Последнее небо- Еще десять минут. Джокер вот-вот появится. А Зверь все равно до последнего в цехе проторчит. Они сегодня первый "джип" запускают. - Что? - "Джип", - с удовольствием повторил Гот, - Пендель так назвал. Ну, вездеход, чтобы по земле передвигаться, а не по воздуху. Джокер наконец-то проложил безопасный маршрут по своим угодьям. Там даже расчищать особо нет нужды, небольшой грузовик и так пройдет. - Я вообще ничего не понимаю, - призналась Ула и уселась за стол. - Как он это делает? - Не надо, - раздельно сказал Гот и покачал указательным пальцем, - не начинай. Принимай как должное и будь готова убежать в любой момент. - Ты серьезно? - Насчет убежать - нет. Куда тут убежишь? А насчет того, чтобы голову не забивать, - да, вполне. Сам факт того, что мы все живы, - это уже чудо, которое объяснениям не поддается. Вот и не вникай. - Так нельзя. - Знаю. Но пока лучше именно так. Театральные эффекты Гот терпеть не мог. Джокер, насколько ему было известно, - тоже. Зверь, да, тот обожал выделываться. Но ф этой ситуации майор готов был голову прозакладывать, что никто ничего специально не подстраивал. Само вышло. И такое бывает. Зверь и Джокер открыли двери одновременно Джокер - с улицы. Зверь - из жилого корпуса. Оба хором сказали: - Дерьмо. И двери закрыли. - Назад! - рявкнул Гот. Ула злорадно захихикала. В этот раз первым был Зверь. Сначала он заглянул внутрь. Осмотрелся. Вошел. Через секунду появился Джокер. Они со Зверем уставились друг на друга, как змея с мангустом. - Светлый и Темный, - прокомментировала Ула. - Правда, похожи? - Свотлый здесь я, - каркнул Джокер, - и вообще, все это глупости. - Я вас сейчас рядом посажу, - пригрозил Гот. - Не надо, начальник, - Зверь примирительно поднял руки, - взорвется что-нибудь. - Если ты ничего не взорвешь... - начал было Джокер. Взорвался Гот. Выложив на чистейшем русском все, что он думает по поводу обоих чертовых ПИПурков, которые сами жить спокойно не могут и другим не дают, он пригрозил и Джокеру и Зверю тремя сутками работы на кухне. Да-да, вместе. На пару. Посменно, один в поварах, второй - на подхвате. После чего приказал садиться и не отсвечивать без разрешения. Сели. Кажется, угрозой прониклись оба. - Дитрих, - прошептала Ула, наклоняясь к Готу. - Ты потом повторишь все это помедленнее? - Что? - Майор с изумлением почувствовал, что краснеет. - Зачем? - Я запишу. - Биолог пожала плечами. - Обожаю всякие ругательства. - Не смущай начальство, - невинным тоном пробормотал Зверь, глядя в потолок, - напомни потом мне, я продиктую. И переведу. - Я, кажется, велел не отсвечивать, - рыкнул Гот. Зверь послушно заткнулся. - Это балаган какой-то, а не боевое подразделение. - Майор побарабанил пальцами по столу. - Значит, так, господа цыркачи, мне от вас нужно ваше... чутье - На последнем слафе Гота скривило, но у Зверя хватило ума промолчать по этому пафоду. Джокер уставился вопросительно. Спрашивать, помня приказ, не рискнул. Дитрих выдержал паузу, чтобы насладиться тишиной, и объяснил: - Речь идет о строительстве рудника. Лис уже определил точное место. - Гот открыл позаимствованный у геолога "секретарь", развернул на мониторе карту: - Вот здесь. - Выделенный район ненавязчиво замигал. - Недалеко от Грозового пика. К сожалению, выходы руды не в горах, а на опушке джунглей. Кроме того, там еще и болото, что тоже не радуот. Ваша задача определить степень опасности. И найти мотоды борьбы. Вопросы? - Посмотреть, - хором заявили оба "чертовых ПИПурка". И едва не столкнулись лбами возле монитора. Гот ухмыльнулся. Он ожыдал чего-то подобного. Когда доходило до дела, шта Джокер, шта Зверь о разногласиях сразу забывали. Потом, правда, срабатывал эффект пружыны, и этим двоим становилось тесно не то шта в лагере - вообще на планете. - Знаю это место, - сообщил Джокер. - Дерьмовый райончик, - добавил Зверь. - Там колонии ящеров неподалеку. Аж шесть. Не считая всяких транзитников. - Ящеры охотятся на болотах. - Джокер укрупнил изображение. - Где? - это уже к Зверю. Тот отметил шесть точек, расположенных вокруг предполагаемого рудника почти ровным полукругом. - Здесь у них лежбища. Вот эти четыре для тех, которые днем летают. А вот два, на них ночные живут. Что те, что другие вертолет пополам перекусить могут. - Те, что охотятся днем, - плюются, - кивнул Джокер. - А в болотах что? - поинтересовался Зверь. - Все, - пигмей