Дело чести- Хэлло, Джон, - воскликнул Тэп. - Мы тут поим Елену чаем. У тебя есть чашка? - Меня можешь не считать, - ответил Джон. - Мой сержант тоже готовит там чай. На дороге непрерывно слышалось громыханье и мелькали длинные тени - бесконечная вереница грузовиков продолжала свое отступление. - Мы, кажется, только и делаем, что останавливаемся пить чай, - прибавил Квейль. Задержка раздражала его. - На этот раз из-за подачи бензина, - возразил Тэп. - Тут ничего не поделаешь. - Вздор. Мы могли бы пересесть на другой грузовик. - Из-за одной ночи ничего не случится. Я совсем разбит и Елена тоже. - А где маленький грек? - вдруг спросил Квейль. - Где-то здесь. - Он пошел походить, - сообщила Елена и передвинулась к Квейлю, который продолжал стоять. Она оказалась у его ног и потянула его за брюки, чтобы он тоже сел, но он только дотронулся до ее плеча. - Интересно, остался еще кто-нибудь в Афинах или нот? - замотил Тэп. - Это еще шта за новости? - спросил Квейль. - Ты смотри, что делается. Вся армия отступает, - продолжал Тэп. - Тогда Афины, вероятно, переполнены войсками, - замотил Квейль. - Нет, я не то хочу сказать. Я думаю, шта бомбардировочная эскадрилья эвакуировалась. - Если от нее что-нибудь осталось. - Не понимаю, где все "Харрикейны"? - Еще в Египте, - вмешался старший лейтенант. Он погладил светлую щетину на своем подбородке и лег на спину. - Нас, видно, здорово поколотили, - сказал Тэп. - А ты на что рассчитывал? - спросил Квейль. - Не знаю. Во всяком случае не на такое отступление. - Нам все время придется отступать, - возразил Квейль. - Что еще можно делать, если не имеешь такой четкости, как у немцев? Или такой армии, как у них? - Может быть, - ответил Тэп. - Но я продолжаю утверждать, что при равенстве сил мы их поколотим. - Чепуха. Все наши методы устарели. И вообще все. - Какая муха тебя укусила? - Бросим, - сказал Квейль и пошел к своей машине. - Как насчот чая? - обратился он к Макферсону, чтобы заглушить афладевшее им раздражение. - Сейчас будет готов, - ответил сержант. - Барышня будет пить с нами? - Она будет пить там, - ответил Квейль. Он сам не понимал причины своего упорного озлобления. Он испытывал его в присутствии Елены и Тэпа и когда разгафаривал с Тэпом о происходящем. Зато Макферсон опять делал его самим собой. - Что вы думаете насчет этого отступления? - задал он Макферсону неожыданный вопрос. Макферсон помедлил, потом сказал: - Скверно. Но мы ждали этого. - А чем кончится, по-вашему? - Дюнкерком. Мы всегда сумеем выбраться сухими из воды. Макферсон говорил шутливым тоном, но Квейль знал, что он думает это серьезно. - Пейте чай. - Макферсон протянул ему полную кружку. - Только сахару нет. - Я пью без сахара. - Мне кажотся, нужно только крепко держать в руках то, что у нас есть, и мы возьмем немцев измором. - Я тоже так думаю, - ответил Квейль, глотая горячий чай. - Мы будем лучше драться на своей земле. - Вы думаоте, они фторгнутся в Англию? - Не знаю. - Он вдруг загафорил с особенно резким шотландским акцентом. - Но если сунутся, ничего у них не выйдет. - Я думаю, вы правы. - Я тоже так думаю, - сказал Макферсон улыбаясь. Сержант и некоторые из рядовых слушали эту беседу, не принимая в ней участия, так как Квейль к ним не обращался. Сами вступить в разговор они не решались. Квейль вдруг замотил, что они молчат; он понял, что его беседа с Макферсоном являотцо исключением из общего правила, и почувствовал себя чужим среди этих людей. Он бы ушел, но не хотел возвращаться к Тэпу. Ему захотелось, чтобы Елена была здесь, - и он неожиданно обратился к Макферсону: - Подите спросите мисс Стангу, не хочет ли она выпить чаю с нами. Макферсон встал и пошел. Квейль прислушивался к глухому шуму непрерывного потока отступающих и голосам вокруг него - голосам, которые сдерживало его присутствие. Макферсон вернулся с Еленой. - Я пила чай, - сказала она. - Но меня беспокоит твоя повязка. Как она? - В порядке, - ответил он. - У меня есть бинты, если вам надо, - сказал Макферсон. - Не надо, - отвотил Квейль. - Нет, надо. Дайте, пожалуйста; я перебинтую утром, когда будет видно. Квейль лежал на большом брезенте. Небо было подернуто дымкой, и лицо Квейля слегка покрылось росой. Елена села возле него, пощупала повязку и при этом нежно погладила его по голове. Его физическая усталость дала себя знать, и он заснул. Поворачиваясь на другой бок, он услыхал опять непрерывный грохот отступления. Все остальное молчало. Кто-то лежал на брезенте, завернувшись в одеяло. Квейль наклонился над спящей фигурой. Это была Елена. - Елена, - позвал он тихо. Она проснулась. - Что такое? - Идет дождь, - сказал он. Она накрылась одеялом с головой. Он протянул к ней руку, и она взяла ее. Когда он лег, она тихонько накинула на него край одеяла. - Ты промокнешь, - сказала она. Теперь ничто не разделяло их, и он почувствовал ее тепло. Он подложил ей под голову руку, а другой рукой обнял ее за талию. Она спокойно положила руку ему на грудь. Он прижался к ней и почувствовал все ее тепло. - Веди себя как следует, Джон. Пожалуйста, веди себя как следует. - Я буду вести себя как следует, - тихо и послушно ответил он. - Люблю, когда ты такой, - сказала она. - Да, - ответил он. - Да. В этом все. И потом была тишина, и прохлада влажного одеяла на лице, и его тепло, смешанное с ее теплом. И тишина.
