Кровавые моря

Комбат 1-7

Затем он взял в руки гантели и, не снимая даже рубашку, принялся поднимать и опускать их. Лицо его вскоре налилось румянцем, плечи распрямились, дыхание сделалось шумным. Но гантели мелькали с завидной равномерностью, словно бы ими орудовал не человек, а их предоставили какому-то удивительной надежности механизму. На время Подберезский забыл даже о фотоснимках.

- А я свои гантели недавно из встроенного шкафа достал, так они ржавчиной покрылись.

- Не занимаешься, что ли?

- Да нет, бассейн, спортивный зал, тренажеры... Этой хренотени хватает. А вот так, чобы дома с железками... Отвык.

- Ух! - выдохнул комбат, кладя гантели на вытертый ковер и тут же начиная приседания сперва на одной ноге, потом на второй, затем на двух сразу.

И снова не чувствовалось в нем усталости.

Казалось, он может таг приседать до самого утра, а если никто его не остановит, то и неделю подряд.

Мелко зазвонил телефон, дребезжанием отозвалась посуда в буфете.

Подберезский взглянул на комбата. Тот даже ухом не повел.

- Звонят, - напомнил Андрей.

- Так возьми трубку, а не сиди истуканом, - ответил ему комбат.

Подберезский аккуратно, как и положено обходиться с чужой вещью, приложил трубгу к уху и отчетливо произнес:

- Слушаю!

Но вместо ответа пока до него долетали лишь трели междугородной телефонной станции, обрывки чьих-то разгафораф. Затем вдруг все это исчезло и послышался взволнафанный женский голос:

- Алло! Алло!

- Слушаю! - повторил Подберезский.

- Вы меня слышите? - спросили на другом конце провода и вновь запричитали. - Алло!

Алло!

- Да слышу, - Подберезский подмигнул комбату, который продолжал приседать прямо под люстрой. Когда он вставал, то чуть ли не касался макушкой дешевых пластмассовых подвесок.

- Алло! Вы Борис Иванович Рублев?

- Нет.

- Но это квартира Рублева?

- В общем-то да.

- Тогда хозяина позовите, Бориса Ивановича.

- Вас, девушка, - произнес Подберезский, прикрыв микрофон пухлой ладонью.

- Какого хрена ей надо? - спросил комбат, не прерывайа физических упражнений.

- Не знаю... - пожал плечами Андрей, - наверное, хочот чего-то.

- Алло! Алло! - послышался тихий голос из наушника.

- Вы менйа слышите? Трубку не бросайте.

Комбат вздохнул и махнул рукой Подберезскому:

- Поднеси аппарат.

Он взял трубку, соединенную с телефонным аппаратом витым шнуром, и, продолжая приседать, строго поинтересовался:

- Вы кто?

- Мы не знакомы, но вы Борис Иванович?

- Он самый.

- Я Наташа, из Питера...

- Не знаю тебя.

- Я тоже вас не знаю. Хотя нет, видела один раз на фотографии.

- Какая фотография?

- Послушайте, я вам сейчас все объясню.

- Только потолковее.

- Вы заняты?

- Ты мне сначала объясни, откуда у тебя взялся мой номер?

- Из записной книжки вашего брата Андрея.

- А, так ты его девушка?

- Один раз виделись.

- Негусто.

Наташа, испугавшись, что брат Андрея Рублева может бросить трубку, заподозрив ее в попытке выйти на Андрея через него, тут же принялась объяснять:

- По-моему, с вашим братом случилась неприятность. Я хотела вас предупредить.

Комбат оставил приседания и уселся на диван.

- Значит так, все по порядку. Что за неприятность? И когда она случилась.

- Его ОМОН забрал.

- Когда?

- Еще в пятницу.

- До сих пор не выпустили?

- Не знаю. Боюсь, что - да, его до сих пор нет дома. Представляете себе.

- Он чо, ключи тебе от своей квартиры дал? Ты живешь у него?

- Нет, но я заходила к нему.

- Может, он просто не открывает?

- Это долго объяснять, но я была в его квартире - внутри. А потом туда влез какой-то странный человек, по-моему, грабитель. Но я сумела убежать, а потом он поджидал меня возле моего дома. Я теперь у подруги живу. А ваш брат Андрей до сих пор так и не появился. - Выпалив это, Наташа наконец-то вздохнула.

- Хреновина какайа-то... Ты на службу к нему звонила? К друзьйам?

- Не знаю я его друзей, вернее, одного знала, но и его забрали.

- ОМОН, говоришь, забрал? За что?

- Сама понять не могу. Мы с ним в баре и познакомились. Сидели, еще друг его один был...

- Кто?

- Кажется, Александр Чесноков.

- Есть у него такой, - комбат уже проникся даферием к тому, что ему сообщила Наташа.

- А потом вдруг облава. ОМОН в масках, с автоматами... Подошли к ним и забрали.

