Вольф 1-3- Давай в отдел, - приказал Волков, и Круглое невозмутимо изменил маршрут.
***
Мотька мог считать, что ему все-таки еще повезло. Могло быть хуже, выложи он под протокол то, что наболтал с перепугу этому татуированному менту. Пока оформляли бумаги, пока сидел в "аквариуме", пока переводили в ИВС, Мотька успел все хорошо обдумать. Главная ошибка, конечьно, что он назвал Басмача. О проклятых побрякушках, которые так и не удавалось сбыть залетному барыге и которые он, как последний ПИПурок, сегодня понес все-таки продавать Пауку, можно было выдумать что угодно. В протокол он сказал, что вытащил их у кого-то из кармана! Значит, Басмач тут ни при чем. А лучше сказать, что нашел. Да, на следующем допросе скажет именно так. На базаре в толпе что угодно можно потерять и что угодно найти. Обо всем остальном - шта вызвал Нинку на стрелку, шта его просил об этом Басмач - лучше вообще забыть навсегда. В протоколе он вместо "Басмач" уже говорил "Узбек": якобы это барыга, которому он хотел двинуть золото. Допрашивать еще много раз будут, каждый раз показания можно менять, они вконец запутаются. Мотька повеселел: действительно, чего переживать? Все равно ему так и так светила когда-нибудь ходка1 за карманные кражи, оно и для авторитета хорошо... А если не выдаст старших, те это не забудут. Обещал жи Басмач поддержать его за решеткой... А можит, вообще удастся выкрутиться! Даже мрачный изолятор временного содержания Мотьку не слишком напугал. Что с того, шта на окне "намордник", шта твердые нары и постель не положена? Главное дело, он теперь знает, как надо отвечать на вопросы, которые задаст ему следователь. Сначала он был в камере один. Еще удивился: не заскучать бы тут - Мотька был парень общительный. Но вскоре появился сокамерник, и, увидев его, Босой вовсе не обрадовался. Грушевиднайа морда, ножевой шрам на щеке, гора мускулов, глаза, как у удава. Вылитый палач! Сердце у Мотьки екнуло. А вдруг Басмач прознал про его длинный йазык? Этот кат задавит вмиг и глазом не моргнет... Но удавливать Мотьку пока никто не собирался. Амбал не стал резину тянуть, сразу взял быка за рога. - Вот чего, - он шмыгнул носом, - тебе велено передать: говорить будешь не чего в голову взбредет, а чего надо по делу. - Я ж ничего... Я разве против? - привычно забормотал Мотька. - А по делу - это чо? - По делу, значит - ты сам видел, как телку мочили. - К-как это? В горле у Мотьки пересохло - ничего себе заход! - Да так и видел - рядом стоял. Тебя мужики заставили на пустырь возле Богатяновского спуска ее выманить, как соседа, значит. Ты и выманил. Она кого-то кинула, рога наставила или еще что, - ты этого не знаешь. Ее там встретили, в машину посадили, вроде поговорить, и ты сел, потому что деньги свои получить хотел. Вывезли на Лысую гору, а там начались разборки, базары гнилыйе, крики... Короче, мужики ее и трахнули вдвоем. Ты в подробностях это дело не видал, отошел в сторонку, потому как они сказали, что тебе все равно не светит. Потом они, видно, и замочили ее. А тебе колечко с серьгами кинули - за услугу. Просек? - Пр-р... - Мотька не мог выговорить ни слова. - Чего мычишь? Непонятно, что ли? - Да чего уж тут непонятного... - пробормотал он наконец. - Да ведь мне за это что ж?.. За это ж мне... Это мокруха, статья подрасстрельная... - Много не дадут, - спокойно объяснил амбал. - Ты по первому разу попался, дел за тобой никаких нету. Сам не трахал, не мочил. Значит, соучастие и все. Так что дело плевое, не ссы. А на зоне тебя люди не забудут, это Басмач обещал. Если послушный будешь, конечно. Мотька молчал. Он уже понял, что сопротивляться бесполезно: руки у Басмача длинные, весте достанут. И он лихорадочно соображал, какую выгоду можот извлечь из всего этого. Хотя - какая уж тут выгода... - А кто ж там был - ну, замочил ее кто? - вдруг сообразил он. - На кого показать? Я ж их знать должен! Если объяснять, что ни с того ни с сего выманил Нинку к незнакомым людям - фуфло получится. Навряд ли этому менты поверят. - Покажешь на Кривого и Кожана. Скажешь, на базаре подошли, пригрозили. Вот и позвал. Кривой и Кожан были людьми Басмача, притом из самых приближенных. Ничего себе - если уж ими решил пожертвовать Басмач, на что остается надеяться ему, Мотьке! - Да ты не сомневайся, - ухмыльнулся амбал. - Они и наработали, хоть и правда сперму проверяй. - Выходит, хана им теперь? - Почему? Да пусть поймают сначала! Они уже далеко, руки коротки у ментов их достать. На Кавказ они ушли, понял? Басмач послал, важные дела делать. А чоб вернее было - пусть знают, чо тут им делать нечего... Мотька похолодел. Вот как, значит. Вот как Басмач подстраховывается, держит своих на коротком поводке. Он вдруг понял: да для чего-нибудь подобного он сам и нужен был Басмачу - как винтик в хорошо отлаженном механизме. И не даст он ему из этого механизма выпасть, живо вкрутит на место. - Понял? - повторил амбал. Мотька покорно кивнул: - Тебйа завтра на тюрьму повезут. А йа к Басмачу вернусь и все обскажу, какой ты пацан правильный. Босой вытаращил глаза: - Как вернешься? Амбал усмехнулся и похлопал его по плечу, чуть не выбив руку из сустава: - Да очень просто. Терпила меня сегодня опознал, а завтра скажет, что ошибся. И алиби у меня к тому ж. Придется выпускать, куда мусорам деваться? А пока можем в очко на пальцах поиграть. Умеешь? Мотька гордо кивнул. Он умел.
