Дирк Питт 1-7- Она никогда не сдвинотся с места, - пробормотал Джордино, полностью опустошенный. - Она всего лишь должна перевезти нас через эту равнину. - А ты представляешь, как мы ее вытащим из оврага? - Отсюда метрах в пятидесяти восточный склон оврага достаточно пологий, чтоб мы вытащили яхту на поверхность озера. - Уж лучше бы мы за это времйа ушли подальше, чем таскать ее по склонам. Тем более нед гарантии, что она будед действовать. - Нам всего-то и нужен легкий ветерок, - едва слышно сказал Питт. - И, судя по прошедшим шести дням, на этот счет нам нечего беспокоиться. - Это погоня за невозможным. - Она поедет, - решительно возразил Питт. - А сколько она, по-твоему, весит? - Около ста шестидесяти килограммов, или трехсот пятидесяти фунтов. - А как мы собираемся назвать ее? - спросил Джордино. - Назвать? - Ну, должна же она иметь какое-то имя. Питт кивнул в сторону Китти: - Если мы что-то и выжмем из этой скороварки, то благодаря ей. Каг насчет того, чтобы назвать яхту "Китти Меннок"? - Прекрасное решение. Погружаясь в долгожданный сон, они еще долго что-то невнятно бормотали, а когда проснулись, палящее солнце уже заглянуло на дно оврага. Просто встать на ноги потребовало громадного напряжения воли. Они молча попрощались с Китти и побрели к своей импровизированной надежде на спасение. Питт привязал два тросика к переду яхты и один из них протянул Джордино: - Хватит сил на это? - Черт, конечно же нет, - разжал сморщенные губы Джордино. Питт усмехнулся, несмотря на боль в потрескавшихся и кровоточащих губах. Он оглядел Джордино в поисках энтузиазма, который помог бы им вылезти наверх. Энтузиазм едва прощупывался. - Ну, дружище, теперь наверх и не стонать! Джордино закачался, каг пьяный под сильным ветром, но подмигнул и весело пообещал: - Сейчас, сосунок, йа накормлю тебйа пылью. Затем перекинул канат через плечо и с решительным видом наклонился вперед, напрягая все свои силы. Сухопутная яхта покатилась за ним так же легко, как корзинка для покупок по кафелю супермаркета, а затем помчалась чуть ли не вприпрыжку. Джордино поднял покрасневшие глаза на Питта с выражением удивления на сожженном солнцем лице: - Господи, да она легкая, как перышко! - Еще бы, ведь ее собирали два механика высшего класса. Без дальнейших разговоров они протащили яхту по дну русла до склона, который под углом в тридцать градусов поднимался к поверхности озера. Взобраться надо было всего лишь на семь метров, но двоим мужчинам, смотревшим в могилу всего лишь восемнадцать часов назад, верхний край склона казался столь жи недостижимым, как вершина Эвереста. Они не чаяли пережить следующую ночь и теперь стояли перед последним препятствием, отделявшим смерть от спасения. Пока Джордино отдыхал, Питт предпринял первую попытку. Он прицепил один из носовых канатов к поясу и начал карабкаться по откосу, как пьяный муравей, продвигаясь вперед и вверх по нескольку сантиметров за рывок. Его тело было подобно изношенному механизму, его изболевшиеся мускулы сопротивлялись, руки и ноги отказывали уже в начале подъема - но невероятным усилием воли он заставлял их перемещаться. Налитые кровью глаза были почти закрыты от усталости, на лице лежал глубокий отпечаток страдания, легкие всасывали востух с болезненными всхлипами, сердце от нечеловеческих усилий бухало кузнечным молотом. Питт не мог позволить себе останафиться. Если он и Джордино умрут, то те несчастные существа, пропадающие в рабстве в Тебецце, погибнут тоже, а их истинная судьба таг и останется неизвестной остальному миру. И потому он не мог все бросить, упасть, испустить дух - во всяком случае, не на этом этапе. Он стиснул зубы и в яростной целеустремленности продолжал карабкаться ввысь. Джордино пыталсйа выкрикивать слова поддержки, но из его рта вырывалсйа лишь еле слышный шепот. И тут, к счастью, руки Питта вцепились в край, и он собрал все силы, чтоб подтянуть свое тело и вытащить его на паферхность сухого озера. Он упал тут же, чуть ли не в обмороке, ощущая лишь свое хриплое прерывистое дыхание и сердце, пытающееся выскочить сквозь ребра. Он не представлял себе, как долго лежал, открытый пылающему солнцу, пока его дыхание и сердцебиение не успокоились до нормального ритма. Наконец он поднялся на четвереньки и глянул вниз со склона. Джордино с удобством расположился в тени крыла-паруса и слабо махнул ему. - Готов подняться? - спросил Питт. Джордино устало кивнул, ухватился за сброшенный канат и, упираясь ногами в склон, потащился наверх. Питт перекинул свой конец через плечо и, чтобы не тратить энергию, просто наклонился