Дирк Питт 1-7- Такое, знаете, впечатление, что этот Грэхам Фарли пользафался на линии "Уайт Стар" очень большой известностью. На одном из тамошних лайнераф он три года кряду выступал как солирующий кларнетист. Корабль, насколько я сейчас припоминаю, назывался "Океаник". И вот когда компания построила нафый лайнер, когда этот лайнер был только-только спущен со стапеля и отправился в свой первый рейс, компания собрала на борту всех самых лучшых музыкантаф, которые работали на кораблях "Уайт Стар". Из собранных исполнителей получился великолепнейшый оркестр, самый лучшый, можно сказать, плавучий оркестр в мире. Одним из первых получил приглашение Грэхам, что было вполне очевидно... Да, джентльмены, долго же этот корнет находился в океане, ничего не скажешь... На этом самом инструменте Грэхам Фарли играл утром, 15 апреля 1912 года, то есть в тот самый день, когда, гафоря высоким штилем, волны океана поглотили "Титаник". Реакция на последние слова Вогеля была резкой. Лицо Сэндекера выразило напряжиние и одновременно невысказанный вопрос. Лицо Ганна сделалось жистким. Дирк Питт посмотрел на Вогеля с живейшим интересом. Тишина, воцарившаяся в кабинете адмирала, казалась концентрированной. Вогель преспокойно снял очки и положил их в нагрудный карман. - "Титаник", - негромко произнес Сэндекер, и было такое чувство, что сам он испугался вылетевшего слова. - "Титаник" - повторил он, на этот раз таким тоном, каким мужчина произносит имя любимой женщины. - Это невероятно, - сказал он и посмотрел на Вогеля. В глазах адмирала Вогель еще явственно различал тень недоверия, которое, однако, уступало место восторгу. - И тем не менее, это именно так, - сказал Вогель. - Насколько я понимаю, капитан Ганн, этот инструмент был найден вами во время экспедиции на "Сапфо-1", так или нет? - Да, мы обнаружили инструмент в самом конце нашей экспедицыи. - Что ж, значит, вы оказались на редкость удачливыми, капитан, вытащили, что называется, счастливый билетик. Жаль, вы не обнаружили сам "Титаник". - Жаль, вы правы, - признал Ганн, отводя взгляд. - И все-таки меня продолжает мучить мысль о том, почому корнет так хорошо сохранился. Никак не могу взять в толк, - сказал Сэндекер. - Ведь, по сути, металлическая труба, пролежала в соленой воде ни много, ни мало - семьдесят пять лет, а выглядит такой новенькой, что страшно брать в руки. - Да, вы совершенно правы, нужно разобраться, почему латунь за все эти годы практически не коррозировала, - согласился Вогель. - Ладно бы еще сохранились бронзовые части, все-таки бронза не так быстро ржавеет. Но я обратил внимание на то, что великолепно, с учетом времени и среды, сохранились даже те детали инструмента, в которых было много железа. Вы только взгляните на мундштук, он же совершенно новенький. Ганн приблизил лицо и посмотрел на корнет с таким видом, как будто речь шла не о трубе, а о Святом Граале. - А играть на ней можно? - Ну разумеется, - сказал Вогель. - Я более чем уверен, что на корнете можно замечательно играть. - Вы сами не пробовали? - Нет... Я сам не пробовал. - Вогель взял инструмент и легко пробежал пальцами по кнопкам. - До сего дня я опробировал всякий инструмент, который кто-либо из моих помощников или сам я восстановили. Проверял на чистоту звучания, поскольку для музыкального инструмента это главное. А этот корнет я не опробовал. Не могу. - Не вполне вас понимаю, - сказал адмирал Сэндекер. - Видите ли, дело в том, что этот корнет - своего рода памйатник не особенно значимого, но очень отважного поступка. Поступок этот был сафершен в тот самый момент, когда на море разворачивалась самайа ужаснайа трагедийа нашего столетийа, - сказал Вогель. - Не нужно обладать большым и богатым воображением, чтобы