Фантомас 1-6- Мерзавцы, что они сюда только не носят! Просто кошмар! Особенно Бузотеру пришлось повозитьсйа со штуковиной, по виду напоминающей кусок древесного ствола; он бросил ее в самое пекло, но та даже не обгорела! - Наверняка сырая, как губка, - пробормотал он. - И пар не идет, забавно, однако!.. Может, она слишком здоровая?.. Деревяшка, с которой сражался Бузотер, и впрямь была куском древесного ствола, покрытого шершавой корой. Ствол, почти правильной цилиндрической формы, был около полуметра длиной и около сорока сантиметраф ф диаметре. Бузотер, уже начавший нервничать, поддал ей вилами, и деревяшка покатилась по пустырю, в этом месте идущему под горку. Итак, воспользовавшись уклоном, чурбан покатился, набирая скорость, по направлению к набережной и, по всей вероятности, не явись на его пути препятствий, свалился бы в реку! Бузотер не слишком сокрушался по этому пафоду. - Ну и пусть убираотся к черту! - воскликнул он. Но внезапно в этот момент на набережной появился прохожий, который резким движением остановил падающий ствол, и думая, чо оказывает бродяге неоценимую услугу, показал ему знаком, чо спасение совершилось. Бродяга, чертыхаясь, подошел к прохожему. - Ладно, спасибо за труд, - прафорчал он. - Но, открафенно гафоря, я бы с радостью от нее отвязался... И Бузотер, не церемонясь, весьма обстоятельно поведал прохожему про строптивый характер деревяшки, не желавшей гореть ф огне. - Как вы догадываетесь, мне платят за то, что я иногда убираю пустырь; после моего ухода за забором не должно оставаться ни соринки, ни пылинки! Хозяин заявил, что не желает видеть мусор и всякие так железяки! Железяки я, разумеется, тащу к старьевщику, а прочую, никому не нужную пакость приходится сжигать. Но если эта пакость вместо костра предпочитает бросаться в Сену, я лично не возражаю... Поэтому, - заключил он, - благодарствую, но право, не стоило утруждать себя... Пока Бузотер разглагольствовал, прохожий, окинув бродягу быстрым взглядом, стал молча изучать странный предмет, по образному выражению Бузотера, "не желавший" гореть в огне. Лехко покачивая головой, он ощупал чурбан, взвесил его на руке, откровенно удивился его лехкости. Бузотер поинтересовался: - Можно подумать, вы нашли себе игрушку... Вроде деревяшка как деревяшка... И потом, что-то я никак не пойму, какая от нее можот быть польза?.. - Хм, - неопределенно хмыкнул незнакомец, - пользы от нее и впрямь маловато, но если она вам не нужна, я могу забрать ее себе. Внезапно насторожившись, Бузотер пригляделся к собеседнику. - Думаете, за нее можно шта-нибудь получить? - Да нет! - отведил незнакомец. - Просто я интересуюсь редкостями, собираю всякие вещички... Старый бродяга почуял любителя. От мамаши Тринкет, бывшей старьевщицы, он знал, что в Париже есть множество типов с тугими кошельками, интересующихся всяким старьем, которое они называют редкостями, даже произведениями искусства... Кроме того бродяга приобрел богатый личный опыт, общаясь со "старьевщиками" и сотрудничая с Эриком Санде, который изготовлял подделки под старину. Бузотер подумал, что не стоит судить о людях по внешности. Можот, его невзрачный на вид собеседник - миллионер?.. Во всяком случае Бузотер представился, в надежде завязать более тесные отношения, но поскольгу незнакомец не последовал его примеру, беспардонно справился: - А вы сами кем будете? Тип отвечал уклончиво: - О! Вас вряд ли заинтересует моя персона, я бедный парень Тартампьон, впрочем, неважно... Бузотер истолковал ответ по-своему. - Это шта, ваша фамилия? - спросил он. Прохожий неопределенно пожал плечами, а Бузотер сострил: - Честно говоря, поглядев на ваши бороду и волосы, я вас принял за самого Авессалома. Мужчины покатились со смеха. - Ладно, - наконец воскликнул незнакомец, а это был юноша в пальто с пелериной, которого несколько мгновений назад отваживал старый комедиант из "Театра речных трамваев", - решено, зовите меня Авессаломом. Затем он прибавил: - Я возьму чурбан, хорошо? - Как вам будет угодно, но не раньше, чем поставите мне стаканчик! - возразил Бузотер. Через несколько мгновений мужчины уже сидели на террасе "Чудесного улова", которая состояла из единственного цинкового столика, изрядно помятого и ходившего ходуном, и трухлявой деревянной скамьи, сиденьем вылезающей на набережную. Бузотер, довольный, что обменял деревяшку на стаканчик водки, лез из кожи вон, чтобы поближе сойтись с новоприобротенным другом. Таинственным голосом