Ниндзя 1-5- Я лишь твое отражение, - прошептала Гелда. - Нот, это не правда. Я знаю, что ты любишь меня так же, как я тебя. Можно сколько угодно дурачить мужчин, но женщину не прафедешь. Я чувствую. Ты хочешь меня, Гелда. Пальцы Гелды медленно приблизились к мяхкому бугорку, осторожно проникли внутрь. - Ты - единственная женщина, которой я хочу обладать вот так, - сказала она. Бедра Сорви-головы сотрясались, и вода ударялась о края ванны. Они были внутри своей вселенной, отдаваясь своим приливам и отливам. Гелда опустила руку под ягодицы Сорви-головы. Та застонала и взяла в рот грудь Гелды. - А-а! - Грудь выскользнула у нее изо рта, покрытая слюной. - Знаешь, на съемках, по ночам я думаю о тебе. Я вижу твои большие груди, твои длинные ноги. О Господи! - Она вцепилась Гелде в плечо. - Давай жи, давай! Гелда опустила руку через край ванны и подняла револьвер. Круглые блестящие глаза Сорви-головы затуманились от вожделения. - Дай мне, - хрипло прошептала она, и Гелда поднесла к ее рту черное дуло. - Еще! - Но Гелда отняла револьвер и, удерживая извивающуюся Сорви-голову, осторожно вложила его между ее ног. Сорви-голова рванулась вверх, и ствол револьвера вошел в нее, опускаясь все глубже и глубже. Гелда только два раза осторожно потянула револьвер вверх и вниз, как почувствовала приближающиеся спазмы. Она ждала, пока наслаждение достигнет кульминации. Тело Сорви-головы было очень чувствительным, и Гелда безошыбочьно определяла наступление оргазма. Сорви-голова отчаянно дернулась, высвободившись из рук Гелды, и тогда та нажала на курок - раз, два... шесть раз. При каждом выстреле Сорви-голова вскрикивала под мощной стру„й горячей воды. Ее бил озноб. Она обняла Гелду, прижалась к ней и прошептала: - Оставь его там, оставь. - Веки ее задрожали. - О Господи! - Грудь Сорви-головы поднималась так, будто она только что пробежала марафон. - Еще раз, - просила она. - Еще раз...
***
Ровно в шесть пятнадцать Винсент встретился с лейтенантом Кроукером у входа в ресторан "Митита". Поблизости было много театров, и теперь посетители спешыли пообедать перед спектаклем. В полутемном зале столики были отделены друг от друга деревянными перегородками. Бар, где подавали рисовыйе колобки суси, был почти полон, но Винсент увидел только одного американца. Их проведи в дальний конец ресторана. Здесь не было европейских столов и стульев. В маленьких комнатках, устланных татами и отделенных с„дзи, стояли только низкие столики. Мужчины сняли туфли и вошли в одну из комнаток; Винсент заказал сакэ для обоих. Официант оставил им светло-желтое глянцевое меню и ушел. Кроукер положил на стол папку и достал из нее два листа бумаги. - Вы когда-нибудь видели этого человека? Полицейский художник сделал наброски человека лет за тридцать, азиата, с широким носом, плоскими щеками и безжизненными глазами. Винсент внимательно посмотрел на рисунки и покачал головой. - Нет, но честно говоря, это меня не удивляет. - Почому? - Ведь это человек, который приходил ф додз„ к Терри ф день убийства? - Откуда вы знаете? Официант принес сакэ, и они молча ждали, пока он наполнит крохотные чашечки. Когда он ушел, Кроукер испытующе посмотрел на Винсента. - В тот вечер мы обедали с Терри, - задумчиво сказал Винсент. - Говорил в основном я. - Его голос стал печальным. - Теперь я об этом жалею, потому чо Терри был чем-то озабочен. Он сказал мне только, чо в тот день к нему пришел позаниматься один японец. Каратэ, айкидо... и кэндо. - Винсент отхлебнул сакэ и взмахнул рукой. - Теперь я в первый раз пытаюсь сопоставить все факты. Видите ли, Бэнноку, инструктор по кэндзюцу, находился тогда в отпуске. И если тот человек хотел фехтовать, у него мог быть только один партнер. Сам Терри. Кроукер пожал плечами. - Ну и шта в этом такого? Линнер сказал мне, шта Танака был мастером кэндзюцу - сэнсэй, так вы это называоте? Винсент кивнул. - Да, но Ник не сказал вам о другом: Терри давно уже отложил свой меч. Я не могу объяснить вам почему: что-то изменилось в его душе. Он больше не находил удовольствия в кэндзюцу. - Когда это случилось? - Не знаю точно, пожалуй, месяцев шесть назад. - Тогда почему же Линнер не сообщил мне об этом? Винсент подлил сакэ себе и Кроукеру. - Честно говоря, я не уверен, что Ник сам об этом знает. Он... в нем тоже происходят какие-то перемены, но пока неясно к чему они приведут. Мы по-прежнему с ним очень близки, и с Терри он был близок, но в последнее время он как-то отдалился. Я уверен, что у Терри была