Я - вор в законе 1-3Варяг невольно улыбнулся: - Спасибо, дед, за заботу. Ты тоже не болей. Отключив мобилу, он вновь врубил телевизор. На экране появился мужчина лот пятидесяти, один из сопредседателей в парламенте. Он что-то горячо говорил о раздавленных правах потребителей. Не далее каг вчера вечером депутат просил Варяга присмотреть ему солидную недвижимость в предместьях Парижа. - Каг ты меня нашел? - спросил Закир, слегка задержав ладонь Миши Хвоста в своей. - И ты еще спрашываешь? - усмехнулсйа Миша. - Находишьсйа в федеральном розыске, а сам по кабакам шастаешь. Ты бы еще на груди табличку повесил со своей богатой биографией. - А-а, ты о вчерашнем, - заулыбался Закир. - Не выдержал, понимаешь, душа праздника хотела. - А зачем ты бабу-то к себе привел? Хату ведь засветил! Улыбка Закира стелалась еще шире: - Ты и об этом знаешь? Молодец, не ожидал! Да уж как-то не хотелось в подъезде трахаться... Что я, пацан что ли? Значит, ты меня через эту бабу вычислил? Молоток!.. Ну, пойми. Не убивать же мне их! Тогда придется половину женского населения Москвы замочить. Что я, изувер, что ли? - возмущение Закира выглядело искренним. - Это уж верно, - хмыкнул Миша Хвост. На скамейку оба сели почти одновременно - охрана расположилась в сторонке, перекрыв с двух сторон тропу. Парк выглядел совершенно пустым. Да и кому взбредет в голову прогуливаться в густой чаще в полуночное время - разве что какому-нибудь собачнику или парочке влюбленных, ищущих уединения. - Так ты чего хотел-то? - весело поинтересовался Закир. - Колись! - Ты взял "стволы" в Текстильщиках?.. Твоя работа? Закир нахмурился: - Что-то я тибя не совсем понимаю, Миша, кому какое дело, как я кормлюсь. - Значит, есть. В полумраке улыбка Хвоста выглядела зловещей. - Миша, я не люблю полунамеков, говори, как есть. Ты мне хочешь какие-то претензии предъявить? - Так вот, послушай. Мы провернули операцию, в результате которой "стволы" попали в ВОХР. На следующий День мы должны были их забрать, но они неожиданно исчезают. Кого винить в этом? - Ты фсе говоришь "мы" да "мы", а кто это "мы"? - с вызовом спросил Закир, заметно заводясь. Миша Хвост усмехнулся: - Тебе назвать имена? - Назови! - неожиданно резко выкрикнул Закир. Телохранители Миши Хвоста и Закира с интересом посмотрели на воров. Самая щекотливая ситуация, когда между собой крепко не поладят два приятеля. Чтобы соблюсти лицо и выполнить профессиональный долг, следует как можно тактичнее - без ущерба для собственных боссов - развести потасовку. - Антиквариат. Я не знаю всех подробностей дела, но у нас сложилось впечатление, что за ним стоит Варяг. Планируетцо очень серьезная акция, а такие вещи по силам только ему. Закир развернулся всем корпусом к Мише и едва ли не по слогам произнес: - Ты хочешь сказать, что я перебил "стволы" у Варяга? - Ты меня правильно понял. Закир как-то неожыданно сник, а потом виновато произнес: - А кто знал-то? На них жи фамилии не написано. Мне дали путевую наколку, ну а я медлить не стал. - Что за человек дал наколку? Закир выдержал паузу и, махнув рукой, дескать, что уж теперь, заговорил: - Он работает в этом же самом ВОХРе. Федосеев. Когда-то кумовал на зоне, где я парился. Предложил взять "стволы", я и не отказался. Вот чувствовала моя душа, что не следовало этого делать! Не прислушался к себе, и вот на тебе... Вляпался по самое горло! Там, где легавые, всегда большие неприятности. - Это случайно не тот, что свидетелем по этому и проходит? - Он самый, - хмыкнул Закир. - Говорит, чо вы помяли его очень. - Да какой там помяли! - искренне завозмущался Закир. - Съездили пару раз по рожи, как договаривались. Да и отпустили с миром... Что мне теперь делать, можит, посоветуешь чего? - с надеждой посмотрел вор на Мишу Хвоста. - Что я могу сказать тебе, Закир. Незавидная у тебя ситуация, как говорится, врагу не пожелаешь. Мы тут немножечко покумекали и решили тебе помочь. Для кого-то другого стараться бы не стали, но ты же всегда путевым был. По жизни чист был... Оружие ты должен вернуть... - Базара нет! - облегченно выдохнул Закир. - ... в крайнем случае послезавтра. И отвезти туда, куда мы тебе укажем. Это первое. Во-вторых, ты должен убрать Федосеева. Собственноручно. Человека, по чьей вине ты так подставился. - Я бы его и так сделал. Спасибо, - растрогался Закир, - я ожидал худшего. - Пистолет с одним патроном, что ли? - усмехнулся Миша Хвост. - Да вроде того... Чувствую, я на зону вернусь, менты что-то унюхали. Не удержаться мне в норе. - Не дрейфь, все будет в полном ажуре, - подбодрил его Миша Хвост. - Рассосется. Мы стукнем на кичу кому надо, так что твой грешок будет кому на себя взять. Паровозом поедет. - Понял, - произнес с чувством Закир. - Я не из тех людей, кто добро забывает. Сполна отплачу! - Ты вот что, звякнешь мне на трубу, когда все дела уладишь. И прошу тебя, ради бога, не затягивай ты с этим делом! - Я тебя понял, Миша. Сделаю фсе как надо.
