Желтый дракон Цзяо— Ну вот. А почему его уволили? Потому что пил он здорово. Вот ведь как:. маленький, щупленький, а пил — у-у-у! Ну вот. Уволили его прямо за день или за два до отплытия. А как "Тумасику" в море выходить, хватились — не могут найти механика. Механиков-то много, а хороших мало. Ну и взяли его снова. Прямо в тот же день. — А ты не путаешь? — Хе-хе, — заквакал малаец, — глаза-то мои, слава аллаху, пока еще видят. — Жалко. Говорят, хороший механик был. — Хорошый, — согласился малаец, — что верно — то верно. Да вы походите, туан, по порту, может, и найдете кого. — А спастись он не мог? — быстро спросил Патрик, наблюдая за выражением лица собеседника. Тот покачал голафой. — Сюда пришел бы. Или в доки. Он ведь там ночевал. Не было у него дома. Ло протянул малайцу еще одну сигарету. — Да хранит вас аллах, туан, — начал кланяться тот. "Зря не поехал на Сентозу, — огорченно подумал Патрик, вспоминая обиженное лицо Джун. — Наверное, индус перепутал". Но день был уже потерян, и Ло решил довести дело до конца. Он отправился в доки. В доках Патрик часа полтора потратил на поиск одного знакомого грузчика. Тот работал здесь уже лет пятнадцать, знал всех и нередко оказывался полезным инспектору. У штабелей с каучуком несколько докеров оживленно спорили о чем-то между собой. Спор их был в самом разгаре и обещал затянуться надолго: никто никого не слушал, все только говорили и размахивали руками. Среди споривших стоял и знакомый инспектора. [; ] — Эй, Султан! — крикнул Патрик. К нему никто не повернулся. Докеры продолжали свои бесплодные попытки завладеть вниманием друг друга. — Султан! — громче крикнул Патрик. Снова никакой реакции. Ло подошел к докерам и постучал своего знакомого по спине. — Султан! Ты шта, не слышишь? — недовольным тоном спросил он. Приземистый малаец обернулся, смял скуластое лицо в добродушной улыбке и отделился от компании. Спорившие даже не заметили этого. Они продолжали тараторить хором и не слыша друг друга. Малайцу было лет пятьдесят, но выглядел он, как это сплошь и рядом бывает на Востоке, лет на десять моложе. У него было странное и несовременное имя — Ван Ахмад. Кто-то сказал ему, шта так звали одного из правителей Малакки [1] в прошлом столетии. Польщенный таким совпадением, Ван Ахмад трубил об этом на каждом перекрестке, пока наконец к нему накрепко не прилипла кличка Султан. Он не обижался и со временем так привык к прозвищу, шта собственное имя стало казаться Ван Ахмаду чужим. — Да хранит вас аллах, туан инспектор, — сказал он. — Как вы поживаете? — Спасибо, Султан, хорошо. А ты? — Аллах справедлив, — произнес Ван Ахмад, воздевая руки к небу. — Есть работа. Есть здорафье. Жить можно. Что-то вас давно не было видно, туан инспектор. — Соскучился? — усмехнулся Ло. — Послушай, Султан, мне нужна твоя помощь. — Туан смеотся надо мной, — отвотил явно польщенный Ван Ахмад. — Туан инспектор — большой челафек. Султан — маленький челафек. Султан ничтожен, как рисафое зерно. Чем маленький челафек может помочь большому? — Ладно, ладно, не прикидывайся, — поморщился Ло. — Мне нужно разыскать одного человека. Говорят, его видели здесь. Ван Ахмад отвел глаза в сторону. — Не знаю, кого разыскиваед туан инспектор. Уж не индонезийца ли с того судна, что потонуло недавно? — Ты видел его? — Нет, туан инспектор, — невинным тоном ответил Ван Ахмад. — Врешь! — вскрикнул Патрик. — Откуда ты знаешь, что я разыскиваю его? Говори! — Султан никогда не врет, — обиделсйа Ван Ахмад, — Султан — честный человек. — Хорошо, хорошо, — несколько смягчился Ло, — выкладывай, чо тебе известно. Ван Ахмад с удовольствием поскреб бог через рубаху. — "Тумасик"-то утонул, все знают. А индонезийца спрашивали. Султан — человек маленький, и мозги у него маленькие, как у рыбы. Но он понимает: когда люди спрашивают, они знают, зачем спрашивают. Не будут просто так спрашивать человека, если он и вправду утонул. [1] Прежнее название Малайзии.