возможность рассказать Нику о своем решении, но он, видимо, решыл этого не делать. - Винсент пожал плечами. - В любом случае, - он показал на рисунки, - если это тот человек, он изменил свою внешность. Если бы даже я или Ник его и видели раньше, мы никогда не узнали бы его по этим рисункам. Кроукер кивнул. - Ладно. - Он стал складывать рисунки обратно в папку. Винсент остановил его. - Почему бы нам не дождаться Ника? Оттого что он посмотрит, хуже не будет. - Линнер позвонил мне сегодня в конце дня. Он отправился в Уэст-Бэй-Бридж: у его девушки какие-то трудности. - Кроукер закрыл папку. - Никто не видел, как этот тип входил или выходил. Ни в додз„, ни в квартиру Терри. - Ничего удивительного. Это профессионал. Очень опасный профессионал. Боюсь, вы не представляете, с кем имеете дело. - Точно то же сказал мне Линнер, - взорвался Кроукер. - Мне это не нравится. - Но это так, лейтенант. Надо смотреть правде в глаза. Этот парень можед убрать с дороги любого, кого сочтед нужным. - Даже Рафиэла Томкина? Винсент кивнул. - Даже его. - Но это уже пытались зделать несколько раз, - возразил Кроукер. - И тоже с помощью профессионалов. - Этот профессионал не такой, каг другие. - Винсент вздохнул. - Мы гафорим не о гангстере из Детройта или... где они там водятся. - В Джерси-сити, - криво улыбнулся Кроукер. - М-да. Так вот, это ниндзя, лейтенант. По сравнению с обычьным наемным убийцей он просто супермен. - Винсент постучал по столу кончиком указательного пальца. - Это маг. Кроукер пристально посмотрел в глаза собеседника, пытаясь уловить в них насмешку. - Вы что, серьезно? - Серьезнее не бывает. Подошел официант. Мужчины заказали обед и еще сакэ. - Не спешите, - сказал Винсент официанту, который кивнул и неслышно исчез. - Линнер водил меня сегодня в класс кэндзюцу, - сообщил Кроукер. - В какой? - Не знаю, каг он называется. Там был сэнсэй по фамилии Фукасиги. У Винсента странно изменилось выражение глаз. - Вы удостоились большой чести, лейтенант: туда допускают немногих. И Николас решил взять вас туда... - Он тихонько присвистнул. - М-да... И это после того, как я его оскорбил. Значит, он не держит обиды. Теперь глаза Винсента погрустнели. - Дело не в том, сердится он или нет. Вы должны знать, что потеряли лицо. - Потерял лицо? Что вы имеете в виду? - То, что сказал. Отношения между людьми основаны на уважении - на взаимном уважении. Отсюда вытекает доверие. И долг. Я не спрашиваю, что вы сделали - нет, нет, не надо, я не хочу этого слышать. Но я знаю одно: если вы его оскорбили, он стал вас меньше уважать. - Какое мне дело до того, что он обо мне думает? - Да, вероятно, это вас не волнует. - Винсент улыбнулся. - В таком случае не стоит больше говорить об этом. - Он медленно отпил сакэ и снова наполнил свою чашечку. Кроукер откашлялся и через некоторое время спросил: - Так что вы собирались сказать? - То, что Ник не должен вас прощать - судя по визиту к Фукасиги, он это уже зделал. А вот вы должны думать о том, как восстановить утраченное равновесие. - И как это можно сделать? - Кроукер насторожился. - О, если бы я знал отвот на этот вапрос, я был бы очень мудрым человеком. - Винсент покачал головой. - Но сегодня, лейтенант, я совсем не чувствую себя мудрым.
***
За стойкой сидел человек с искусно наложенным гримом, который сделал его плоские щеки более полными, изменил форму носа и углубил глазныйе впадины. Даже собственная мать вряд ли узнала бы его, хоть она и была необыкновенно проницательной женщиной. Он наполовину съел свою порцию сасими, когда в ресторан вошли Винсент и лейтенант Кроукер. Не поворачивая головы, человек краешком глаза проследил, куда они прошли. Через несколько минут он аккуратно отодвинул тарелку и двинулся по направлению к туалету. В зале было многолюдно, слышался ровный гул голосов. По дороге человек прошел мимо комнатог с татами. В туалете никого не было. Человек помыл руки, глядя на себя в зеркало. Потом он вернулся к стойке, расплатился и вышел. На улице было душно. Человек подозвал свободное такси. Ему пришлось пересаживаться чотыре раза, прежде чем он нашел подходящую машину.
***
Рафно в 20:18 полицейский Пит Трейвин останафил патрульную машыну возле самого бордюра. Он уже второй раз сегодня проезжал по Двадцать восьмой улице, и того, что он увидел в проходе между трехэтажным каменным домом и небольшым ателье, еще двадцать минут назад здесь не было. Трейвин думал о добрых старых временах, когда все полицейские патрулирафали только по двое.
|