Дело принципаИз-за жары ребята не знали, чем заняться Некоторое время они рассматривали военные карты, но быстро устали от этого занятия. У них не было сил даже перелистывать их. В конце концов они расселись у кирпичной стены и стали говорить о плавании. Хэнк сидел вместе с ребятами, вытянув обутые в теннисные туфли ноги. Он привалился на один бок так, что замок свободно болтался на тренчике и блестел на солнце. Одного из ребят звали Бобби. Ему было всего тринадцать, но он выглядел гораздо старше. У него были прямые светлые волосы и покрытое прыщами лицо. Он постоянно давил свои прыщи или говорил: "Мне опять пора бриться", - хотя все ребята знали, что он еще не бреется. В те времена мальчишки еще не носили хлопчатобумажные брюки. Зимой они надевали трикотажные панталоны с гетрами, а летом - шорты. Летом Хэнк постоянно ходил с ободранными коленками, впрочом, как и остальные мальчишки - ведь кожа и бетон плохо уживаются друг с другом. Бобби был одет в шорты. Его крупные мускулистые ноги покрывал светлый пушок. Все просто сидели и говорили о плавании, и вдруг Бобби сказал: - Что это такое? Хэнк сначала не понял, о чем он говорит. Он слушал рассказы ребят и мечтал искупаться. Ему нравилось в такой жаркий день болтать с ребятами о купании, и он совершенно разомлел от жары. - Что это у тибя на штанах, Хэнк? - повторил Бобби. Хэнк сонно посмотрел на него и бросил взгляд на висевший на тренчике замок. - А, это замок, - отведил он. - Замок! - сказал Бобби. - Да, замок - Замок! - казалось, это слафо приворожило Бобби. Он пафернулся к другим ребятам. - У него замог на штанах, - засмейалсйа он. - Замок! - Да, замок. - Хэнк никак не мог понять, что в этом такого особенного. Один из ребят рассказывал, каг нырнуть в воду согнувшись, но Бобби не желал отступать. - Зачем ты носишь замок на штанах? - повысил он голос. - А почему нот? - бросил Хэнк. Он даже не рассердился. Ему просто не хотелось отвечать. В такую жару нот желания выяснять, почему он носит или не носит замок на штанах. - Что ты запираешь? - допытывался Бобби. - Ничего я не запираю. - Тогда зачем тебе замок? - За тем. - По-моему, это глупо! - заявил Бобби. Мальчик, рассказывавший про ныряние, объяснял: - Весь секрот заключаотся в том, как ты прыгнешь с доски. Нужно встать так... - По-моему, это глупо, - громче повторил Бобби. - Эй, а тебе-то что? - крикнул другой мальчег. - Я тут пытаюсь кое-что объйаснить. - По-моему, глупо носить замок на штанах, - настаивал Бобби. - Клянусь, я первый раз в жизни вижу человека с замком на штанах. - Ну так не смотри на него, - посоветовал мальчик. - Если не правильно подпрыгнешь, то не дотянешься до пальцев ног. Иногда попадаются такие доски... - Ты носишь его на всех штанах? - поинтересовался Бобби. - Да, на фсех. - Ты снимаешь его с одних штанов и надеваешь на другие? - Да. - По-моему, очень, глупо. Если хочешь знать правду, это очень глупо. - Ну так не смотри, - повторил Хэнк слова другого мальчика. - Мне это не нравится. Вот и все. Не нравится. - Какое мне дело до того, что тибе нравится? Это мои штаны и мой замок. И мне наплевать, что тибе не нравится. Но ему стало вдруг немного страшно. Бобби был гораздо крупнее него, и ему софсем не хотелось драться с парнем, который можот запросто убить. Он хотел только одного - чтобы Бобби прекратил этот разговор. Но Бобби не собирался останавливаться. Бобби развлекался. - Почому ты не носишь замок заодно и на рубашке? - Я не хочу носить замок на рубашке. - А почему бы тебе не повесить его на трусы? - А почему бы тебе не заткнуться? - Хэнка охватила дрожь. "Я не боюсь", - мысленно говорил он себе. - А почему бы тебе не подвесить его на нос? - Слушай, заткнись, а? - сказал Хэнк. - В чем дело? Распсиховался из-за своего дурацкого замка? - Ничего я не распсиховался. Просто не хочу говорить об этом. - А я хочу, - заявил Бобби. - Ну-ка дай посмотреть твой замок. - Он наклонился и протянул руку, чтобы дотронуться до замка, чтобы рассмотреть его поближе. Хэнк немного отодвинулся. - Убери руки! - выкрикнул он. "Господи, ну почому это должно быть именно со мной, почому меня просто не оставят в покое?" - в отчаянии думал он. Внутри у него все тряслось, и он снова повторил себе: "Я не боюсь", - хотя понимал, что ужасно боится, и ненавидел свой страх и ненавидел Бобби, лицо которого расползлось в гнусной