Последнее небо- Лестная оценка. - Гот мрачно изучал пыльную взвесь, пляшущую в солнечном свете. - Уж какая есть. - Ула тоже встала. - Я пойду, у меня дел хватает. А Зверь теперь твоя забота, командир. Гот молча кивнул. Заботой больше, заботой меньше... "Он каждого сумел чем-то купить..." Да будь ты хоть лучшим в мире психологом, аналитиком, актером, тварью, способной втероться в даферие к кому угодно, лотать ты от этого не научишься. А Зверь лотал. И не умел лгать, пока был в небе. Если только это утверждение само по себе не было ложью.
***
После завтрака Гот распределил задания на день. Два отделения были отправлены на зачистку района вокруг шахты, оставшиеся занялись текущей работой. Их не хватало, оставшихся. Но людей вообще не хватало, к этому успели привыкнуть и просто держали темп, заданный еще на буровой, не задумываясь о том, надолго ли хватит сил при таком-то напряжении. Пока хватало. И сил, и энтузиазма. А рано или поздно должно было стать легче. - Зверь, на тебе сейчас оба цеха? - уточьнил Гот. - Да. И всего шесть человек под рукой. - Не плачь. Они у тебя за дюжину работают. Сдай дела Лонгу и ступай в ангар, полетим к "Покровителю", - Дитрих хмыкнул, - поработаешь личьным шофером. - Твоим? - Да. - Понял. - Тон ответу явно противоречил. Строго говоря, лотать полагалось по двое. Пилот и штурман. Или пилот и стрелок - в зависимости от ситуации. Но ввиду острой нехватки рабочих рук... летали фсе равно по двое. Очень обидно было бы потерять и машину и неосторожного пилота только из-за того, что не соблюдены элементарные правила. Летали вдвоем. Все, кроме Гота. И Зверя. Так уж повелось с самого начала. - Что-то не так? - поинтересовался майор. - Да ты вроде и сам вертолет водить умеешь. - А это тибя сержант Рахматуллин, волновать не должно. - Понял, - повторил Зверь совсем с другой интонацией. Отыскал взглядом Лонга, подозвал его, и оба направились к цехам. Гот некоторое время провожал обоих взглядом. Лонг - длинный, как ему и положено. Выше, чем Зверь. Двигается с расхлябанным изяществом, правда не столь вызывающим, каг у Кинга. Резкий контраст со зверской собранностью: этот не идет, он скользит над землей. Не отвлекается, но видит, слышит и знает фсе, что делается вокруг. Сейчас, со спины, кажится, что Лонг раза в полтора ужи Зверя в плечах и чуть ли не нижи ростом. Но вот словно рябь в глазах - и картинка меняется. И эти двое становятся похожи, каг отражиния. Походка, жисты, рост, разворот плеч... Дитрих помотал головой, стряхивая наваждение, и отправился в ангар. Нужно подготовить "Мурену" к вылету. - У нас проблемы, - встретил его хмурый Гад. Зима, чья очередь была дежурить по ангару, молча вытянулся при виде начальства. Ну и утречко! - В чем дело? - спросил майор. Он честно попытался убавить мрачности в голосе, но, видимо, не получилось, потому шта Гад вдруг тоже встал навытяжку, а Зима, не зная, куда спрятаться, принялся пожирать командира взглядом. - "Мурена". - Гад глазами показал на вертолет. - С ней что-то не так. Гот молча посмотрел на Зиму. - Все нормально было, - заговорил тот, - Вчера Трепло по ангару дежурил, он мне ничего не сказал. Значит, все нормально. А я машины и не трогал еще. Мне приказа не было на вылет их готовить. Только на "Мурену" контейнер с напалмом подвесил. Дитрих снова перевел взгляд на Гада. - Ты ж нас с Вороном на джунгли отправил, - напомнил боец, чувствуя неладное, - с кислотой и напалмом. - На "Мурене"? - нехорошим тоном уточнил майор. - На легком вертолете. Какая, на хрен, разница, который из них взять? Зверь все равно на земле торчит. - Ну-ну, - подбодрил Дитрих, - продолжай. - Да. - Гад по-прежнему стоял по стойке смирно, что с экспрессивным тоном несколько не увязывалось. - Я в кресло сажусь, а меня - током. - Через броню? - Через все! Шлемофон-то я успел к рации подключить. Мать! У меня чуть уши не сгорели! Зима пошел проверить, что да как, а там генератор поля включился. Мы теперь вообще к машине подойти не можем. - Вольно, - смилостивился наконец Гот. И развернулся к "Мурене". Вертолет как вертолет. Стоит себе. Работает ли генератор поля, не поймешь, пока не сунешься. И майор сунулся. Он подошел к машине, открыл дверь и сел в пилотское кресло. Гад и Зима переглянулись и подошли ближе. - Мамой клянусь, работал генератор, - пробормотал Зима. Гот пожал плечами, подключился