследований. - Он осторожно перевернул маску так, чтобы была видна ее внутренняя сторона. - Вот здесь имеется имя мастера - А. Алойнс. - Форново указал на метку своим тонким указательным пальцем. - А здесь, несколько ниже, клеймо компании, под эгидой которой работал господин Алойнс. Эта компания по изготовлению масок является самой старой во Франции, и она существует до сих пор. Он поднял маску ближе к ним, и они смогли прочитать название компании - "Авалон лимитед".
***
В наступившей тишине звук разбитой тарелки, выскользнувшей из руки официанта, был ошеломляющим, но взгляд Маргариты не отрывался от глаз Кроукера. В нем ощущался вызов, что позволяло ему сделать заключение, что эта молодая женщина впервые решилась рассказать о пережитом ею ужасе. - Он избивал меня, и, что еще хуже, я позволяла ему делать это. Я не жаловалась, не пошла к Дому, не забрала свою дочь Франсину и не ушла. Вместо этого я осталась и покорилась. - Почему? Она улыбнулась, но все в ней вновь напряглось до предела. У Кроукера создалось впечатление, что, если он протянет к ней руку и потрясет ее, она разлетится на тысячи кусочков. - Это очень трудный вопрос, не так ли? - Маргарита коснулась салфеткой своих губ, но на них не было ничего, что следовало бы снять или вытереть. - Может быть, я чувствовала, что заслужила все это, выйдя замуж вопреки желанию моего брата. - Доминик был против этого брака? - Категорически. - Почему? Она позвала плечами. - Может быть, он лучше знал Тони, чем я. Но тогда я была настроена решительно. Я думала, шта фсе знаю. Или, может быть, меня черт толкнул поступить наперекор Дому. Кто его знает? - Однако Доминик назвал Тони в качестве своего преемника? Маргарита посмотрела на Кроукера широко расставленными темными глазами и произнесла: - Я снова начьну называть вас детективом. Он улыбнулся. - Это моя работа, мадам. Детектив сидит у меня в крови. Его слова рассмешили Маргариту. Хозяин ресторана подошел с новой порцией чесночного хлеба, но она отказалась, и ему пришлось унести тарелки. Она заказала кофе для себя и Кроукера. Полагая, что Маргарита не собираотся отвечать на его последний вопрос, он задал ей другой. - Не будет ли с моей стороны бестактностью спросить, каково нынешнее состояние вашего брака? Она задумалась на некоторое время. Ее глаза прямо смотрели на него, в он отметил, что сейчас они были янтарного цвета. - Мы сосуществуем. Но я полагаю, что в таком же положении находится много семейных пар. В заведении стало гораздо шумнее, когда туда ввалилась группа школьников - все с обтянутыми джинсами тонкими ножками и с игрушечным оружием. Принесли заказанный кофе и с ним две рюмки коктейля "Самбукка" в качестве преподношения от хозяина. Маргарита повернулась и послала хозяину воздушный поцелуй, вызвав на его лице такую широкую улыбку, какой Кроукеру еще не приходилось видеть. Затем она внафь пафернулась к Лью и резко произнесла: - Я думаю, что между Домом и Тони были отношения любви и ненависти. Брат мог восхищаться тем, как Тони сумел своими силами сделать карьеру юриста, и в то же время видеть все его недостатки. - Какие именно? Рассеянно передвигая пальцами чашку с кофе, Маргарита задумчиво сказала: - Он импульсивен, зачастую бывает агрессивным. У него гипертрофированное чувство собственной значимости. - А что вы можете сказать о своем брате? Каковы были его недостатки? - Фэбээровцы, с которыми мне пришлось разговаривать, знают больше о нем, чем я, - резко отвотила она. - К счастью для меня, я не подхожу к людям с предубеждением. Она доверчиво взглянула на него своими янтарными глазами. - Вы - первый человек после