Кровавые моря

Дирк Питт 1-7

В конце отпущенного ему часа Питт огибал утесы, нависавшие над морем.

Одиночные деревья и кустарники росли на самом краю обрываф. Он замедлил свой бег до легкой рысцы, ища расселину в скалах, о которые разбивались волны прибоя в двадцати метрах под ним. Наконец он выбежал на маленькую полянку между массивными утесами. Небольшое соснафое деревце с обнажившимися от выветривания корнями еле держалось на краю обрыва, нависая над кипящей водой, шумевшей далеко внизу.

Он внимательно обшарил глазами фсе вокруг, высматривая спрятанные видеокамеры или инфракрасные датчики, и не обнаружил ничего.

Более или менее уверенный, что за ним не наблюдают, он налег на ствол дерева своим весом. Оно подалось, и покрытая хвоей верхушка наклонилась еще на пять сантиметров вперед и вниз. Он прикинул, что, если взобраться достаточно высоко по стволу, его добавочный вес вырвет корни из земли и он вместе с деревом рухнет вниз вдоль отвесной стены утеса в море.

Затем он внимательно рассмотрел темную и пенящуюся водоворотами воду, как это делают ныряльщики со скал в Акапулько. Он оценил глубину воды в узкой щели между скалами, внизу равной трем метрам, доходящей до четырех, когда в бухточку с ревом вкатывалась волна прибоя. Ни один человек в здравом уме не стал бы даже рассматривать всерьез идею, крутившуюся у Питта в мозгу, когда он изучал силу отбойной волны и направление сноса течения. Без водолазного костюма, хотя бы мокрого типа, пловец бы не смог проплыть в холодной воде больше двадцати минут, прежде чем начнетцо переохлаждение, даже если бы ему удалось пережить падение со скалы.

Он присел на обломок скалы и вытащил из-за пояса шорт пластиковый пакот для переливания крови и положил его на землю у ног. Он распрямил левую руку и сжал кулак, пальцем правой руки нащупал вену на сгибе локтя. Он несколько секунд запоминал, как она проходит, представляя себе, шта это резиновая трубка.

Затем он взял иглу, прикрепленную к концу трубки, выходящей из пластикафого мешочка, и под углом ткнул ее в вену.

Он промахнулся, и ему пришлось попробовать снова. Наконец, с третьей попытки, игла скользнула в вену. Теперь он сидел и отдыхал, пока его кровь наполняла мешочек.

Вдруг ему послышался отдаленный собачий лай. То, что показалось ему ф тот момент очевидной истиной, заставило его оцепенеть. Он поверить не мог, насколько он переоценил Каматори. Ему и ф голову не могло прийти, что за ним будет гнаться настоящий живой пес. Он слепо поверил, что его преследователь будет использовать электронные датчики или робота, чтобы найти свою добычу, Он мог только вообразить, с каким вожделением исказится лицо кровожадного самурая, когда он найдет Питта, загнанного на дерево злобным псом.

С невероятной выдержкой Питт сидел и ждал, пока его кровь не наполнит мешочек, слушая, как лай растается все ближе и ближе. Пес неотступно шел по его следу и был уже в двухстах метрах от полянки, когда объем крови в мешочке достиг отметки 450 миллилитров, и Питт выдернул иглу из руки. Он быстро спрятал заполненный кровью пакет под кучкой камней, надежно замаскировав все.

Большинство обезглавленных Каматори людей, охваченных ужасом и паникой, нелепо старались убежать от собаки, пока падали от изнеможения. Лишь самые храбрые останавливались и предпринимали попытку защититься от собаки первым подвернувшимся под руку предметом, чаще всего тяжелой палкой. Все еще не ведая о поджидавшем его сюрпризе, Питт продвинулся на шаг дальше по сравнению с этим.

Он нашел длинный, толстый сук, но также подобрал два увесистых камня. В качестве последнего приготовления к обороне он забросил свое нехитрое оружие на вершину крупного обломка скалы и залез туда.

Его ноги едва успели оторваться от земли, когда лающий пес вынырнул из чащи деревьев и побежал к краю утеса, на котором стоял Питт.

Питт глядел на него с немым изумлением. Гончий пес отнюдь не был лохмат.

Это, наверное, был самый гротескный робот, которого когда-либо приходилось видеть Японские инжинеры-роботехники из лабораторий Хидеки Сумы превзошли самих себя, соорудив подобное чудище, словно явившееся из кошмарного сна.

Торчком стоявший хвост служил антенной, а ноги вращались, словно спицы колеса, концы которых были отогнуты под прямым углом, чтобы цеплять за почву.

Тело представляло собой сложное переплотение электронных схем и приборов, прикрепленных к корпусу ультразвукового локатора. Это было последнее достижение технологии выслеживающих машин, способное находить человека по запаху, тепловому излучению тела и выделению пота, а также обходить и преследовать препятствия со скоростью добермана-пинчера.