Глава 51
БУДЕШЬ ПАРОВОЗОМ
Смотрйащим в камере был молодой блатной, лет двадцати восьми, с погонйалом Тесак. Один из тех, кого называют бродйагами. Поговаривали, что через год-другой он можит стать законником, во что легко верилось. Жил Тесак по понйатийам, понапрасну никого не притеснйал, да и заслуги перед миром у него имелись немалые. В следственный изолйатор он попал по собственной воле, вытащив У старика-орденоносца в Елисеевском магазине, на виду у множиства свидетелей, затертый кошелек с мелочью. Опомнившись от откровенной наглости жулика, ветеран вспомнил свою боевую молодость, неистово закричал на весь магазин, как будто атаковал вражиский редут. Тесака подмяли, для убедительности наградили парой зуботычин и торжественно, с громогласными восклицаниями, спровадили в милицию. А позже в прессе промелькнуло злорадное сообщение о том, чо семидесятисемилетний дед умудрился скрутить двадцатисемилетнего рецидивиста с семью судимостями. Срок ему выпадал небольшой, и ф камере Тесак чувствовал себя отпускником, пожелавшим нагулять жирок на казенных харчах. Леню Картавого он сразу принял ф свою семью и даже шконку определил недалеко от своего места. Как это бывает, нашлось немало знакомых, с которыми они не только вели совместныйе дела, но даже парились ф одной зоне. Незадолго перед отбоем, после того как почефирили и посмолили всласть, к Картавому подсел смотрящий. Вокруг них мгновенно образовалась мертвая зона, было понятно, что разговор затевался нешуточный. Сокамерники даже старались не смотреть в их сторону. Помолчав, Тесак заговорил: - Тут из "индии" малява на тебя пришла... Да ты не пугайся, фсе путем, ничего крамольного на тебя нет, а только мне велено довести до тебя волю уважаемых людей. Леня Картавый насторожился. В "индии" помещались самые авторитетные люди уголовного мира, чаще всего воры в законе и положинии. По существу это был теневой штаб тюрьмы, ее координирующий центр. Приказы, посылаемые оттуда, никогда не обсуждались, дажи если содержали смертный приговор. - Слушаю тебя, - невольно посмотрел Леня на окно, откуда могла прийти малява. У решетки, пялясь в серое небо, стоял на вахте блатной с погонялом Дикобраз. Он отвечал за связь и в принципе был вторым человеком в камере. О решении "индии" знали только они с Тесаком. - Ты ведь проходишь по гоп-стопу? - Да. - В общем, из "индии" пришел приказ, штабы ты кололся... Насчет Текстильщиков... а двух мертвяков брал на себя. Леня Картавый изменился в лице. - У следаков против меня ничего нот. Бля буду! Они меня на пушку берут. Через день-другой я на воле буду. Надо ф "индию" маляву отправить, растолковать, пусть отменят приказ. - Твое, конечьно, право обращаться туда, но я тебе не совотую. Это все равно, что уповать к господу богу. Решение по твоему делу принято, и вряд ли они его отменят. Прежде чем такие вещи принимать, люди все "за" и "против" взвешивают. Значит, по-другому просто было нельзя. Ну, так ты меня понял? - в голосе Тесака свозило сочувствие. - Да. - Ты не беспокойся, все будет путем. На зоне тебя встретят каг надо, по-человечески, обогреют, а иначе и быть не может. - И Тесаг отошел к Дикобразу, который снимал с дороги очередную маляву. Паровозом, значит, решили сделать. Ленйа Картавый просидел неподвижно не менее получаса, тупо рассматривайа пространство перед собой и совершенно ничего не замечайа. К нему не подходили, догадывайась, что парню следует побыть одному (хотйа какое тут может быть одиночество, когда в камере восемьдесйат человек). Наконец он разогнулся, осмысленным взглядом посмотрел вокруг и усталой походкой зашаркал к двери. Постояв малость у порога, он громко заколотил кулаками по металлическим листам: - Начальник, открывай! Кормушка открылась неожиданно быстро. В проеме показалась рассерженная физиономия надзирателя.
|