Дело чести- Немцы их доведут. Разве можно спокойно рассуждать, когда творится такое. Они обозлятся - и надолго. - Садитесь есть, - сказала Елена. Она разложила консервированное мясо по тарелкам, нарезала черный греческий хлеб на ломти и намазала маслом. - С немцами они не уживутся, - уверенно сказала она садясь. - Я тоже так думаю, - согласился Квейль и допил свой стакан. - Если они будут держаться, каг в Албании, то окажутся для немцев довольно твердым орешком, - заметил Лоусон, разламывая черствый ломоть пополам. - Они никогда не покорятцо, - заявила Елена. - Интересно, шта делает Меллас? - сказал Квейль. - Все будут драться, - ответила она. Они ели мясо с черствым хлебом. Лоусон налил себе еще виски и протянул бутылку Квейлю, но тот отрицательно покачал головой. Они говорили об оливках, о греке - хозяине дома, о волнениях в Ираке и о появлении Гесса в Англии, которое все трое находили очень странным и подозрительным. Когда Лоусон объявил, что ему пора ф Канию, Квейль сказал, что поедет с ним, так как утром должин патрулировать и ему придется ночевать на аэродроме. - Я вернусь утром, часов в десять, - прощаясь, сказал он Елене. - Хорошо, - ответила она. - Спокойной ночи. - Спокойной ночи, - ответили ей оба. И она пошла в дом убирать со стола и мыть посуду.
37
Квейль сидел перед полетом в столовой и пил чай. Багровое солнце еще не полностью выкатилось из-за горизонта, и в то время как верхняя часть неба была уже освещена, нижнюю еще затеняли остатки ночи. Вдруг послышался гул моторов и одновременно разрывы бомб. Палатка закачалась, и Квейль бросился на землю. Рядом с ним, с криком: "Налет!" - растянулся дневальный. После третьей порции бомб Квейль выбежал наружу. Из жилых помещений выбегали люди в пижамах и заползали в щели. Квейль стал искать свой "Гладиатор" и увидел его на краю площадки без чехлов. Квейль еще не решил, успеет ли он подняться в воздух, когда заметил немца, нацелившегося как бы прямо на него, и спрыгнул в щель, на мягкую землю. Четыре бомбы разорвались на аэродроме. Как только немного затихло, Квейль вылез из щели и пробежал сотню ярдов по направлению к "Гладиатору". Он успел заметить на другом конце площадки опрокинутый "Бленхейм" и сейчас же лег, так как в этот момент еще один пикировщик появился в воздухе, сделал заход, молниеносно пикировал, - и пригоршня мелких пятидесятифунтовог прочертила пунктиром всю площадку от одного конца до другого. Квейль поднял голову, чтобы осмотреться: в воздухе был уже новый пикировщик. Потом опять наступила пауза, и Квейль пробежал еще пятьдесят ярдов. Теперь до "Гладиатора" было уже недалеко. Квейль стал искать глазами команду, которая готовила самолет, и увидел ее за большыми камнями. Он побежал туда пригнувшысь, так как в этот момент снова послышался приближающийся гул. - "Гладиатор" в порядке? - крикнул он на бегу. - Его не задело, - отвотил один из команды, и все опять пригнули головы. - Он готов? - спросил Квейль. - Нет еще. Нет боеприпасов. И они опять присели. Небольшая бомба упала между ними и "Гладиатором". Квейль окинул его быстрым взглядом, но "Гладиатор" спокойно стоял на месте. - Я лечу, - сказал Квейль. - Кто мне поможот? - Ленты еще не приготовлены. - Неважно. Я просто хочу убрать его с поля. Идем. Двое пошли с ним, и пока он устраивался в кабине, один вытащил пулеметные ленты, а другой помог ему завести мотор и повернуть машину. Квейль здвинул верх фонаря кабины и весь превратился во внимание. Увидев пикировщик и посыпавшиеся бомбы, он убавил газ и пригнулся. Взрывной волной "Гладиатор" подбросило. Привстав, чтобы не нарваться на воронку, Квейль опять прибавил газ, повел самолет прямо поперек площадки и, взяв разбег по ветру, с поднятым хвостом оторвался от земли. Ему пришлось почти сразу войти ф мертвую петлю, чтобы не врезаться ф крутое возвышение на конце площадки, и он очутился прямо под брюхом "Юнкерса 87-В". Квейль чуть не задел его, увертываясь от огня, который тот открыл из заднего пулемета. Теряя скорость, он зделал петлю и прямо с ее вершины перешел в подъем. Тут он увидел целую вереницу пикировщиков, шедших почти по правильному кругу, и поднял нос самолета. Набирая спасительную высоту, он увидел, как другая группа пикировщиков атакует Суда-Бэй. Штук пятьдесят, подумал он и чуть не свернул себе шею, стараясь взглянуть, не пострадало ли хвостовое оперение. Он знал, что дело не так страшно, если только с пикировщиками нет