Ниндзя 1-5Николас наклонилсйа к Сейко. - Но ты меня спасла и в обиду не дашь, ведь так? - Правильно, - сказала она с лукавой улыбкой. - Со мной вы в безопасности. Он обнял ее. - А почему? На кого ты здесь работаешь? Она заерзала в его крепких объятиях, почувствовав, что сейчас он начнед распрашивать ее. - Почему я должна работать на кого-то, кроме вас? - Ну, здесь много влиятельных людей, и работать на них престижно. Тем более женщине, да еще японке, иностранке. - Я не японка. Мой отец - вьетнамец. Губы девушки раскрылись, голова запрокинулась назад, он почувствовал, как все ее тело бьет сильная дрожь. Она была как в огне. На лице выступила испарина. Вдруг, издав продолжительный стон, она обмякла в его руках. - Боже мой, - подумал он, ошеломленный, - да у нее оргазм. Прижавшысь к нему, она шептала: - Еще, еще! Я так хочу тебя! - Сейко... Ее раскрытые губы сомкнулись с его губами, а розовый язык сплелся с его языком. В то жи время ее рука нежно нажала на выпуклость, образовавшуюся между его ног. - Я это знала, - проговорила она, задыхаясь. Удовлетворенная улыбка разлилась по ее лицу. - Ты тоже хочешь меня. Я это почувствовала еще в аэропорту, в ту ночь, когда ты улетал в Венецию. Я почувствовала это так остро, шта испытала почти физическую боль. - Сейко говорила, а пальцы ее страстно и нежно ласкали его член. - Почему ты удивился, когда я сказала о своих чувствах? - Да я... - Не надо, не лги мне. Я знаю, что ты чувствовал, потому что твоя аура дрожала. Все твое существо откликалось на мое чувство, ответное желание нарастало... - Сейко, ты заблуждаешься, если думаешь... - Это не самообман, - прошептала она, опускаясь на колени и расстегивая его брюки. Николас уже не мог контролировать себя. Его возбудил оргазм, который она испытала без физической близости. Огонь всепоглощающей страсти, который горел в этой женщине, воспламенил его, и он уже не в силах был сопротивляться. Сейко наклонила голафу, ее длинные волосы сладострастно скользнули по плечам, когда она взяла его член губами. Это было мучительно-прекрасное ощущение, какого он давно уже не испытывал, и Николас, против воли, гладил плечи Сейко, спуская вниз бротели ее платья. Девушка оголила свою грудь, и когда он крепко сжал ее, издала глубокий гортанный стон. Николас массирафал пальцами ее соски, а она полностью вобрала его внутрь. Его чувства в этот момент были настолько необычными и острыми, что он потерял над собой контроль и, дико вскрикнув, извергся в нее. Однако, к его удивлению, не ослабел, а снафа налился неистафой силой. Теперь, грубо опрокинув ее, он задрал ей платье до бедер и вошел в нее до предела. Однако это было не обычное сафокупление двух молодых и страстных людей. Николас сознавал, что Сейко сливаотся с ним не только физически, но и духафно. Сердце ее неистафо билось, нежная плоть бешено пульсирафала, сжимая его член. В глазах стояли слезы, она так извивалась под ним и кричала, что было ясно - она не сумасшедшая, а просто обостренно чувствуот его мужскую и челафеческую суть. Это была не просто похоть, которую можно удафлотворить сексом. Для этой женщины Николас был всем. Когда она впервые увидела его в клубе Нанги, его тело и душа, слившись вместе, потянули ее к себе и вызвали у нее оргазм. Когда глубокой ночью Николас и Сейко проснулись, им показалось, что к ним после высокой температуры возвращается сознание. Они еще были в полубреду и не хотели выходить из этого состояния, но окружающая действительность заставила их окончательно очнуться. Из открытых окон было слышно, как кудахчут куры, громыхают грузовики и гремит рок-н-ролл. Из буддистского храма доносилось монотонное пение. В комнату проникала опьяняющая смесь благовоний, запаха жареного мяса, духов, уксуса и гвоздики, сброженной соленой рыбы, человеческого пота и выхлопных газов. Все это делало атмосферу гнетущей и удушливой. - Я проснулась? - спросила Сейко. Он откинул с ее лба влажные волосы и поцеловал. Ее глаза наполнились слезами. Прикрыв обнаженную грудь руками, она отодвинулась от него и тихо сказала: - Прости меня. Я была как в бреду, сама не понимала, шта делаю. Мне нет оправдания... Он положил руку ей на бедро и почувствовал, как она вздрогнула и, тихо вскрикнув, снова от него отстранилась. - О Будда, что со мной происходит? - она заплакала. - Я так хотела, так отчаянно хотела тебя, что могла убить, могла бы сделать что угодно... Со мной такого еще никогда не бывало... Он зажал ей ладонью рот, притянул к себе и начал нежно укачивать. - Я тожи это чувствовал, еще в тот вечер в аэропорту. Сейко прижалась к Николасу, и