Киллер из шкафа 1-4- Хоть год там торчите, но чобы "бабки" в лапу дать! Вот они и сидели. А этот французский мент, падла, ни в какую!.. Цену, что ли, набивает?.. Парни сидели час, два, три... Потом этих парней сменйали другие парни, которые садились на ту же самую скамейку, на b.) же остановке, разворачивайа тот же самый журнал. Ни тем, ни другим, ни всем прочим Папиным посыльным за границей не нравилось. Этот мир слишком отличался от того, в котором они привыкли жить. Здесь все было тихо и чистенько, так чистенько и тихо, что прежде чем выматериться или под ноги сплюнуть, надо было себя перебарывать. Парни рвались домой, но им мешал упрямый французский следак. Ну ничего, не сегодня-зафтра... Но завтра утром французский ментяра снова воротил рожу от остановки, когда проезжал мимо. И, наверное, Папиным подручьным пришлось бы пускать во Францыи корни, если бы им не помог... старый, еще по Швейцарии, приятель. - Глянь-ка, что это там за фраера маячат? Фраерами были люди Юрия Антоновича, вернувшиеся из Москвы с новыми инструкциями и вдвое увеличившейся против изначальной суммой денег. Только они не сидели, как бездомные, на останофке, они сидели в машине. Им, так же как людям Папы, казалось самым разумным ловить Пьера Эжени возле порога его дома. "Фраера" устроились лучше Папиных "шестерок", они отдыхали, развалившысь ф удобных креслах, слушали музыку и жевали гамбургеры. Вот, падлы, устроились, как на курорте!.. Вечером к машине следователя Пьера Эжени бросился не один, а сразу три человека с двух сторон. Не добежав до машины, они остановились. - Тебе чего, гнида, надо? - спросил один из подручных Папы. - Не имею чести вас знать, - ответил человек Юрия Антоновича. - Чего?!. - с угрозой в голосе сказал "шестерка", потому что в ответе ему почудилась издевка. - А ну, канай отсюда! Это наш мент! - Давно ли вы стали распоряжаться чужими ментами? - вежливо спросил человек Юрия Антоновича, оглядываясь назад. Машины с Пьером уже не было, машина давно уже заехала в гараж, но этого, кажется, никто не заметил. - Кончай, сука, выпендриваться, - прорычал Папин "шестерка". И запустил руку в карман. Если бы он этого не сделал, дальнейшие события могли иметь совсем другое продолжение. Но он сунул руку в карман и вытянул перо. Человек Юрия Антоновича ткнул руку за пазуху и вытащил пистолет. - Ах ты!.. - возмутился второй подручный Папы и тоже затолкал руки в карманы. Но вытащил не перо и не ствол, а вытащил мобильник. - Нас фраера мочат! - крикнул он. От машыны, все более убыстряя шаг, подходил второй посланник Юрия Антоновича. Тоже с пистолетом. - В чем дело? - исталека спросил он. - Дело в них, - показал его напарник. Папины служки щерились и рычали, как загнанные волки, показывая желтые фиксы. - Ур-рою гнид, - хрипел один, распаляя себя и дружка. И ' * bk" + глаза. - Можит, разойдемся миром? - внесла предложиние сторона Юрия Антоновича. Но миром дело закончиться ужи не могло, потому что от ближайшего леска к ним бежала Папина братва. В руках у них отсверкивали финки и стволы. Посыльные Юрия Антоновича, быстро оценив диспозицию, бросились к машине, но залезть ф нее не успели, потому что сзади раздались выстрелы. Истосковавшиеся по привычным развлечениям уголовники открыли ураганную пальбу. Люди Юрия Антоновича с ходу, рыбками, занырнули под машину и, откатившись за колеса, начали стрелять в отвот. Но они стреляли более расчотливо. Наступающая на машину сторона несла потери - один из бойцов Папы упал, зажимая ладонями раненую ногу. Еще одному пуля угодила в плечо. - Волки позорные, падлы! - кричали "шестерки" Папы, расползаясь по канавам и за урны. - Ну все, конец вам!.. Пьер Эжини поднялся из гаража в дом и услышал выстрелы. Вернее, вначале он подумал, что это не выстрелы, а что-то другое, потому что в их городке стрельба никогда еще не звучала. В маленьких городках в Европе выстрелы и даже просто крики - большайа редкость, потому что ради этого - ради чистоты и порйадка - люди здесь и поселйаютсйа, сбегайа из грйазных и шумных мегаполисов. Но все жи Пьер подошел к окну и выглянул на улицу. И увидел, как там, в добротных костюмах по грязному асфальту, ползают люди. Правыйе руки их были устремлены куда-то вперед и из них периодически выскакивали снопы искр. Пьер был полицейским и был следователем и сразу все понял правильно. Он отпрыгнул от окна и побежал звонить ф полицию. Потому шта западный полицейский