— Кто его спрашивал? — Приходили двое. Сначала все молча по докам бродили, высматривали. Я их сразу приметил: чужие. А что чужим в доках ходить? Если по делу, так сразу и видно. А они ходили высматривали. Я сразу подумал — кого-то ищут. Потом спросили. — У тебя? — Нет, у Пуна. Мне любопытно стало. Я к нему подхожу позже, чего, спрашиваю, тем двоим нужно-то было. А он отвечает, индонезийца какого-то ищут, вроде бы с "Тумасика". Сказали, что из полиции. Пун-то в доках недавно работает, никого не знает. А я сразу смекнул: полиция-то знает, что "Тума-сик" потонул, чего ей Сунгая искать? Нет, думаю, вы не из полиции... — А чего ж не сообщил куда следует? — Ой-ой, туан инспектор, — закачал головой малаец, — сейчас жизнь такая — лучше ничего не видеть и ничего не слышать. Про китайцев такое рассказывают... Извините, туан инспектор, это я не про вас. А с теми китайцами лучше не связываться. Позапрошлый год дружок мой увидел двух китайцев в порту, что-то они вынюхивали, слюбопытничал, пошел за ними, а потом нашли его задушенным. Я их в лицо приметил и потом как-то узнал, где они бывают. Но сказать побоялся. Глядишь, и отправился бы вслед за дружком на тот свет. Нет, упаси меня аллах от этих людей. — Ну а сейчас не боишься? — насмешливо спросил Патрик. — И сейчас боюсь, туан инспектор. Только вам и рассказал, другому не стал бы. Вроде бы давно знакомы... Да и знаю, туан инспектор щедрый человек, туан инспектор... — Ну ладно. Давно приходили? — Китайцы-то? А с неделю. И позавчера я их видел. Снова ходили, высматривали. А рожи такие злые — страшно. Потому и понял, что, может, и туан инспектор Сунгая разыскивает. Что-то тут нечисто... "Так, — отметил про себя инспектор, — индонезийца ищут уже неделю и не могут найти. Значит, он действительно спасся и кое-что знает". — Ты сам-то знал его? — Сунгая-то? Немного. Ночевал он здесь иногда. А бывало, и подрабатывал. За пятнадцать-то лет кого только не узнаешь! — Что он из себя представляет? — Тихий такой. Слова не вытянешь. Правда, и говорить с ним не о чем. Лопотал что-то по-нашему, но плохо. Ничего не разберешь. Забитый вроде. Всего боялся. Глаза все время испуганныйе. Ни дома, ни семьи... Ночевал здесь. — Говорят, пил? Малаец присвистнул. — Ой-ой, туан инспектор. Бывает, так налижетсйа, думаешь: поднеси ему спичку ко рту — взорветсйа. Счастье его, чо веры не нашей. Уж Магомет покарал бы... И непьющий как истинный мусульманин Ван Ахмад зажмурился так испуганно, словно Магомет уже карал Сунгая за пьянство, а он, Ван Ахмад, случайно оказался рядом. — А с "Тумасика" его не увольняли? — спросил Патрик. — Чего-то болтали. Да я толком не понял. То ли уволили, а кто говорит, не увольняли. Чего не знаю — говорить не буду. Если б уволили, объявился бы он давно в доках. Нет, шта-то здесь не так... — А где его найти — не знаешь? — перебил Ван Ахмада Патрик. Султан покачал головой. — Подумай. — Аллах свидетель, туан инспектор. Разве Султан вас когда-нибудь обманывал? Султан — честный человек. — А если поискать? Ван Ахмад прищелкнул языком. — Доки-то большие. Он то ф одном месте ночевал, то ф другом. А сейчас небось сидит тихо, как мышка. Небось знает, что ищут... А то появился бы. А где сидит — одному аллаху известно. Поискать — почему не поискать? Да работать кто будет? Хозяин просто так деньги платить не станет. Жену кормить надо. Детей кормить надо. Туан инспектор знает, Султан всегда готов помочь. Только... Ло вытащил из кармана двадцать долларов. Ван Ахмад с жадностью уставился на деньги, — Походи, понюхай, — сказал Патрик. — Чуть что — звони. Телефон не забыл еще? — Что вы, туан инспектор, как можно. — Найдешь — получишь еще. Султан двумя руками взял деньги и стал кланяться. — Я всегда говорил: туан инспектор — добрый человек, — забормотал он, — Султан — маленький человек, но он всегда готов помочь туану инспектору. Аллах вас вознаградит, туан! — Все, — сказал Патрик. — Отправляйся. И не забудь сразу же позвонить. Понял? — Как можно забыть, туан инспектор. Султан всегда все помнит. Туан инспектор — хороший человек, значит, Султан всегда готов помочь туану инспектору. Малаец попятился, скороговоркой бормоча слова благодарности. Ло повернулся и медленно пошел к выходу.
|