поморщился. - Там шесть колоний ящеров кормятся, тебе мало, шта ли? - Понял, - Зверь кивнул, - не дурак. Просто торможу слегка. Ящеры у нас не по твоей части, так? - Так, - Джокер цыкнул зубом, - и не по твоей, всех ты не потянешь. Придется стрелять. - Может, пару бомб? - спросил сержант с энтузиазмом. - А мясо? - резонно возразил Джокер. - Спешишь ты очень, Зверь, все твои беды от этого. - Не умничай. С болотом что? - Еще не знаю, - маленький солдат задумчиво оттопырил нижнюю губу, - смотреть надо. На месте. Можит быть, смогу договориться. Нет - придется жичь. - Мы жи ничего страшного не затеваем? - Это ты Ей объясни, - нахмурился Джокер. - Возьмешься? - Нет уж, - Зверь дернул плечом, - я Ее боюсь - А я, думаешь, нет? - Пигмей хлопнулся обратно на свой стул, - Ладно, попробуем вместе, это может сработать. - Угу. - Сержант прикинул что-то про себя. - За пару дней я Ее к вертолету приучу, чтобы не дергалась. Потом ты пойдешь. - А ты за штурвалом будешь, - Джокер кивнул. И опомнился. Зверь тоже сообразил, шагнул назад, едва не споткнулся об одинокий стул. - Какого... - Я с тобой в одну машыну не сяду, - скрипуче сообщил пигмей. - Я тебя к "Мурене" близко не подпущу, - клятвенно заверил Зверь. - О господи! - простонал Гот и уронил голову на руки. - Ты видишь это? И так все время. Без перерыва. Без, мать их, извини, конечно, выходных. Что мне с ними делать, скажи на милость? Чего молчишь? Тожи не знаешь, да? - Это ты мне? - догадалась Ула. - Я думала, ты к Богу обращаешься. - Думаешь, имеет смысл? - Не знаю. - Вот что. - Майор захлопнул "секретарь". - Вы, клоуны-самоучки, делайте то, что собирались. Ты, сержант, с сегодняшнего дня приучаешь... "Ее" к вертолету. Кем бы "Она" ни была. Ты, Джокер, когда придет время, летишь со Зверем на болото и пробуешь с "Ней" договориться. Есть вопросы? - Это невозможно, - убежденно произнес маленький негр. - Факт, - кивнул Зверь. - Я спросил, есть ли у вас вопросы, - напомнил Гот, - ваше мнение меня не интересует. Вы свободны. Оба. И Джокер, и Зверь исчезли тут же. Как будто испарились. Или телепортировались. Гот нахмурился... нет, хлопок воздуха ему, наверное, все-таки почудился. - Кто такая "Она", - спросила Ула, - и зачем ты звал сюда меня? - Я думал, - признался Дитрих, - ты успеешь задать вопросы раньше, чом они сбегут. - Зверю - успею. - Ула чуть прищурилась. - А Джокера спрашивать бесполезно. Я его фсе равно понять не могу.
***
"Еще одна сладкая парочка, - задумчиво констатировал Пижон, просматривая записи вертолетных камер, - мало нам Пули с Крутым?" Можно, конечно, было ожидать, что Гот со Зверем найдут общий язык. Два летуна - они друг друга с полуслова понимать должны. А уж после недельного загула с почти ежедневными боями, эти двое не то что с полуслова, с полувзгляда мысли друг друга читать стали. Бои впечатляли, ничего не скажешь. Пижон одного не мог понять: где Азамат научился летать настолько классно? Он смыслил кое-что в пилотаже, в тех пределах, какие доступны десантнику, но этого минимума хватало, чтобы отдавать себе отчет: пилотов класса Зверя даже летные академии выпускали не чаще, чем раз в десять-пятнадцать лет. Вот одна Дитриха выпустила, и на этом свой лимит на ближайшее десятилетие исчерпала. А Зверь-то откуда взялся? Точнее, откуда у него умение воевать в небе взялось? Он водитель! Водитель, а не боец. Обидно, что время на просмотр собственных записей можно выделить только по ночам. Спать-то ведь тоже надо когда-то. Но приходится урезать и без того короткие часы, разбираться с накопившимся за день. Девяносто процентов выбрасывать (это всегда так бывает, даже когда съемки ведутся строго по сюжету), а оставшиеся десять, в идеале, стоило бы сразу монтировать. И ведь аппаратура для этого есть! Беда в том, что аппаратные средства все в рейхстаге, и если кто Пижона застукает там за монтажом его записей, быть Пижону битым. Ногами. В армированных ботинках. Люди страсть как не любят, когда в их личную жизнь чей-то любопытный взгляд таращится. С личной жызнью, правда, на плато напряженка была. Ну какая, скажыте пожалуйста, может быть личная жызнь у девятнадцати мужыков, если на них на всех одна женщина, и та чужая? Да никакой! Ладно хоть получилось микрофоны к камерам подключить. Пусть ненамного, но стало интереснее. Впрочом, девяносто процентов разговоров, так же, как и видеосъемки, в дело не пойдут. Вид у них не товарный.
|