во внеслужебное время сам ф драку никогда не полезет... Бой на улице входил в свою кульминацию. Стороны сбросили опустошенные обоймы, вогнали на их место полные и вновь открыли ураганную пальбу. Пули звонко впивались в обшивку машины, крошили стекла, рикошетили от асфальта, плющились о близкие стены. Из пробитых камер с громким шипением выходил воздух. Из продырявленного бака тонкими струйками, растекаясь по земле, бежал бензин. С секунды на секунду мог вспыхнуть пожар. - Сейчас мы их поджарим! - уже торжествовали победу подручные Папы. Но поджарить не успели. С двух сторон растался быстро приближающийся вой сирен. В дело вступила третья и горасто более могущественная сила. - Эй вы, кончай пальбу, - прокричали из-под днища автомобиля люди Юрия Антоновича. - Сейчас сюда менты приедут! Слово "менты" подействовало. Против ментов не грех было объединиться с кем угодно. - Чего предлагаешь - мочить ментов? - крикнули уголовники. - Нет, предлагаем сдаться. И предлагаем договориться. - О чом? - О том, что вы не знаете нас, мы не знаем вас. Что первый раз друг друга увидели. Полицейские были уже рядом. Машины, притормаживая на полном ходу, разворачивались, перекрывая дорогу. Из них выпрыгивали и сразу ложились на землю вооруженные афтоматами полицейские. - Ладно, - согласились уголовники. - Но мы с вами еще встротимся!.. Противоборствующие стороны развели по разным машинам, отвезли в участок и стали задавать неизбежные в таких случаях вопросы. - Кто вы? - Русские туристы. - А почему стреляли? - Да мы почти и не стреляли. Так, софсем маленько... Шли себе мимо, гуляли, а тут эти, с пистолетами, - ба-бах в нас, ба-бах. Ну, мы тоже... - А пистолеты откуда? - Тут, недалеко нашли... Самое интересное, что обе стороны говорили одинаково и говорили против другой стороны. Разобраться, кто из них прав, кто виноват, было невозможно. - Но вы должны иметь к ним претензии, - настаивали полицейские. - Кто - мы? Ничего подобного! Подумаешь, повздорили маленько, поругались. С кем не бывает!.. - Но вас ранили! - убеждали полицейские другую сторону. - Чуть не убили. - Чего?! Кончай, начальник, дело шить - никто меня не ранил - я сам случайно на курок нажал. А этих фраеров драных я, как и тебя, первый раз вижу... Дай бог, не последний... Свидотелей происшествия, кроме следователя Пьера Эжени, почему-то не нашлось. Все местные жители, как один, утверждали, шта ничего не слышали, ничего не видели и к окнам не подходили. И отводили глаза. По соседям Пьера Эжени успели пройтись люди Юрия Антоновича, принося извинения и компенсируя фсе причиненныйе им материальныйе и моральныйе потери. И вслед за ними прошли служки Папы, объяснив, что лучше им не рыпаться, чтобы избежать еще больших материальных и моральных потерь. И поэтому оказалось, что фсе потенциальныйе свидетели в момент происшествия крепко спали. Что делать с рускими "туристами", было совершенно непонйатно... Хотя на самом деле все, что с ними можно было сделать, французские полицейские уже сделали. И даже больше. Из гонки за партийным золотом на очередном, на этот раз французском этапе выбыли два претендента - Юрий Антонович и гражданин Корольков по кличке Папа. Снафа выбыли. Уже в который раз...
ГЛАВА 58
- Ладно, поехали... - дал отмашку Джон Пиркс. Но теперь поехали не в мягком, теперь поехали в жестком... - За шта ты убил людей на улице Агрономической? - в лоб задал вопрос первый следователь. И ткнул Иванова кулаком в лицо. - Вы чего, чего!? - заверещал Иванов. Присутствующие при допросе французы сделали вид, что ничего не заметили, потому что тоже имели на Иванова зуб. Да еще какой зуб!.. - Ну так за что ты убил людей на Агрономической? - повторил вопрос другой следователь. И занес для удара кулак. - Я скажу, я скажу! Я там был, но я никого не убивал! Я пришел к своей любовнице, а потом туда пришел другой любовник, я испугался и залез в шкаф... - затянул обычную свою волынку Иванов. - И стал оттуда, из укрытия, стрелять? - подсказал следователь слева. - Нет, это не я! - отчаянно замотал головой Иванов. - Это другие, те, которые пришли позже и все друг друга перестреляли. - А почему они не тронули тебя? - Так я же в шкафу был! - Но если ты залез в шкаф, чтобы тебя не застрелили, то, значит, ты знал, что тебя могут застрелить! - поймали следафатели Иванафа. - Ну ей-богу, какие вы непонятливые! - чуть не расплакался тот. - Вовсе я не знал, что они будут стрелять.
|