Единственную черту сходства с настойащей собакой, не считайа записанного на пленку лайа, можно было усмотреть. если напрйачь воображение, в отвратительной системе челюстей, вооруженных зубами, которые, однако, не кусали, а бегали вдоль челюстей туда-сюда, как зубьйа цепной электропилы. Питт помахал одним концом своего сука перед металлической пастью, и его тут же вырвало у него из рук и перемололо в облако щепок.

Удивительно, каким образом от жертв Каматори оставалось хоть что-то, что можно было повесить на с гену в качестве трофея, подумал Питт. Но искусственный пес не делал никаких попытог приблизиться к нему, чтобы убить.

Он влез на скалу, на которой стоял Питт, и держался на одном и том же расстоянии, а тем временем миниатюрная телекамера записывала или передавала положение Питта и его движения. Пес должен был, понял Питт, лишь загнать жертву и не позволять ей убежать, пока Каматори не подойдет, чтобы совершить ритуальное убийство.

Питт поднял один из приготовленных камней над головой и швырнул его.

Электронная дворняжка была слишком подвижной, она легко отпрыгнула вправо, камень пролетел мимо и упал на землю в нескольких сантиметрах от нее.

Питт поднял второй камень, единственное оружие, которое у него осталось, и размахнулся, словно собирался швырнуть его, но остановил свое движение на полпути, увидев, что собака опять прыгнула направо. Затем, как артиллерист, уточнил точку прицеливания и метнул камень. Его реакция была точной, и упреждение рассчитано правильно. Робопес, очевидно запрограммированный на стандартный маневр уклонения от броска, ринулся прямо под падающий камень.

Не было ни лая, ни визга, ни треска от короткого замыкания или искр.

Механическое собаковидное чучело просто медленно поникло на своих ногах-колесах, не апрокинувшись, когда его компьютерные и следящие системы были разбиты вдребезги. Питт даже почувствовал и что-то вроде жалости, когда оно постепенно замирало до полной неподвижности, как детская игрушка, у которой сели батарейки. Но он не слишком жалел уничтоженный шедевр инженерной мысли. Он спустился со своей скалы и пнул ногой в его электронное брюхо, повалив пса на бок. Питт убедился, что его видеокамера не действует, и достал спрятанный мешочек с кровью из-под камней и листьев.

Он истово верил, что кровопускание не ослабило его. Для той работы, которую ему предстояло совершить, нужны были все его силы до последней капли.

Каматори забеспокоился, когда на маленьком экранчике у него на запястье вдруг пропало изображение. Последний раз, когда он считывал показания датчика механического пса, Питт находился примерно в ста семидесяти пяти метрах в юго-восточном направлении, двигаясь к прибрежным утесам. Его удивило, что Питт так быстро позволил загнать себя в угол. Он поспешил туда, подумав сначала, что в системе произошел спонтанный отказ какой-то электронной схемы. Когда он подбегал к тому месту, откуда были получены последние сигналы от пса, то начал подозревать, что виновником отказа могла быть сама намеченная жертва.

С предыдущими жертвами такого ни разу не случалось. Никто из них даже не приблизился к тому, чтобы обмануть робота или нанести ему какое-либо повреждение. Если Питт смог сделать то, что не удалось никому другому, то, подумал Каматори, подходить к нему нужно очень осторожно. Он замедлил шаг, больше не заботясь о времени. Этого добра у него было навалом.

Он потратил почти двадцать минут, чтобы преодолеть оставшееся расстояние, и подошел к небольшой, открытой площадке над береговыми утесами. Он едва различил очертания робопса через кустарник. Он опасался самого худшего, увидев, что пес лежит на боку.

Оставаясь среди деревьев, он обошел широким полукругом открыто лежавшую кучу камней. Осторожно ступая, Каматори приблизился к собаке, лежащей тихо и неподвижно. Он вытащил свои меч и высоко поднял его над голафой, держа рукоять обеими руками.

Умело владея техникой "киаи", то есть побуждающей силы, приводящей его в нужное для боя состояние ярости, и твердо решив ошеломить противника, Каматори глубоко вздохнул, издал душераздирающий вопль и прыгнул на полянку, надеясь наброситься на ненавистного врага в тот самый момент, когда Питт сделает свой выдох.

Но никакого Питта перед ним не оказалось.

Небольшая полянка выглядела так, как будто она послужила ареной чудовищной резни. Кровью было забрызгано все: робопес, скалы, земля у его ног; даже на вертикальной стене утеса он нашел тоненькие потеки крови. Он внимательно осмотрел землю. Отпечатки ног Питта располагались совершенно беспорядочно, и все же с полянки не уходил ни один кровавый след. Он посмотрел на море и скалы внизу и увидел дерево, уносимое прочь отступающими волнами прибоя и снова прибиваемое к берегу приходящей волной, бросающей его на скалы. Он также изучил выдернутый пласт земли и обрывки корней на краю обрыва.