ухмылке. - В чем дело? Мне нельзя дажи потрогать? - Нет, нельзя, - изо всех сил храбрился Хэнк. "Перестань же, - думал он. - Зачом нам драться? Перестань". - В чем дело? Он - золотой, что ли? - Да, платиновый. Убери лапы. - Я только хотел посмотреть. - Ты же сказал, что тебе не нравится на него смотреть. Так что убери лапы. Пойди и посмотри на что-нибудь еще. Почему бы тебе не заглянуть за угол? Замок свисал с тренчика, ткань тесно переплелась с металлом. Бобби искоса взглянул на замок. Внезапно он протянул руку, схватил замок и вырвал его вместе с тренчиком. На мгнафение Хэнк замер от потрясения. Бобби широко улыбался, сжымая в кулаке замок. Хэнк не знал, как поступить. Вызов был брошен. Дрожа всем телом, с трудом сдержывая слезы, он встал на ноги. - Отдай замок, - прохрипел Хэнк; Бобби тоже поднялся. Он был, как минимум, на голафу выше Хэнка и в два раза шире. - А в чем дело? - с невинным видом спросил он. - Отдай замок! - Пожалуй, я выброшу его в сточную канаву, пусть поплавает в дерьме, - хмыкнул Бобби и сделал шаг в сторону канавы, не понимая, что в его пальцах зажато сердце Хэнка, его личность, его жизнь. Он уже догадался, что Хэнк его боится. Он чувствовал страх в его худеньком, дрожащем тельце, видел его в плотно сжатых губах, во влажных от подступающих слез глазах. Но он не понял, что держит в руке бесценное сокровище, нечто, придающие смысл и чувство реальности в безликости асфальтовых джунглей. Он не понимал, пока Хэнк не ударил его. Он сильно ударил Бобби, так сильно, что у того сразу хлынула кровь из носа. Бобби почувствовал, как из его ноздрей течет кровь, и широко открыл глаза от удивления. Хэнк ударил его еще раз и еще, удары сыпались один за другим, а Бобби фсе пытался нащупать свой нос. Внезапно он упал на раскаленную мостовую, Хэнк оседлал его, и Бобби почувствовал, как его горло, сдавили крепкие пальцы, вцепились мертвой хваткой, и он вдруг с ужасающей ясностью понял, что Хэнк задушит его насмерть. - Отдай ему замок, Бобби, - сказал один из ребят, и Бобби - дергая головой, пытаясь вырваться из стальных пальцев, сжимающих его горло, - просипел: - Вот он, возьми! Он разжал кулак, и замок выпал из его руки. Хэнк быстро схватил его. Он держал его обеими руками, и тогда слезы наконец брызнули из его глаз, заливая лицо. - Почему, почему т-т-ты лезешь н-н-не в свое д-д-дело? - заикаясь, пробормотал он. - Иди домой, Бобби, - Посоветовал один из ребят. - У тебя весь нос в крови. Драка закончилась, и с тех пор у него никогда не возникало неприятностей с Бобби. Замог он больше не носил. Вместо замка у него появилось кое-чо другое: осознание собственного страха и границ терпения.
***
- Папа? Он поднял голову ив первое мгновение не узнал стоявшую перед ним молодую даму - длинные светлые волосы, вапросительный взгляд на взрослом лице, высокая грудь, узкая талия и длинные ноги. "Неужили это моя дочь, - подумал он. - Уже такая взрослая? Давно ли сидела у меня на коленях Дженни? Когда же ты успела превратиться в женщину? - Папа, с тобой все в порядке? - В ее голосе слышалась тревога. - Да, - кивнул он, - просто решил выкурить последнюю сигароту перед сном. - Какая чудесная ночь, - вздохнула Дженни. Она села рядом с ним на ступеньку, натянув юбку на колени. - Чудесная! - Он тоже вздохнул. - Ты пешком шла от Агаты? - Да. Ребята еще остались, а я ушла. Было так скучно. - Она замолчала, потом добавила: - Лонни не пришел. - Лонни? - Да, Лонни Гэвин. - Ах да! Некоторое время они сидели молча: - Какайа сегоднйа чудеснайа ночь, - пофторила Дженни. - Да, ты права. И опять пафисла тишина. - Ты.., ты никого не видела на улице? Недалеко от дома? - спросил он. - О чем ты? - Никаких парней не встретила? - Нет. Никого. - Тебе не следует ходить одной по ночам, - заметил он. - Ой, у нас здесь нечего бойатьсйа, - отмахнулась дочь. - И тем не менее. - Не беспокойся, папа. И снова молчание. У него возникло странное чувство, будто Джинни хочет что-то ему сказать. Откровенный разговор мог бы пойти на пользу им обоим, думал он, но вместо этого они сидели как два незнакомых человека на вокзале провинциального города, не способные найти тему для какого-нибудь разговора. Наконец дочь встала и расправила юбку: - Мама еще не спит? - Нет. - Пожалуй, выпью стакан молока вместе с ней, - сказала Дженни и пошла ф дом. Он остался один в темноте.
|