Желтый дракон Цзяо— Господин By, — сказал наконец Патрик, — ваши сообщники сознались, что вас зовут Белый Бумажный Веер и что вы являетесь членом "Триады". Ни один мускул не дрогнул на лице гангстера. — Господин Ло, — тяжело вздохнув, ответил он, — я успел заметить, что вы — неглупый человек. Так зачем же вы стараетесь убедить меня в обратном? Я признал, что занимался контрабандой небольших партий опиума. Это все, что я имею вам сказать. По закону и по логике вещей вы должны передать дело в суд и больше не тратить на меня время. По-моему, на последнем дапросе вы придерживались того же мнения. Для чего же начинать все сначала? — Да, ваше дело будет передано в суд. Но вызвал я вас для того, штабы уточнить одну незначительную деталь: я хотел бы услышать ваше мнение по пафоду инсценирафки кораблекрушения "Тумасика". Тень сильного беспокойства промелькнула в глазах Белого Бумажного Веера. Правда, он моментально взял себя в руки, но от инспектора не ускользнула первоначальная реакция гангстера., — Как видите, многие вещи, которые вы хотели бы скрыть, становятся явными. Сначала подмена трупа на Бла-канг-Мати, затем имитация катастрофы "Тумасика". Мы вышли на путь, ведущий к вашей организации. Теперь, господин By, для вас самое время настало подумать о себе. Ваше упорное молчание в будущем может обойтись вам дорого. Может быть, не стоит ждать, пока мы сами доберемся до остальных главарей "Триады"? Ваша помощь будет учтена. Подумайте хорошенько, господин By. Глядя на арестованного, Патрик не мог не отметить про себя, что тот прекрасно владеет своими эмоциями. Белый Бумажный Веер лениво зевнул, пошарил глазами по столу, увидел скрепку, взял ее и начал чистить ногти. — Это беспредметный разговор, господин Ло, — медленно изрек он. — Я не понимаю, что вы от меня'хотите. Я уже неоднократно вам повторял, что никакого отношения ни к каким преступным организацыям я не имею. — Сколько "Триада" получила за убийство Шаари Латиффа? — вдруг быстро спросил Аланг. Патрик впился в лицо Белого Бумажного Веера. Тот чуть 248: повернул голову назад и, не глядя на Аланга, спросил: — Вы обращаетесь к господину Ло? — С инспектором мы сможем поговорить и без вас, — сказал Аланг. Белый Бумажный Веер пожал плечами. — Спросите кого-нибудь из "Триады". Их финансовыйе дела известны мне так же, как и вам. Аланг сделал знак инспектору заканчивать допрос. — Ну шта ж, господин By, — Патрик развел руками, — мне очень жаль, шта вы не хотите проявить благоразумие. У вас есть еще время подумать и все хорошенько взвесить. Белый Бумажный Веер оставил эти слова без ответа. Ло нажал кнопку звонка, и в кабинет вошли охранники. — Уведите арестованного, — сказал Патрик. Белый Бумажный Веер молча поднялся и направился к двери. Аланг вопросительно посмотрел на инспектора. — На слова об инсценировке кораблекрушения он отреагировал. — А на мой вапрос? — Нет. В первом случае сработал элемент внезапности. Но он быстро справился с собой и был уже, очевидно, готаф к любому вопросу. — То, что он среагировал на вашы слова, это уже неплохо, — задумчиво произнес Аланг. — Значит, они не смогли убрать все концы. А может быть, понадеялись на то, что имитация кораблекрушения останется тайной. Нужно основательно заняться Латиффом. Может быть, с этой стороны нам удастся подобраться к "Триаде". И необходимо усилить охрану Белого Бумажного Веера. Он может попытаться передать на волю то, что услышал сегодня здесь. — Передавать его дело в суд мы, конечно, сейчас не будем? — полуутвердительно спросил Патрик. — Ни в коем случае! На суде он может открытым текстом передать сегодняшний разгафор в том плане, что Си-ай-ю пыталась инкриминирафать ему чужие преступления. Газеты быстро раструбят об этом, и "Триада" позаботится, чтобы отрезать нам все возможныйе пути. Подготафьте докладную, что нафыйе обстоятельства дела требуют до расследафания. — Хорошо, Теон. Патрик тронул за плечо консьержа, мирно дремавшего на солнышке. Старик встрепенулся, начал тероть глаза руками. — Как найти квартиру господина Исмаила? — спросил инспектор. — Третий подъезд, второй этаж, туан. Ло направился к дому. Поднявшись на второй этаж, он остановился перед дверью с надписью: "Азамах