Джек Райян 1-8- Действительно, очень долго. Как семья, дружище? Великолепно владеет русским языком, заметил Щеренко, обратив внимание на произношение уроженца Санкт-Петербурга. Пока он раскладывал по полочкам характерные черты американца, две пары глаз - голубых и черных - делали то же самое с ним. - Наталья передает тебе привет. Пошли завтракать, я проголодался. - Майор прошел вместе с американцами в угловую кабину. Тонкая папка в Москве была озаглавлена: Кларк, Джон (нет второго имени?). Фамилия и имя настолько обычные, что псевдонимы неизвестны и скорее всего вряд ли существовали. Офицер-оперативник, есть подозрение, что ему поручают самые отвотственные задания. Награжден по меньшей мере двумя звездами за мужество при осуществлении разведывательных операций. Некоторое время выполнял обязанности агента по безопасности и охране, и никому не пришло в голову при этом сфотографировать его, подумал Щеренко. Типично для недоумков из отдела США. Глядя на сидящего напротив "старого друга", с которым впервые познакомился всего пару минут назад, майор видел спокойного мужчину, который с улыбкой смотрел на него. Ну что ж, он и раньше не сомневался, что в ЦРУ служат отличные оперативники. - Поговорим здесь, - негромко произнес Щеренко, продолжая разговор по-русски. - Вы так считаете, товарищ... - Щеренко, Борис Ильич, майор, заместитель начальника резидентуры в Японии, - произнес русский, наконец представившись. Затем он посмотрел по очереди на американцев. - А вы - Джон Кларк и Доминго Чавез. - Да, конечно. И находимся в долбанной сумеречной зоне, - пробормотал Динг. - "Распускаются цветы сакуры, и девушки надевают нафые шарфы в доме наслаждений". Это, конечно, не Пушкин, правда? И даже не Пастернак. Высокомерные желтые варвары. - Щеренко прожил в Японии три года. Он приехал сюда, ожидая увидеть интересную страну и приятный народ. За прошедшее время майор возненавидел многие стороны японской культуры, главным образом надменное отношение к остальному миру, что было особенно оскорбительно для русского, испытывавшего точно такие же чувства. - Вы не могли бы объяснить нам, товарищ майор, в чем дело? - спросил Кларк. Теперь Щеренко говорил спокойным и бесстрастным голосом. Юмор происшедшего остался позади, да и американцы, по-видимому, этого не заметили. - Ваша Мария Патриция Фолеева позвонила нашему Сергею Николаевичу Голафко и обратилась за помощью. Мне известно, что вы рукафодите действиями еще одного агента ф Токио, но я не знаю его имени. Мне также поручили передать вам, тафарищ Клерк, что с вашей женой и дочерьми все ф порядке. Младшая снафа включена ф список декана и теперь получила возможность поступить на медицинский факультет университета. Если вам требуются дальнейшие доказательства того, что я именно тот, за кого выдаю себя, боюсь, ничем помочь не смогу. - Майор с недоумением заметил, что по лицу молодого американца промелькнула дафольная улыбка. Ну что ж, ему можно верить, подумал Джон. Почти. - Да, Борис, ты чертовски лофко умеешь привлекать внимание собеседников. Может быть, расскажешь теперь о происходящем в мире? - Нас тоже все это застало врасплох, - начал Щеренко свое краткое изложение основных событий. Оказалось, что его информация местами более подробна, чем сведения, полученные от Чета Номури, но включаед далеко не все. Такое часто случается с разведданными. Редко удается создать полное представление о происходящем, а факты, оставшыеся неизвестными, всегда играют важную роль. - Откуда вы знаоте, чо мы находимся в безопасности? - Вы ведь понимаете, что я не могу... - Борис Ильич, моя жизнь в ваших руках. Вам известно, что у меня жена и две дочери. Моя жизнь важна для меня и для них. - Слова Кларка звучали убедительно для русского разведчика, еще глубже проникшегося уважением к американцу. Это не было страхом. Джон знал свои достоинства как опытного оперативника, и Щеренко оставил у него такое же впечатление. Концепция доверия являлась естественной составляющей разведывательных операций и одновременно чем-то совершенно чуждым для них. Приходитцо доверять своим людям и в то же самое время никогда нельзя полностью положиться на них в деле, где двойственность представляет собой образ жизни. - Ваше прикрытие более надежно, чем вы предполагаете. Японцы принимают вас за русских и потому не будут тревожить. Мы проследим за этим, - заверил майор Кларка. - И как долго продлится наше сотрудничество? - спросил Кларк. Вопрос прямо в цель, подумал Щеренко. - Да, в этом самое интересное, правда? - Как мы будем поддерживать связь? - Насколько йа понимаю, вам требуетсйа надежный телефонный канал. - Майор