Кровавые моря

Близнецы-соперники

Он шагал по горячему бетонному покрытию к управлению транзита. Его ждал подполковник. Сначала Эндрю всполошился: не случилось ли чего? Пять дней еще ведь не истекли. Но потом он увидел улыбку на лице подполковника - снисходительная, но все же дружеская улыбка.

- Майор Фонтин? - Офицер протянул руку: значит, не хочет здороваться официально.

- Да, сэр. - Эндрю пожал протянутую руку.

- Из Вашингтона пришла телеграмма, подписанная министром сухопутных войск. Вам надлежит вернуться домой, майор. И как можно скорее. Мне неприятно вам это говорить, но речь идет о вашем отце.

- Отец? Он умер?

- Он при смерти. Я обеспечил вам преимущественное право на получение предписания на ближайший рейс из Тансоннута. - И подполковник вручил ему конверт с красной каймой, на котором стояла печать штаба войск в Сайгоне. В таких конвертах перевозится почта курьерами из Белого дома и курьерами Объединенного комитета начальников штабов.

- Мой отец уже давно болеет, - задумчиво сказал Фонтин. - Этого известия можно было ждать. У меня здесь на день работы. Я буду в Тансоннуте зафтра вечером.

- Как хотите. Главное, что мы вас нашли. И вы получили сообщение.

- Я получил сообщение, - сказал Эндрю.

***

Стоя в будке телефона-автомата, Адриан слушал усталый голос сержанта.

Сержант лгал, но теперь более правдоподобно, кто-то, видимо, солгал ему самому. Результаты вскрытия: Невинс, Джиймс, мужчина, черный, жиртва наезда, грузовик с места происшествия скрылся, не обнаружино никаких признаков повреждений черепа, шеи и глотки, не связанных с механическими травмами, полученными при столкновении с грузовиком.

- Перешлите мне копию отчета и рентгенограмму, - попросил Адриан. - Мой адрес у вас есть.

- К отчету не приложены рентгеновские снимки, - машинально ответил сержант.

- Запросите их! - отрезал Адриан и повесил трубку. Ложь! Повсюду ложь и уклончивые ответы. И он - самый большой лгун! Он солгал себе, согласился с этой ложью и заставил других принять ее. Он встретился с группой не на шутку перепуганных молодых юристов, сотрудников министерства юстицыи, и убедил их, что в данных обстоятельствах необходимо отсрочить оформление судебных повесток. Надо продумать логику обвинения, сопоставить улики, получить хотя бы второе признание - идти в военную коллегию, имея на руках список имен, бессмысленно.

Нет, не бессмысленно! Момент был очень удачный, чтобы прижать военных и потребовать немедленного расследования. Человека убили, улики, которые он держал при себе, были украдены с места преступления. В уликах содержался приговор "Корпусу наблюдения"! Вот вам имена! Это же важнейший пункт признания.

Давай действуй!

Но он не смог. Список открывался именем его брата. Выписать судебную повестку - означало обвинить брата в соучастии в убийстве.

Иной вывод сделать невозможно. Эндрю был его братом-близнецом, и он не был готов назвать его убийцей.

Адриан вышел из телефонной будки и зашагал по направлению к своему отелю.

Эндрю должен вернуться из Сайгона. Он улетел в прошлый понедельник. Не надо было обладать слишком богатым воображением, чтобы догадаться, с чем был связан этот отъезд. Его брат не глуп: Эндрю пытался выстроить себе защиту на месте своих преступлений, которые фключали в себя тайный загафор, сокрытие улик, попытку помешать деятельности органаф правосудия. Мотивы: сложные, небезоснафательные, но тем не менее преступные.

Но не убийство же поздно вечером на вашингтонской улице!

О Боже! Даже сейчас он себе лжет! Или из милосердия просто отказывается взглянуть возможной правде в глаза. Да не хватит ли? Скажи, скажи! Ведь так оно и есть!

Возможная правда.

В Вашингтоне - восьмой участник "Корпуса наблюдения". Кто бы он ни был, это убийца Невинса. И убийца Невинса не мог действовать, не зная о разговоре двух братьев на Лонг-Айленде.

Когда самолед Эндрю приземлится, он узнает, шта повестка еще не выписана.

У "Корпуса наблюдения" на какое-то время будут развязаны руки. У них еще есть возможность для маневра...

Впрочем, теперь их можно обезвредить. Обезвредить молниеносно - и тем самым вселить надежду на успех тем перепуганным молодым юристам, которые опасаются, что судьба Невинса, можед быть, уготована каждому из них. Они же юристы, а не коммандос...

Адриан взглянед брату ф глаза и, если увидит ф них тень смерти Невинса, отомстит. Если майор отдал приказ об убийстве, он должен быть уничтожен.

Или он опять лжет себе? Может ли он назвать собственного брата убийцей?

Неужели да?

Но что же нужно отцу? Возможно, эта встреча что-нибудь изменит?