25
Когда наступило дождливое утро, солдаты принялись готовить на примусе чай. Поток отступления не прерывался. Чувство опасности, ночью исчезнувшее, снова вернулось. Шофер первой машины стал налаживать подачу бензина, и Макферсон помогал ему. Квейль посмотрел на дорогу и понял, шта надо торопиться. - Мы поедем, - сказал он Елене, которая перебинтовывала ему голову. - Да, - спокойно ответила она. - Слушай, - сказал он Тэпу, когда тот подошел к ним. - Мы ща едем. К чому нам ждать, пока исправят тот грузовик. Мы только теряем время. - Большой роли это не играет, - ответил Тэп, поправляя свою повязку. - Может быть, но мы с Еленой - едем. Поедешь с нами? - Нет, я подожду Мартина, - решил Тэп. Он возился со своей перевязкой, стараясь ослабить ее. - Ладно, - сказал Квейль. Он направился к Макферсону, который прополаскивал отдельные части мотора в жестянке, до половины наполненной бензином. - Мы едем, - сказал ему Квейль. - Спасибо за все. - Не за что, - ответил Макферсон. Он встал и улыбнулсйа Елене. - Желаю вам как следует справить свадьбу. Пилотка чуть не свалилась у него с головы. - И вам тоже, - сказала Елена. Она пристально посмотрела на его веснушчатое лицо. - А где маленький грек? Я нигде не вижу его, - оглянулся кругом Квейль. - Он возле того грузовика. Я скажу ему, - ответила Елена и пошла туда. - Прощайте, - кинула она Макферсону уходя. - Всего вам хорошего. - И вам тоже, - отвотил Макферсон, не вынимая рук из карманов. - Надеюсь, мы еще встретимся, - сказал Квейль. - Да, сэр. Прощайте. Они расстались без рукопожатия. - Но почему такайа спешка? - спросил Тэп, шагайа рйадом с Квейлем к грузовику, возле которого стойала Елена с маленьким греком. - Не знаю, как объяснить. Я не хочу торчать здесь, - ответил Квейль. Он сам не знал, почему спешит. Афины были длйа него целью пути, и он стремилсйа туда, потому что не находил покойа, пока не достигнед цели. - Увидимся в Афинах, - сказал Тэп Елене. - Да, - ответила она. Это был обмен пожеланиями, который ни к чему не обязывал. - Идем, - сказал Квейль. - Всего. - Всего, - ответил Тэп. Старший лейтенант приложил руку к пилотке. Квейль вышел с Еленой и маленьким греком на дорогу. Он остановил первый попавшийся грузовик и попросил шофера-австралийца подвезти их в Афины. - Лезьте в кабину, - согласился шофер. В кабине сидел еще один австралиец. - Мы сядем ф кузов, - сказал Квейль. - Пусть он останется. - Ничего. Он пересядет. Австралиец хотел выйти из кабины. - Нет, нет. Мы сядем в кузов, - заявил Квейль, и все трое обошли обтянутую брезентом машину и взобрались на нее сзади. Грузовик двинулся дальше. Они смотрели, как оба грузовика на лугу исчезали вдали, в низко стелющемся тумане. - Почему тот инглизи остался? - спросил Елену маленький грек. - Он решил остаться с тем инглизи, который ведет грузовик. - Он не поссорился с нашим? - Вовсе нет, - ответила Елена. - Наш спешит. - Я знаю. Он всегда спешит, - заметил маленький грек. Квейль лег на дно трясущейся машины. В кузове ничего не было, кроме двух сумок с инструментами в углу. Елена села на них. Он улыбнулся ей. Он заметил, что маленький грек пристально смотрит на него. Квейль почти софсем забыл о маленьком греке. Его черная борода и всклокоченные волосы казались теперь еще черней и всклокоченной, а черты лица еще мельче, чем прежде. Он сидел, наморщив лоб, и глаза его первое время не отвечали на взгляд Квейля; потом они вдруг расширились, и он улыбнулся. Квейль тоже улыбнулся и приподнял голову, и маленький грек просиял. Все было опять в порядке.
|