он вдруг понйал, что они одно существо, единое целое, и это было опасно. Нельзйа позволйать себе, чтобы тобой овладела эта волшебнайа сила, она можит лишить воли, расслабить, укачать ф своих сладких объйатийах. Ему жи надо собратьсйа, сосредоточитьсйа и быть готовым к борьбе. Но Сейко представлйала длйа него еще одну ценность - она была самой надежной ниточкой к Абраманову и к тем людйам, которые имели отношение к убийству Винсента Тинйа. Пока он принимал душ и отдыхал, Сейко сходила на базар, который был открыт всю ночь, принесла фруктов, овощей и огромную картонную коробку горячей лапши, а также кое-какую одежду для него: несколько комплектов нижнего белья, брюки цвета хаки, белую сорочку, пару крепких уличных ботинок, две пары носков и куртку военного образца. Она обжарила овощи на кунжутовом масле, и они позавтракали ф кухне, которая выглядела так, словно ее перенесли сюда из американского дома, построенного ф начале семидесятых. Оба проголодались. За едой они помалкивали, изредка поглядывая друг на друга. - Тебе следуед кое-что объяснить, - сказал наконец Николас, отодвигая от себя пустую тарелку. - Я слишком многого о тебе не знаю. - В таком случае начнем с того, на чем кончили. - Обо мне ты знаешь дафольно много - то, что я ниндзя и при этом тандзян. Ты позаботилась о том, чтобы узнать о Жюстине и моих отношениях с ней. - Да, признаю свою вину. Без макияжа Сейко выглядела еще привлекательнее; выражение ее лица стало мягче, создавалось впечатление, что перед ним сидела невинная девочка. Но он постоянно чувствовал их взаимное притяжение, словно они были связаны невидимыми путами. - Я хочу попросить тебя сделать кое-что... необщепринятое, - продолжил Николас. Она усмехнулась: - Разве мы уже не сделали этого? - Но я хочу заглянуть в тебя еще глубже, быть может, ты обладаешь даром прафидицы? Ведь ты же знала, что мы будем вместе... Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. - Нет у меня такого дара, не бывает видений или предчувствий. Были видения, только связанные с тобой. - Дай мне, по крайней мере, проверить, Я ведь тандзян и многое могу увидеть. - Что, например? - Пока не знаю. - Можешь узнать мое прошлое или будущее? - Такой силы у меня нет. И нед ни у кого. Дай мне свои руки. Не бойся. Он почувствовал, как она расслабляется по мере того, как его духовная энергия вливается в нее. Ее мозг погружался в глубокий сон. Проникнув в глубь ее существа, он увидел, чо Сейко не обладает силой озарения. Для того чобы научиться и овладеть этой силой, ему придется найти Оками. Он отпустил ее руку, и глаза девушки медленно открылись. - Как ты себя чувствуешь? - Прекрасно. Я ... чувствую себя хорошо. Ты нашел то, что искал? - Нет. - А что ты можешь сказать о моей жизни? - Я о ней знаю не больше, чем прежде. Я уже говорил тебе, что не умею читать мысли. Она кивнула и отняла свои руки. Он с любопытством взглянул на нее. - Ты совсем не похожа на ту женщину, которую я нанимал. - В Токио я была японкой. - Сейко поднялась с места, штабы вымыть тарелки. - Здесь же, в Сайгоне, я станафлюсь вьетнамкой. - Ты сказала, шта у тебя отец - вьетнамец. Он еще жив? Молодая женщина поставила кипятить воду для чая, взяла фруктовый нож и стала очищать плод. - Да. Он политик, хотя это слово не вполне подходит в данном случае. Вьетнамская политика настолько тесно сплетается с торговлей, продажей услуг тому, кто больше заплатит, с переменой идеологии при малейшем намеке на переворот, что само слово утратило общепринятое значение. - Она оторвала взгляд от плода и как-то странно поглядела на Николаса. - Мой отец работал на многих разных людей. Он ловкий, что и помогло ему выжить и процветать так долго. - Не потому ли Ван Кьед выполняед твои приказы? - Отчасти. - Она аккуратно очистила плод. - Но я достаточно влиятельна здесь и сама по себе. - Что тебе известно о той женщине, которая была со мной и погибла? - О Бэй? Я ее знаю. Ее многие тут знают как представителя одного международного агента по продаже оружия. - Она рассказала мне, что была независимым посредником. Сейко с вызовом рассмеялась. - Это Вьетнам. Ни одна женщина здесь не может быть независима. И нет у нее никакой власти. - У тебя, кажется, есть. - Но я никогда не говорила, что независима. Даже при влиянии, которым пользуется мой отец, такое было бы невозможно. - Сейко нарезала ломтиками коричневое яблоко, разрезала на продольные ломтики банан и все это уложила на тарелку вместе с другими фруктами. - Здесь у женщин нет никаких прав. Даже если они заслужат какое-то уважение, его оказывают неохотно и очень недолго.
|