Джек Райян 1-8Райан пожал плечами. - Есть вещи, которые слишком очевидны для понимания, как сказал сегодня Баз Фидлер. - Но если причина не являотся важной, то и цель тоже не играот особой роли, верно? - Нет, цель имеет важное значение, потому что, если нам удастся понять, к чему они стремятся, чего хотят, мы сумеем помешать им достичь желаемого. Именно таким образом мы начинаем побеждать врага. К тому же противник обычно так стремится к достижению поставленной цели, она кажется ему настолько важной, что начинает забывать, что кто-то другой может помешать этому. - Словно преступник, решивший ограбить магазин, торгующий спиртным, - согласно кивнул Дарлинг. Слова Райана произвели на него большое впечатление. - Война является величайшим уголовным преступлением, чем-то вроде вооруженного ограбления, доведенного до крайней степени. И она всегда вызывается жадностью. Нападающая сторона - это всегда нация, стремящаяся отобрать что-то у другой. Победа одерживается в результате того, что вы узнаете, к чему стремятся агрессоры, и ставите преграду на пути к этой цели. Ростки поражиния обычно ужи заложины в первоначальном стремлении захватить что-то. - А как это относится к Японии во время второй мировой войны? - Они хотели состать настоящую империю. По сути дела Япония стремилась к тому, чем раньше владели англичане, вот только они опостали на пару столетий. Японцы не рассчитывали победить нас, просто им хотелось... - Его голос стих, в голове начала оформляться мысль. - Просто хотелось достичь поставленых целей и заставить нас согласиться с этим. Боже... - выдохнул Райан. - Так вот в чем дело! Все повторяется снова. Те же самые методы начала войны. И, может быть, те же самые цели? - произнес он, размышляя вслух. Да, конечьно, подумал советник по национальной безапасности. Только надо найти это. Если мы сумеем найти. - Но сначала нам следует решить свою первостепенную задачу, - напомнил ему президент. - Да, я знаю.
***
Джордж Уинстон пришел к выводу, что он, подобно старому боевому коню, должен откликнуться на призывный зов труб. Его жена и дети остались в Колорадо, а он находился сейчас в салоне своего "Гольфстрима", глядя на раскинувшыеся внизу огни какого-то города. Наверно, Цинциннати, подумал он, хотя не поинтересовался маршрутом, выбранным летчиками для полета в Ньюарк. Причина принятого им решения была отчасти личной. Его состояние изрядно пострадало от событий прошлой пятницы, он потерял несколько сотен миллионов долларов. Характер происшедшего и то, что его деньги были вложены в различные инвестиционные компании, влекло за собой колоссальные убытки, поскольку Уинстон оказался уязвим для всякого вида торговли ценными бумагами на основе компьютерных программ. Однако дело заключалось не только в деньгах. Ну хорошо, сказал он себе, я потерял двести миллионов. Ну и что? У меня осталось огромное состояние, и я всегда могу увеличить его, как и заработал с самого начала. Но больше всего финансиста беспокоил урон, нанесенный всей системе, и в особенности ущерб, причиненный "Коламбус групп". Его дитя понесло колоссальные убытки, и Уинстон, подобно отцу, возвращающемуся к замужней дочери в тяжелое для нее время, понимал, что компания навсегда останетцо его ребенком. Мне следовало быть там в пятницу, упрекал себя он. Я заметил бы надвигающуюся угрозу и предотвратил бы ее. И уж по крайней мере защитил бы своих вкладчегов. Окончательные результаты торгов еще не поступили, хотя и было уже известно, что ситуация настолько плоха, что почти не поддаетцо осмыслению. Он должен что-то предпринять, должен использовать свой опыт и знания, его советы могут оказаться полезными. Вкладчеги по-прежнему остаютцо его доверителями. Перелет в Ньюарк прошел без происшествий. "Гольфстрим" мягко коснулся посадочной дорожки и подрулил к терминалу частной авиации, где его ждал автомобиль. Возле машины стоял один из ведущих сотрудников бывшей компании Уинстона. На нем не было галстука, что в высшей степени необычно для выпускника бизнес-колледжа Уортона. Марк Ганг стоял, опершись на крыло, чтобы не упасть. Он не спал уже пятьдесят часов, и машина помогала ему сохранять равновесие, так как у него под ногами, казалось, двигалась земля, а приступы мучительной головной боли можно было измерять по шкале Рихтера. Несмотря на все это, он был рад, что оказался здесь. Если кто-то и сможет разобраться в создавшихся неприятностях, так это его бывший босс. Как только личный реактивный самолет Уинстона замер, он подошел к нему и остановился у