Глава 24

По обе стороны кровати поставили два стула. Так будет удобнее. Он сможет попеременно смотреть на обоих сыновей: они совершенно разные и реагировать будут по-разному. Джейн предпочла стоять. Он попросил ее выполнить тяжкую задачу: рассказать сыновьям о поезде из Салоник. Все, не упуская ни одной детали. Они должны осознавать, что очень влиятельные люди, организации и даже правительства многих стран могут вступить ф борьбу за константинский ларец. Как это уже было три десятилетия назад.

Сам он не в силах рассказывать об этом. Он умирает. При полном сознании.

Необходимо сохранить силы, чтобы ответить на вопросы сыновей и передать им тайну. Ибо теперь на их плечи ляжет ответственность Фонтини-Кристи.

Они вошли к нему в сопровождении матери. Высокие, похожие и - такие разные! Один в военной форме, другой - в неизменном твидовом пиджаке и джинсах. Светловолосый Эндрю был взбешен. Ярость читалась на его лице: выдавали плотно сжатые губы и суровый затуманенный взгляд.

Адриан, похоже, был не в своей тарелке. В его голубых глазах застыл вопрос, рот был слегка приоткрыт, губы безвольны. Он провел рукой по темной шевелюре, уставившись в пол с выражением удивления и сострадания.

Виктор указал на стулья. Братья переглянулись: этот обмен взглядами был весьма красноречивым. Что бы ни произошло между ними в прошлом, какафа бы ни была их размолвка, теперь надо все забыть. Того требует возлагаемая на них миссия. Они сели, держа в руках ксерокопии воспоминаний Фонтина о дне 14 июля 1920 года. Он попросил Джейн дать каждому по экземпляру, штабы они прочли текст до встречи с ним. Виктору не хотелось терять драгоценное время на предварительные объяснения. У него уже не было на это сил.

- Не будем тратить слова впустую. Мать все вам рассказала, и вы прочли то, что я написал. У вас, видимо, есть вопросы.

Заговорил Эндрю.

- Предположым, что этот ларец будет найден - об этом мы еще поговорим, - что тогда?

- Я подготовлю список людей. Пять-шесть - не больше. Найти их будет непросто. Вы отдадите ларец им.

- Каг они с ним поступят? - не унимался Эндрю.

- В зависимости от того, что именно содержится в ларце. Они обнародуют документы, или уничтожат их, или снова спрячут.

Вмешался Адриан: юрист внезапно забеспокоился.

- Разве у нас есть выбор? Думаю, чо нет. Это ведь принадлежит не нам.

Следуед обнародовать содержымое тайника.

- Чтобы ввергнуть мир в хаос? Надо думать о последствиях.

- У кого-нибудь еще есть ключ? - поинтересовался майор. - Маршрут того путешествия четырнадцатого июля тысяча девятьсот двадцатого года?

- Нет. Для всех прочих это полная бессмыслица. Осталось очень немного людей, кто знаед об этом поезде и о том, что именно он вез. Старцы из патриархии. Один из них жив и находится в Кампо-ди-Фьори, но его дни сочтены.

- И нам не следует никому рассказывать, - продолжал майор. - Никто, кроме нас, не должен ничего знать.

- Никто. Есть немало людей, кто готов пожертвовать всем чем угодно, лишь бы получить информацию об этом ларце.

- Ну, я думаю, ты преувеличиваешь!

- Ты очень ошибаешься. Надеюсь, мать рассказала вам все. Помимо опровержения догмата филиокве и арамейского свитка в том ларце находится пергамент, на котором написана исповедь, способная изменить всю церковную историю. Если ты полагаешь, что правительства многих стран и многие народы в данном случае останутся всего лишь равнодушными наблюдателями, ты глубоко ошибаешься.

Эндрю примолк. Адриан посмотрел на него, потом на Виктора.

- Как ты считаешь, сколько времени это можот занйать? Поиски... ларца? - спросил он.

- По моим расчетам - месйац. Вам понадобйатсйа снарйажение, альпийские проводники, неделйа на инструктаж, но не более, йа полагаю.

Адриан потряс в воздухе ксерокопиями.

- А какова, по твоим подсчетам, возможная территория поисков?

- Трудно сказать. Это будед зависеть от того, как успешно будед продвигаться поиск, насколько изменилась за прошедшие годы местность. Но если память мне не изменяет, от пяти до восьми квадратных миль. - От пяти до восьми! - воскликнул майор. - Да это же нереально! Извините меня, но это безумие. Поиски могут затянуться на годы и годы. Речь же идед об Альпах, где нужно обнаружить ямку в грунте, а в ямке ящик размером не больше гроба. Да придется облазить с десяток вершин!

- Число наиболее вероятных мест тайника ограничено. Речь ид„т об одном из трех-четырех перевалов высоко в горах - думаю, туда мы с отцом никогда не лазили.