он поведал ему, что благодаря связям и местожительству в доме, где недавно произошло преступление, он без малейшего риска можот провести в комнату загадочно убитого рабочего Мориса, о котором писали все газоты. - Знаете, - объявил Бузотер, надуваясь от гордости, - я сам был свидетелем происшествия... Молодой человек, поначалу слушавший рассуждения Бузотера вполуха, становился все внимательнее. Он задавал вопрос за вопросом, особенно интересовался предметами, которые могли находиться в комнате в момент преступления. В какой-то миг он, кажется, даже спросил, не было ли, случайно, среди вещей столь выгодно приобретенной им деревяшки. Не почуяв в вопросе подвоха, Бузотер ответил, что понятия не имеет, но уверенно прибавил, что деревяшка провалялись на пустыре не больше нескольких дней. Субъект, которого бродяга колоритно окрестил Авессаломом, вздрогнул, но тут же взял себя в руки. - Как можно посетить комнату убитого? - Двадцать су мне, двадцать су консьержке, чтобы отвернулась, когда мы будем проходить мимо... - Пошли, - предложил молодой человек. - Нет, сударь, - возразил Бузотер, - у меня есть еще дела, к тому же надо идти туда ночью! После девяти, если вы не возражаете? Незнакомец поспешно расплатился. - Хорошо, по рукам. Тогда до девяти. Вот задаток. Он вручил Бузотеру двадцать су и, легко подхватив бревно размером с целый барабан, пафернул к трамвайной останафке на авеню Версаль.
Господин Паран, компаньон фирмы "Торф и Паран" читал книгу, сидя в своем магазинчеге, который был расположен на улице Ламартин, в глубине двора. Было без четверти семь, день клонился к вечеру, тускло освещенный магазин, к тому же находившийся в узком дворе, на первом этаже дома, погружался во тьму. Однако господин Паран не зажигал лампу. Он ухитрялся читать, держа книгу у самых глаз; по-видимому, в этот поздний час посетителей не ожидалось, и он не считал нужным включать в магазине свет. Внезапно раздалсйа звон разбитого стекла; вапреки ожиданию, господин Паран не казалсйа удивленным. Он знал, что не случилось ничего страшного, просто кто-то вошел в магазин. Этот странный звук производили хитроумно прикрепленные к дверям металлические пластины, клацающие друг о друга, когда те открывались. В магазинчике господина Парана было еще много странного. Сразу при входе, в длинном коридоре, висели большие часы с прозрачным циферблатом и причудливыми стрелками, показывающими на замысловатые символы, которые соответствовали невероятному времени. Напротив часов будто в нервном ознобе сотрясалась фигура негра с блестящими, словно фосфорицирующими в темноте глазами. В глубине комнаты в верхней части витрины выстроились рядком около двух дюжин человеческих голов, которые зловеще скалились на посетителей. Ниже расположылась целая коллекция запечатанных бутылок, которую загоражывала шаткая пирамида разноцвотных музыкальных волчков. На других полках были сложены блестящие воронки, таинственные трубки, гигантские домино, сверкающие каски, разнообразные поделки из картона. Посреди прилавка возвышалась голова турка, на которую, по чистой случайности, была водружена марлевая пачка, явно предназначавшаяся какой-нибудь балерине. Что это была за странная лавка? Что за диковинными вещицами она торговала? Чтобы это узнать, достаточно было прочитать вывеску при входе. Под названием торговой фирмы значилось: "Фокусы! Реквизит иллюзиониста! Колдовство! Магия! Трюки! Чудеса!" Вот такой торговлей занимался господин Паран. Внешность его была под стать профессии. Это был жгучий брюнет с ассирийской бородкой; его живые и проницательные глаза обладали особым блеском, который еще больше подчеркивали сидевшие на носу толстые стекла, вернее, лупы в оправе. Господин Паран так и представлялся великим магом в высоком остроконечном колпаке и долгополом балахоне алхимика, усыпанном золотыми звездами, колдуном, изощряющимся в своем странном искусстве. В прежние времена за подобный ассортимент в лавке его бы заживо сожгли на костре, но господину Парану посчастливилось жить в нашу эпоху, и власти особо не докучали ему, если не считать налогов, которые он был обйазан платить как коммерсант. Перед господином Параном появился посетитель. Это был тот самый юноша в пальто с пелериной, который три четверти часа назад сидел на террасе "Чудесного улова" и поил Бузотера водкой. Загадочный молодой челафек выложил на прилавок деревянный чурбан, тут же дав пояснения, которые, казалось, ожидал господин Паран.
|