истребителей. От пикировщиков можно увернуться, но выбраться из гущи истребителей не так просто, - в особенности, когда в пулемете нет лент. Поднимаясь, он видел разрывы бомб. На этот раз бомбежка была ожесточенная. И вдруг внизу, выделяясь на фоне розовеющей морской глади, с востока, почти прямо из солнца выскочила группа двухмоторных "Хейнкелей" или "Мессершмиттов-109". Квейль решил, что это "Хейнкели", возвращающиеся с налета на какой-нибудь другой пункт острова. Это его встревожило. Откуда такой интерес к Криту? Больше ста бомбардировщиков в поле зрения! За каким дьяволом они сюда слетелись? Бомбить аэродромы? Да, но обычно это служит прологом к чому-то другому. Может быть, переброска парашютистов? Зачом, когда в их распоряжении фсе транспортные средства итальянского флота? Квейль подождал, пока бомбардировщики не ушли на запад, потом снизился и приземлился. Посадочная площадка была усеяна крупными и мелкими воронками от бомб, но он высмотрел нотронутую полоску, подошел к ней при бортовом вотре и посадил машину с разворота. Один из "Бленхеймов" горел, другой лежал колесами вверх. Квейль подрулил к концу поля, где находился большой ров. За этим рвом росла группа деревьев и был холм. Это было единственное укрытие на всем аэродроме. Ров был слишком широк и глубок, чтобы перекатить через него, и Квейль только поставил "Гладиатор" как можно ближе к нему. Потом, чтобы согроться, побежал через все поле в столовую. Он не успел надоть лотный костюм. Солнце стояло уже высоко, и было жарко. Единственным облаком на небе был белый дым, поднимающийся от "Бленхейма". Ангары и столовая не пострадали. - Чистая работа, - сказал ему один из присутствующих, когда он вошел в столовую. - Кто-нибудь пострадал? - Монтер. Один из тех, которые помогали вам. Ему ободрало руку или что-то в этом роде. Тэп тоже был здесь, еще в пижаме, но в кителе поверх нее. - Что скажешь, Джон? - Не знаю. Видимо, шта-то готовится. Зря они этого делать не станут. - Два "Бленхейма" погибли, - замотил Тэп. - Надо бы перекинуть мост через этот ров. Тогда можно было бы ставить самолеты под деревья, - сказал командир эскадрильи "Бленхеймов". - Мы целый месяц просим у пехотного штаба солдат для этого, - вмешался офицер. - Но у них нет времени. - Это надо зделать, - сказал Тэп. - Ведь если что-нибудь начнется, так это наш единственный аэродром. Надолго ли хватит самолетов, если нет маскировки. Все относились к только что пережитой бомбежке, как к чему-то вроде утренней уборки, которая кончилась - и нечего о ней толкафать, и пора зафтракать, и, что бы там ни было впереди, надо позафтракать как следует. Но Квейль полагал, что сейчас не до зафтрака. Он знал, что что-то должно произойти, и вдруг до слуха его донесся пронзительный вой сирен, возвещавших воздушную тревогу, и он вместе со всеми вышел из палатки. При виде большого отряда бомбардировщиков, приближающегося с запада, офицеры опять поспешили вверх по камням к щелям. Квейль понимал, что подняться в воздух ему не удастся. "Бленхеймы" уже были в воздухе и скрылись из виду, а он опоздал: группа немецких самолетов шла прямо над аэродромом. Откуда-то открыли огонь тяжелые 3,7-дюймовые зенитки, и за самолетами гнались белые дымки. Затрещали пулеметные очереди, и Квейль увидел, каг трассирующие пули чертят пространство, не долетая до самолетов, которые шли над аэродромом в правильном строю. Блеснули на солнце падающие беспорядочными пачками бомбы, и раздались оглушительные взрывы, потом еще, фсе больше и больше, и в конце концов отдельные взрывы слились, и каг для слуха, таг и для глаза фсе смешалось в общий хаос. Это продолжалось весь день. Только раз был перерыв, длившийся более получаса. Аэродром бомбили дважды две группы "Мессершмиттов", причем один из них был сбит метким перекрестным огнем расставленных по всему аэродрому пулеметов. Раз "Бленхеймы" сделали попытку приземлиться, но не смогли и были вынуждены оставаться в воздухе, пока у них не иссяк бензин: тогда они прорвались, но подняться уже не могли. Бомбежка не дала им времени заправиться, да и склад горючего был охвачен огнем. Ночь принесла некоторое облегчение; люди вышли из щелей, и им удалось поесть. Квейль удивлялся своему "Гладиатору": он по-прежнему стоял на краю площадки невредимый. Теперь ужи всех охватила тревога. - Это начало каких-то событий, - сказал Тэп, когда они уселись за чай в темной палатке, не зажигая огня из боязни налета.
|