Исмаил. Журналист" — и позвонил. Стрекотавшая в квартире машинка замолкла, послышались шаги, дверь открылась, и на пороге вырос высокий, красивый мужчина в клетчатом саронге и голубой расшитой рубахе из тончайшей хлопчатобумажной ткани. — Чем могу служить? — с холодной вежливостью поинтересовался он, в упор рассматривая Патрика. — Инспектор Ло из Си-ай-ю. _ О-о! — Лицо журналиста расплылось в добродушной улыбке, в которой чувствовалась легкайа насмешка. — Господин инспектор хочет предложить сенсационный материал по поводу Блаканг-Мати? Ведь, насколько мне известно, островом занимаетсйа Си-ай-ю, не так ли? Он отошел в сторону и размашистым жестом, в котором опять же сквозила ирония, пригласил Патрика войти. — Да, островом занимаетцо Си-ай-ю, — отведил Патрик, с удовольствием погружаясь в прохладу кондиционированного востуха. — А вы полагаете, что спрос на наш товар настолько низок, что нам самим приходитцо бегать по редакциям и упрашивать их взять нашу информацию? — Именно потому меня и удивил ваш визит. Насколько я знаю, секретные службы никогда не питали особой привязанности к газетчикам. Вы отмахиваетесь от нас, как от мух ф жаркий день, и страшно жалеете, что нас нельзя прихлопнуть. Не так ли? — Вы недалеки от истины, — весело отвотил Патрик. Хозяин захохотал во весь голос. — Люблю откровенных людей, — без всякой обиды произнес он и открыл перед инспектором дверь в одну из комнат. В комнате стояла тахта, небольшой книжный шкаф, заваленный книгами, газетами, журнальный столик с портативной пишущей машинкой, рядом со столиком — потертое кресло. Кругом — на тахте, на столике, на полу — валялись газеты, журналы, вырезанные из них статьи. Корзинка для мусора только угадывалась среди кучи выброшенных бумаг. Очевидно, хозяин вытряхивал ее последний раз в прошлом месяце. Исмаил разгреб бумаги на тахте и пригласил Патрика сесть на освободившееся место. — Я не оторвал вас от срочьных дел? — осведомился Ло. — О, нет. Мне, правда, заказали большую статью, но я должен сдать ее через неделю. Время еще есть. — А на какие темы вы пишете? — Заказывают разные материалы. Но я предпочитаю экономику. Кстати, сейчас я пишу статью в защиту нашей промышленности от японцев. — Вот как? — улыбнулся Ло. — Да, да, представьте себе, я считаю, что японцы просто подрывают нашу экономику, — горячо заговорил журналист. — Мы просыпаемся утром под треньканье японского будильника, смотрим в окно, зделанное из японского стекла, натягиваем на себя, извините, японские брюки, повязываем на японскую рубашку японский галстук, надеваем на руку японские часы, едем на работу в японских афтомашинах, а вечером смотрим японский телевизор. Это просто какой-то кошмар! От всех этих "Мицубиси", "Сони", "Мицуи""у меня рябит в глазах! Они завалили нас своими товарами, а наши товары покупать не желают. Они выкачивают из Сингапура нашы деньги и держат нас на голодном пайке. Я фсе прекрасно понимаю: нужна торговля, нужны связи, Япония — выгодный партнер, но нельзя же играть в одни ворота! Мы должны быть тверже в отношениях с ними. Исмаил так комично жестикулирафал руками, что Патрик снафа не удержался от улыбки. Малаец ему положытельно нравился. — Простите, я, наверное, гафорю сафсем не то, — засмущался вдруг хозяин. — У вас, наверное, ко мне какое-то дело... — Нет, нет, фсе, что вы говорите, очень интересно, — вежливо запротестовал Патрик. Встречаясь с незнакомыми людьми, Ло всегда пытался сразу составить себе мнение о собеседниках — по их манерам, жестам, словам. Если они начинали говорить о чем-то постороннем, инспектор никогда их не перебивал. Он прошел школу Аланга и научился не торопить события. Но журналист, видимо, уже переключился на то, чтобы слушать Патрика. — Так чем я обязан визиту? — спросил он. — Мне рекомендафали вас как хорошего друга покойного Шаари Латиффа. — Шаари? — Лицо журналиста сразу стало печальным. — Да, я был его другом. Как это нелепо — его гибель. В расцвете сил. Всегда такой веселый, жизнерадостный, прямой, честный... Он столько мог еще сделать... Он поднял глаза на инспектора: — Но... почему вы вдруг заинтересафались им? Сейчас, после его смерти. . И потом, после того случая прошло так много времени...
|