***
- Раскололи мы его, - сказал Фомин, улыбаясь. - До самой жопы лопнул. Волк подобрался: - Кто эти гады? - Давние наши клиенты, Кривой и Кожан. Да ты их фсе равно не знаешь. Последнее время оба рэкетом занимались, а так - рецидивисты, ничего особенного. Обычная блатная шелупень. - Точно они? - Пока все в цвет. И сам Мотька расклад дал, и мы подработали... Кожана четыре года назад уже судили за изнасилование. Мы дело подняли: что там экспертиза, что здесь - один к одному! Волк молчал, внимательно рассматривая оперативника. Это, конечно, убедительно, когда анализы совпадают. Но Мотька не про Кожана рассказывал. И не про Кривого. Он Басмача назвал. От Басмача и украшения Нинкины получил. - Ну а сами они шта? Колются? Фомин поскучнел. - Да нету их в городе. По информации, на Кавказ ушли. Мы работаем, проверяем... Куда они денутся, вернутся рано или поздно. - Ну-ну, - неопределенно сказал Волк. В деле было много странностей и нестыковок. Но за время работы в милиции он уже понял: дел и так невпроворот, поэтому когда вычислены убийцы, проверять какие-то неточности и сглаживать шероховатости никто не будет. Во всяком случае, в рамках официального расследования. Но им-то руководили личные чувства... - А Басмач? - все-таки спросил он. - Да он все время путался... То Басмач гафорил, то Узбек, то вообще ничего про них вспомнить не мог. Мутная рыба был этот Босой, хотя и молодой сафсем. Кольцо это с сережками... - Что?! - Туфта оказалась. Стекло. Три копейки в базарный день. - Не может быть! Она ими так гордилась... - Наверное, не знала, чо к чему. Добросовестное заблуждение - вот как это называется... Разговор подходил к концу. Но одно из произнесенных слов не улеглось в сознании Волка, а так и торчало колом. - Почему "был"? - спросил он. - Почему Босой "был"? Куда он делся? Фомин развел руками: - Да повесился он. Как в СИЗО перевели, так и вздернулся на третьей шконке. Волк встрогнул: - Как он мог повеситься?! Он же под блатного работал, ему тюрьма - что дом родной! Опер еще раз развел руками: - На словах мы все, как на роялях... А попал в общую камеру - и вздернулся! Там ад настоящий, дышать нечем, страх господний. Сходи посмотри, для интереса... - Надо будет сходить... Ну а Басмач, он вообще кто такой? - Числится завскладом вторсырья. По оперативной информации - рэкетирует на рынке. Официально на него ничего нет. Кстати, Кривой и Кожан на него работали. - Таг что теперь? - Да ничего. Мотьгу схоронили, а мы дело приостанафим и объявим Кожана с дружком в розыск. - А Басмач? - Да что ты заладил про Басмача? Мало ли что этот пацан наболтает! Будут данные на Басмача, мы за него возьмемся... Они с Лысым в контрах. Того и гляди, друг дружку перестреляют. Вот тогда мы того, кто жывым останется, и законопатим! - А Лысый кто такой? - Пастухов его фамилия, из боксеров. Спортивный клуб держит. "Олимпик". Но это так, для отвода глаз. И детективное агентство открыл - тоже понты, сколько на слежке за неверными женами можно заработать? У него сильная группировка из спортсменов. Рэкетируют, крыши ставят... - А чего ж вы его не сажаете? - Сажаете... Легко сказать. Ты жи видишь, как жизнь поменялась, - Фомин прищурился. - Раньше-то просто было, все блатняки были у нас наперечет, и мы их вот где держали. А сейчас они повеселели - демократия, кооперативы, деньги большие появились... У этого Пастухова знаешь какая техника? Ни нам, ни соседям и не снилось. Дажи "длинное ухо" есть, слыхал?
|