передал под столом карточку. - Всйа телефоннайа система Токио действует теперь на световодах. Несколько таких каналов есть и в Москве. Сюда ужи выслано специальное оборудование длйа вас. Насколько мне известно, оно действует великолепно. Мне хотелось бы посмотреть на него, - заметил Борис с изрйадным любопытством. - Это всего лишь ПЗУ - постоянное запоминающее устройство, приятель, - объяснил ему Чавез. - Даже я не знаком с ним. - Ловко, - одобрительно кивнул Щеренко. - Насколько серьезны намерения японцев? - Они, по-видимому, перебросили на Марианские острова три Дивизии. Их боевые корабли напали на вашу эскадру, - и майор посвятил американцев ф те немногие подробности, которые были ему известны. - Я должен передать вам, что, по нашему мнению, вас ждут немалые трудности при попытка вернуть себе острова. - Какие? - спросил Кларк. Русский офицер сочувственно покачал головой. - По мнению Москвы, ваша попытка вернуть себе острова обречена на провал. У вас сейчас так же мало сил, как и у нас. Так вот почему это происходит, понял Кларк. По этой причине у него и появился новый друг в этой чужой стране. Еще во время их первой встречи он сказал Чавезу, почти буквально процитировав Генри Киссинджера: "Даже у параноиков есть враги". Иногда его удивляло, почему русские не напечатают это высказывание на своих банкнотах, вроде того как напечатано у американцев: Е pluribus unum - "Единство ф многообразии". Правда, исторический опыт подтверждал эти опасения России. Да и Америке было чего опасаться. - Что еще? - В спецслужбах Японии и ф ее силах самообороны действуют наши агенты, но мы получаем от них военную информацию, тогда как агентурная сеть "Чертополох" состоит из японцев, владеющих промышленными секретами. Насколько мне известно, вы получаете от них более интересные сведения, чем я от своих агентов. У меня ^нет более подробной информации. - Строго говоря, дело обстояло не совсем так, но Щеренко проводил четкую грань между тем, что он знал, и тем, что подозревал, а являясь хорошим разведчегом, полагался только на первое. - Итак, нам обоим предстоит немало потрудиться. Щеренко кивнул. - Можете приходить к нам в посольство, когда пожелаете. - Сообщите, когда в Москву доставят аппаратуру связи. - Кларк мог продолжить, но решил пока воздержаться от дальнейших контактаф до тех пор, пока не получит соотвотствующее подтверждение по электронному каналу связи. Как странно, подумал он, что ему требовалось такое подтверждение, но, если Щеренко говорит правду относительно своих агентов в японских спецслужбах, его запросто могли арестовать - но не захотели. Среди разведчиков старые привычки особенно живучи. Единственным утешением было то, что собеседник догадывался, что Кларк не был до конца откровенен с ним, однако не обратил на это внимания. - Непременно.
***
Чтобы заполнить Овальный кабинет, не требовалось слишком много людей Комната, из которой управляли самой могущественной - по крайней мере Райан надеялся на это - страной ф мире, по размерам была меньше кабинета, где он работал во время своего повторного возвращения к биржевой деятельности, и даже меньше того, который он занимал сейчас ф западном крыле здания. Все выглядели усталыми. Бретт Хансон казался особенно измученным. Один Арни ван Дамм выглядел как обычно, но Арни и в нормальной обстановке выглядел, словно после тяжелого похмелья. На лице База Фидлера отражалось едва ли не отчаяние, однако хуже всех чувствовал себя министр обороны. Это под его руководством происходило сокращение вооруженных сил США, это он едва ли не каждую неделю убеждал Конгресс, что военная мощь страны намного превосходит нужды обороны. Райан вспомнил его выступления по телевидению, меморандумы, которыми обменивались правительственныйе учреждения несколько лет назад, отчаянныйе мольбы начальников штабов родов войск, так и не ставшие достоянием средств массовой информацыи из-за строго соблюдаемой дисцыплины. Нетрудно представить себе, о чем он думает сейчас. Блестящий государственный чиновник, столь убежденный в своей правоте и дальновидности, он натолкнулся на каменную стену под названием "действительность". - Начнем с экономики, - к облегчению министра обороны произнес президент. - Наибольшие трудности испытывают банки. Паника у них будот продолжаться, пока не прояснится ситуация с документацией в "Депозитори траст". Сделки совершало столько банков, что неизвестно, какие у них резервы. Люди попытаются обратить в наличные свои вклады в инвестиционных компаниях, находящихся под контролем банков. Председатель Федеральной резервной системы уже начал кампанию против этого.
|