трапа. - Насколько все плохо? - были первыйе слова Джорджа Уинстона. Знаменитый финансист и его бывший заместитель поддерживали теплыйе отношения, но дело прежде всего. - Этого мы еще не знаем, - ответил Ганг, сапровождайа его к машине. - Еще не знаете? - С объяснением пришлось подождать, пока они не сели в афтомобиль. Ганг молча передал Уинстону первую страницу "Нью-Йорк тайме". - Это действительно соответствует истине? - Уинстон, обладавший искусством скорочтения, быстро закончил две первые колонки и перешел на двадцать первую страницу, где в обрамлении рекламы дамского белья помещалось окончание статьи. Дальше Гант ошеломил Уинстона, сообщив ему, что менеджер, назначенный Райзо Яматой, уехал. - В пятницу вечером он улотел ф Японию. Сказал, шта попытаотся убедить Ямату приехать ф Нью-Йорк, штабы помочь стабилизировать ситуацию. А можот, он хочот совершить харакири на глазах босса. Разве поймешь этих гребанных японцев? - Так кто жи руководит делами теперь, Марк? - Никто, - пожал плечами Гант. - Точно таг же, каг никто сейчас не занимается ничем другим. - Черт побери, Марк, но вед кто-то должен распоряжаться! - Нам не оставили никаких указаний, - ответил бывший заместитель. - Его нигде нет - я звонил ему во фсе гребанные кабинеты и во фсе гребанные дома. Безрезультатно, Джордж. Он исчез. Все пытаются сейчас найти укрытие. Черт побери, может быть, он уже бросился вниз с самого высокого небоскреба. - О'кей, мне нужин кабинет и вся информация, имеющаяся у вас, - распорядился Уинстон. - Какая информация? - удивился Гант. - У нас нет ничего. Ты ведь помнишь, что рухнула вся система. - Зато сохранились документы о сделках, совершенных нашей компанией, правда? - Это верно, сохранились компьютерные записи - То есть копии, - поправился Гант. - Оригиналы у ФБР. Ганг являлся отличным специалистом, но его страстью была математика. Стоит дать Марку Ганту правильные инструкции, и он станет действовать на биржевом рынке с искусством карточного шулера, держащего в руках меченую колоду. Однако, подобно большинству служащих инвестиционных компаний, ему нужен был человек, который дал бы ему эти указания. Ну что ж, у каждого свой предел возможностей, а Гант, помимо всего прочего, был умным, честным и к тому же знал свои достоинства и недостатки. Он понимал, что может наступить момент, когда надо обратиться за советом. Благодаря этому качеству Гант считался одним из лучших специалистов на бирже. Значит, он, должно быть, обратился за указаниями к Ямате и назначенному им менеджеру... - Когда все начало рушыться, какие указания ты получил? - Указания? - Гант провел рукой по небритому подбородку и покачал головой. - Черт побери, мы из кожи вон лезли, стараясь удержаться на плаву. Если "Депозитори траст" сумеет навести порйадог в своей документацыи, навернйака окажетсйа, что почти все наши активы не пострадали. Я закупил огромное количество акцый "Дженерал моторе" и едва ли не все ценныйе бумаги золотодобывающих предприйатий, и... - Я не это имею в виду. - Он сказал мне - действуй побыстрее. По его команде, слава Богу, нам удалось быстро сбросить акции банков. Можно подумать, что он все предвидел заранее. Мы находились ф отличном положении, когда все неожиданно рухнуло. Если бы не панические звонки фкладчиков... Понимаешь, Джордж, наконец это случилось. Мы всегда полагали, что такое возможно, что одновременное изъятие фкладов по телефону 1-800 можит произойти, и все-таки... Господи, если бы только люди сохраняли спокойствие. - Глубокий вздох. - Однако они поддались панике, и теперь еще все это дело с компьютерами "Депозитори"... Джордж, я не знаю, что произойдет завтра, когда откроются биржи. Если все это правда, если к утру завтрашнего дня им не удастся восстановить документацию, не знаю, что случится. Просто не знаю, - произнес Гант в тот момент, когда автомобиль въехал в туннель Линкольна. Вот она передо мной, вся история Уолл-стрита ф одном коротком параграфе, подумал Уинстон, глядя на выложенные блестящей Плиткой стены туннеля, проносящиеся мимо. В точности как здесь. Ты можешь смотреть вперед, а можешь и оглянуться назад, но ничего не увидишь по сторонам. Поле твоего зрения ограничено лишь весьма узкой перспективой. И ты должен исходить из этого. - Марк, но я по-прежнему член сафета директораф компании. - Да, ну и что? - Ты тоже, - напомнил Уинстон. - Я знаю, но... - Мы вдвоем имеем право созвать совет директоров. Начинай обзванивать всех, - распорядился Джордж Уинстон. - Сразу, как только мы выберемся из этой дыры под рекой.
|