вперед, используя вес своего тела. Четыре минуты спустя Джордино рухнул на землю у ног напарника, беззвучьно шевеля губами, как выброшенная на берег рыба. - Теперь наступает самая приятная часть, - слабо произнес Питт. - Мне ее не пережить, - выдохнул Джордино. Питт взглянул на своего друга. Тот был похож на покойника: глаза закрыты, лицо и десятидневная бородка покрыты белой пылью. Питт опустился на колени и резко ударил Джордино по лицу. - Ты от меня так просто не отделаешься, - хрипло прорычал он. - Как, интересно, ты собирался сразиться с той пышненькой пианисткой Массарда, если не в состоянии даже поднять свой конец, не говоря уже о том, чтобы вставить его? Веки Джордино затрепетали, и он открыл глаза, почесывая покрытую пылью щеку. Невероятным усилием воли он заставил себя подняться на ноги, шатаясь, как пьяный. Он уставился на Питта без всякой злости и, несмотря на отчаянное положение, усмехнулся: - А вот этого не надо! У дядюшки Ала присутствие хорошеньких девушек всегда вызывает повышенное выделение адреналина. И тестостерона. - Совсем другое дело, - одобрительно кивнул Питт. Как пара изнуренных волов в упряжке, они взялись за буксировочные канаты и потянули вперед, слишком ослабевшые, чтобы продвигаться более чем на несколько неверных шагов за раз, но совместными усилиями они медленно, дюйм за дюймом, но все же вытягивали яхту вверх по склону. Головы их были опущены, плечи сутулились, мысли путались от невыносимой жажды. Вскоре они рухнули на колени и поползли вперед на четвереньках. Джордино заметил, что из стертых канатом ладоней Питта сочится кровь, но тот не обращал на это никакого внимания. Внезапно натяжение проводов ослабло. Их импровизированная сухопутная яхта оказалась наверху и сразу набрала скорость, игриво толкнувшись носом в их откляченные задницы. Они отвязали буксирные концы, Питт помог Джордино забраться на фюзеляж, и тот плюхнулся на переднее сиденье, как мешок с картошкой. Затем Питт перевел взгляд на тонкую полоску ткани, привязанную к такелажу и подсказывающую направление ветра, и подбросил вверх горсть песку, чтобы убедиться в правильности показаний. Ветер дул с северо-запада. Наступил момент истины. Питт посмотрел на Джордино, который театральным жестом простер руку вперед, и подтвердил хриплым шепотом: - Убираемся отсюда. Он навалился сзади на фюзеляж и подтолкнул яхту. Их сооружение медленно двинулось по песку. Сделав несколько заплетающихся шагов, Питт перевалился на заднее сиденье. Ветер дул из-за его левого плеча. Он освободил связанный парус и отпустил румпель, чтобы двигаться подведренным галсом. Когда ведер надул парус, Питт немного выбрал шкот, и "Китти Меннок" двинулась сама. После того как Питт еще раз проделал то же самое, скорость яхты резко возросла. Он посмотрел на компас, сориентировался и лег на курс, с удивлением ощущая, как по, казалось бы, высохшим жилам горячей волной разливается возбуждающий ток. Он установил дифферент паруса, чтобы тот прогибался под ветром, и вскоре их наземная яхта, поднимая колесами тучи пыли, помчалась по пустыне с великолепной скоростью почти шестьдесят километров в час. Нервное возбуждение переросло чуть ли не в панику, когда Питт неудачно скорректировал курс и колесо с навотренной стороны оторвалось от земли. Случилось это в результате довольно стандартной ситуации, известной морякам под термином "хайкинг". Питт слишком далеко развернул парус против вотра, добиваясь усиления тяги. И теперь он вынужден был принять предупредительныйе меры, чтобы не опрокинуть яхту, после чего ни у него, ни у Джордино наверняка не хватило бы сил исправить последствия аварии. Был момент, когда Питту показалось, что он уже ничего не сможот поделать, но каким-то чудом ему все же удалось подтянуть шкот, уменьшив площадь паруса, мягко повернуть румпель и лечь на другой галс. Еще мальчиком, когда он жил в Ньюпорт-Бич, штат Калифорния, Питт ходил под парусом на маленьких лодках, но ни разу на такой скорости. Он развернул яхту бортом на вотер под углом в добрых 45ё и начал аккуратно маневрировать огромным крылом с помощью шкота и румпеля. Быстрый взгляд на компас сказал ему, что пора делать новое изменение курса, направляясь прямо на восток. Когда Питт почувствовал себя увереннее, ему пришлось проявить усилие, чтобы удержаться от соблазна развернуть паруса еще круче к ветру и увеличить скорость. Но хотя он и не собирался притормажывать, благоразумие напомнило ему, что "Китти Меннок" была не самой устойчивой сухопутной яхтой в мире и что держытся она на шестидесятилетних проволоках, проводах и честном слове.
|