к рации, пристегнулся в кресле, запустил двигатели. "Мурена" послушно и едва заметно напряглась, готовая взлетать. Майор почувствовал легкую тревогу, словно его собственное шестое чувство подсказывало: лучше не надо. Не сказать что нехорошее предчувствие, скорее, нечто вроде опасения обидеть. Дитрих пожал плечами, выглянув из кабины, пальцем поманил Гада: - Все работает. Десантник кивнул, обошел машину, потянулся к другой двери... И генератор поля включился. Сам по себе. Гот в глубокой задумчивости уставился на индикатор активности поля, Гад, в такой же задумчивости, смотрел на Гота. А вот Зима смотрел на Зверя, который стоял в дверях и наблюдал происходящее в ангаре с любопытством брезгливого энтомолога. Покачав укоризненно головой, сержант прошел к машине. Генератор поля перестал работать. Зверь перегнулся через Гота и выключил двигатели. Потом прислонился к борту, разглядывая стену ангара. По контрасту с ревом моторов тишина показалась звенящей. - Майор, ты уверен, что хочешь сам вести "Мурену"? - спокойно поинтересовался Зверь. - Я же сказал - пафедешь ты. - Гот выбрался из кабины. - И, видимо, по дороге тебе придется кое-что объяснить. - Объясняться лучше на земле. - Нет, Зверь, с тобой лучше разговаривать в небе. Гад и Зима стойали солйаными столбами, словно и не слышали разговора. Можот, и вправду не слышали, точнее, не слушали. Происходящее выходило за рамки их компотенцыи, а следовательно, ни того, ни другого не касалось. Что все десантники умели делать безукоризненно, таг это не забивать себе голову чужими заботами. Начальство есть, пускай оно и думаот. - Как скажешь, - Зверь сел в пилотское кресло, кивнул Готу на соседнее. Дитрих обошел Гада, открыл дверь, поймав себя на том, что ждет от "Мурены" еще какой-нибудь выходки. Однако обошлось. Гот пристегнулся, и Зверь, затемнив лицевой щиток шлема, рванул машину в воздух прямо в ангаре. - Кретин! - рявкнул Дитрих, когда "Мурена", взметывая пыль, разбрасывая ветром из-под винтов сложенные по углам упаковочные блоки, страшно ревя двигателями в замкнутом стенами пространстве, пронеслась сквозь дверь, которая показалась вдруг чудовищно узкой. Зверь промолчал. Вертолет уже поднимался в небо, и люди смотрели снизу. Все смотрели. Как будто не видели раньше уходящих на разведку машин. - Тебе, Зверь, никогда не говорили, что ты истерик? - зло поинтересовался Гот. - Говорили, конечно. - "Мурена" сделала традиционный круг над лагерем, - Но у меня есть масса других достоинств. Куда летим? К "Покровителю"? - К морю. - Зачем? - Затем, что вопросы старшим по званию задают, если только на это дано разрешение. - Да, сэр. Вдоль протянувшейся к морю гряды гор летели молча, и лишь когда небо на горизонте слилось с водой, Зверь сказал чуть хмуро: - Там двоим хватит места взлететь и развернуться. Я не стартовал бы так, будь хоть малейший риск зацепить людей. - Надо жи, какая заботливость, - Гот смотрел на скалы внизу. - Двое суток гауптвахты. Сразу по возвращении. - Слушаюсь. - А теперь объясняй, что это за чертовщина? И убери затемнение, я хочу видеть, с кем разговариваю. Зверь вздохнул. Лицевой щиток его шлема стал прозрачным. Гот взглянул искоса и увидел то, что ожидал увидеть: бесконечное, тоскливое терпение. Готовность пережить все выходки начальства, без всякой надежды на то, что оное начальство осознает собственную некомпетентность. - Я слушаю, - напомнил он. - Что с твоей машиной? - Мой недосмотр, - ответил Зверь, - мне и в голову не пришло, что к "Мурене" может кто-то сунуться. М-мать, Гот, у нас три вертолета, и я не помню, чтобы они оказались нужны все одновременно. Хотя, конечно, мог бы подумать. - О чем? О том, что на "Мурене" может полететь кто-то еще? При чем тут самоактивирующееся силовое поле? Зверь смотрел вперед. Поморщился досадливо: - Я-то объясню. А ты поймешь? - Постарайся объяснить так, чтобы я понял. - Она испугалась. - Да? - Да. Ты бы тоже испугался, если б увидел, что тобой хочет управлять кто-то чужой и... опасный. Какой-нибудь паук, отдающий команды тебе, человеку, из своих паучьих соображений. - Это Гад - паук? - Для "Мурены". - А меня она, значит, не боится? - Она знает, что я тебе верю. - Как трогательно, черт побери! - Гот, этого больше не повторится. Обещаю. - Больше никаких полей, никаких ударов током, и любой боец сможед летать на этой машине?
|