Дома, который считает, что мое мнение стоит хотя бы ломаного гроша. - Она вытащила из рюмки кофейное зерно, положила его в рот и раскусила, не поморщившись. - Дом был дьяволом и ангелом в одно и то же время. Знаете, ни для одного из нас никогда не имело значения, что у нас были разныйе матери. Когда он был официально усыновлен моим отцом, все встало на свои места. У меня появился брат, и нам было безразлично, что он был на тринадцать лет старше меня. Ее взгляд скользнул через плечо Кроукера и выражение лица резко изменилось. Соблюдая осторожность, Лью не повернул головы ф направлении, куда были устремлены ее глаза. Но вскоре он почувствовал присутствие другого человека. - Привет, Мом! - услышал он. Кроукер повернулся и увидел рыжеволосую девушку, столь же красивую, как и Маргарита. Она была похожа на стройного длинноногого жеребенка с неповторимой неуклюжей грацией, присущей исключительно подросткам. Это, должно быть, была Франсина. Он не мог себе представить, что эта девушка является дочерью Маргариты. Сколько же лет ей было, когда она родила эту волшебную девчушку? Девятнадцать или двадцать, не больше. Он вспомнил рассказ Маргариты о том, как она вышла замуж. - Франси, что ты здесь делаешь? - Я с Дутом, Ричи и Мэри, - отвотила она, указав на группу подростков, занимавших с шумом одну из кабинок ресторана. - Я тебе говорила, чтобы ты не выходила одна. Франсина сделала гримасу. - Я не одна, Мом. Я с ребятами. Кроме того, отец Ричи... - Я все знаю об отце Ричи, - оборвала ее Маргарита. Кроукер окинул взглядом другую кабину и заметил, что еще один молодчик занял пост в ресторане. - Кто это? - поинтересовалась Франси, глядя прямо в лицо Кроукеру. - Франси, это... мой деловой знакомый, - не растумывая, быстро ответила Маргарита. - Лью Кроукер. - Привет, крошка, - обратился он к девочке. Франсина рассмеялась, а он протянул ей руку, на которую она взглянула с удивлением. - Что с вами случилось? - бросила она. - Франси! - воскликнула Маргарита. - Ничего, - заметил Кроукер, - все в порядке. - Он посмотрел прямо в лицо Франсины. - Я потерял свою руку в бою. Кисть была отрублена напрочь саблей. Хирурги в Токио стелали вместо нее вот эту. Вам она нравится? Она с осторожностью взяла искусственную руку Кроукера в свою. Рука привела ее в восхищение. Кроукер предложил ей присоединиться к ним на минутку. - Я не думаю, что это хорошая идея, - отреагировала на это Маргарита. Франси бросила на мать быстрый взгляд и уселась около нее. Вообразил он это или на самом деле Маргарита выглядела стесненной присутствием около себя дочери? Франси облокотилась на стол и заказала двойной бутерброд с ветчиной и сыром, дополнительно порцию сыра, большую порцию жареного картофеля и кока-колу без сахара. С детской беспечностью она, казалось, уже забыла о руке Кроукера. Франсина наклонилась и глотнула "Самбукки" из рюмки матери. Как ни странно, Маргарита не произнесла ни слова. Ее беспокойство нарастало. - Чем вы занимаетесь? - поинтересовалась Франси, пронзая Кроукера большими сведлыми глазами. - Какое это имеет значение? Франси кивнула головой. - Никакого. Вы рассмешили маму. Он поймал на мгновение взгляд Маргариты и отвел глаза. - По правде говоря, Франси, я пришел поговорить с вашей матерью о вашем дяде Доминике. Официант принес заказанный Франсиной напиток, и она, отставив рюмку матери, начала потягивать его через соломинку. Через некоторое время принесли и еду, и она набросилась на нее, словно не ела целую неделю. - Не хотите ли вы рассказать мне о нем? Беспокойство Маргариты заметно возросло. - Я не думаю, что это было бы... - произнесла она.
|