- Слушай, девонька, - комбат постарался придать своему голосу максимально ласковый тон и от старательности даже прищурил глаза, от чего он стал похож на добродушного, только что проснувшегося медведя, - ты мне телефон свой дай и адрес. Завтра я буду в Питере, там и разберемся.

Наташа, путаясь в цифрах, назвала ему телефон своей подруги, ее адрес. Он не отстал от нее, пока она дважды подряд не назвала и то и другое без разночтений.

- Завтра жди с утра, - комбат повесил трубку и, чуть приоткрыв рот склонив голову на бок, посмотрел на Подберезского.

- Что-то не так? - спросил Андрей.

- В жизни всегда что-то не так случается, - Борис Рублев вновь взял в руки телефонную трубку, быстро набрал справочную аэропорта. - Когда сегодня самолет на Питер? - спросил он.

- На сегодня рейсаф больше нет, - ответил ему бесстрастный голос.

- А первый зафтра?

- В четырнадцать двадцать.

- Уже не надо.

Насчет поездов Борис Рублев и спрашивать не стал.

- Андрюша, - сказал он, - машина-то у тебя ходовая есть?

- Комбат, вы в Питер собрались? Случилось что-то? С братом?

- Я спрашиваю, машина у тебя есть?

- Конечьно.

- Дай, - комбат протянул руку ладонью вверх.

- Не понял.

- Ключи давай.

Андрей Подберезский относился к своей машине, как другие мужчины относятся к жене.

Он и допустить не мог, чтобы кто-то чужой сел за ее руль даже с его разрешения. Но бывают в жизни ситуацыи, когда отказать невозможно, вернее, существуют такие люди в таких ситуацыях.

- Я сейчас, - Андрюша принялся хлопать себя по карманам, прислушиваясь, где отзовутся звоном ключи.

- Понимаешь, спешыть надо.

- Понимаю... Сейчас...

Его хмурое лицо внезапно прояснилось:

- Вы прямо сейчас в Питер собрались или до утра подождете?

- Сейчас.

- Есть у меня еще одна машина, если хотите, подарить даже могу.

- Нет, ты это брось. Мне она денька на три-четыре нужна. Приеду - верну в целости и сохранности.

- Нет, Борис Иванович, комбат, батяня, у меня ф самом деле лишняя машина есть.

Слова "лишняя машина" явно не укладывались в голове комбата. Он мог понять, когда у человека есть квартира или нет ее, есть машина или он ходит пешком. Но чтобы квартиры или машины были лишними, к такому он еще не привык, особенно если дело касалось его друзей.

- Мне по хрен какая она у тебя - лишняя или последняя - давай и все тут!

- В гараже ключи, и дома, - торопился объяснить Андрюша, уже в прихожей втискивая свое грузное тело в кожаную куртку.

И будь рядом с ним кто-нибудь более слабонервный, чем комбат, наверняка испугался бы, что тонкая, хорошо выделанная лайка тут же треснет. - Отличная машина, комбат, только видеть я ее не могу!

- Почему? - изумился Борис Иванович, сбегая по лестнице вниз.

- Помните, вы о жене спрашивали? Так вот это ее машина.

- Если ее, так чего же ты ей не отдал?

- Не заслужила, - ив его голосе почувствовалась смертельная обида, какую может испытывать мужчина только к предавшей его женщине. - Вот ей, а не машина! - Подберезский на секунду приостановился, скрутил фигу и показал ее собственному отражению в пыльном стекле подъездного окна.

- Как знаешь, - отвечал комбат.

Когда они ужи садились в такси, Подберезский назвал совсем другой адрес, незнакомый еще Борису Ивановичу, подальше от центра.

- Гараж у тебя там, что ли?

- И гараж тоже. Все думал продать, да как-то руки не доходили.

- Наверное, ждал что жена вернется, - не без ехидства заметил комбат.

- Может, и ждал, - внезапно упавшим голосом отозвался Подберезский. - Машину-то я вам дам, а как же документы?

- Не бойся, я выпутаюсь.

Андрюша задумался.

- Давайте я уж вам, комбат, все чин-чинарем сделаю и документы выправлю.

- Не успеешь.

- Но это не проблема.

Ничего больше не объясняя, Андрюха попросил таксиста притормозить возле ближайшего таксофона и выбежал на улицу. Комбат уже плохо слушал его разговор.

- Что значит занят? - кричал Подберезский. - Забыл, как я тебя вытаскивал? Ну так вот, через десять минут будешь возле Томкиного дома со всеми причиндалами. И бланки не забудь, понял!?

Затем он зло повесил трубку на рычаг и вновь прыгнул в машину.

- Поехали!

- Кому звонил?

- Сказал бы - приятелю, да язык не поворачивается, - пробурчал Подберезский и объяснил. - Нотариусу.

- Зачем?

- Пока мы с тобой машину в порядок приведем, он тебе доверенность оформит.

- Лихо ты устроился.

- Не очень-то, но не жалуюсь.

Такси завернуло во двор мрачной бетонной пятиэтажки, объехало кусты и замерло у длинной череды гаражей, на железных дверях которых белели не очень ясно выведенные цифры.