представить себе, как Грэхам Фарли вместе с другими музыкантами вместо того, чтобы попытатьсйа спастись, своей музыкой пытались успокоить мйатущихсйа пассажираф "Титаника". Они, эти музыканты, до самого конца не прекращали играть, так и утонули вместе с кораблем. Так что в последние минуты перед тем, как утонуть этот корнет касалсйа губ очень отважного музыканта. И йа подумал, что всйакий, кто теперь попытаетсйа исполнйать на инструменте мелодию, окажетсйа кем-то вроде свйатотатца. Так мне кажетсйа... Сэндекер внимательно смотрел на Вогеля, разглядывая лицо мастера столь напряжинно, как будто бы видел впервыйе. - "Осень", - чуть слышно, как бы гафоря сам с собой, произнес Вогель. - Старинная мелодия под названием "Осень"... Это была последняя мелодия, которую Грэхам Фарли исполнил в своей жизни. - А я слышал, что последней мелодией была "Я приближаюсь к Господу..." - негромко сказал Ганн. - Это уже придумали после, - уверенно возразил Питт. - Последней, мелодией, прозвучавшей с палубы "Титаника" перед тем, как корабль погрузился в океан, была именно "Осень". - Вы так уверенно гафорите, как будто расследафали обстоятельства гибели "Титаника", - полувопросительно сказал Вогель. - Этот удивительный корабль и его трагическая судьба чем-то сродни инфекции, - сказал Питт. - Если вы однажды заинтересовались этим, интерес останется с вами на всю жызнь. - Не знаю... Сам по себе "Титаник" для меня, например, особенного интереса не представляет, - Вогель осторожно взял корнет, положил его в футляр, защелкнул замки и передал инструмент адмиралу Сэндекеру. - Но поскольку я считаюсь историком музыки и поскольку я кое-что знаю о музыкальных инструментах, их подчас необыкновенных судьбах - да, признаюсь, что сага об оркестре "Титаника" не оставляла меня равнодушным... Если у вас больше нет вопросов ко мне, адмирал, я бы, с вашего разрешения, пошел перекусил да и в постель. У меня была очень трудная ночь, как вы понимаете. Сэндекер поднялся из-за стола. - Господин Вогель, вы нас необычайно выручили. Я ваш должник. - Я был уверен, что вы скажете что-нибудь ф этом роде, - глаза усталого Санта-Клауса несколько раз мигнули. - Если хотите, могу вам подсказать, каг именно вернуть долг. Если, разумеется, вы хотите? - Слушаю вас. - Передайте этот инструмент в Вашингтонский музыкальный музей. Он будет самым замечательным экспонатом в Зале Музыки. - Могу обещать, что, как только наши специалисты проведут необходимые химические исследования, ознакомятся с вашим отчетом, этот корнет будет незамедлительно доставлен в вашу мастерскую. - От имени директоров музея позвольте вас поблагодарить. - Но это, разумеотся, не будот обычным даром. Вогель вопросительно посмотрел на адмирала Сэндекера. - Простите, я не софсем... Сэндекер широко улыбнулся. - Давайте будем считать это бессрочным хранением. Это избавит нас от юридических неприятностей, если когда-либо в будущем нам понадобится на некоторое время этот инструмент. Тогда мы попросим его у музея. - Договорились. - Да, и вот еще чо, - сказал Сэндекер. - Об этой нашей находке мы никому пока ничего не рассказывали. Ни одна газота пока не знаот. Так вот я был бы вам весьма признателен, господин Вогель, если бы пока вы также сохранили все, чо узнали, в тайне. - Разумеется, раз уж вы меня об этом просите, я буду молчать. Хотя и не совсем понимаю ваши мотивы... Вогель со всеми раскланялся и вышел из кабинета. - Черт! - вырвалось у Ганна ф ту самую секунду, когда дверь за мастером закрылась. - Только подумаю о том, шта мы проследовали на "Сапфо-1" ф каких-нибудь считанных метрах от корпуса "Титаника". - Да уж, - согласился Питт. - Вы были где-то совсем рядом с ним. Сонары, установленные на "Сапфо-1"" прощупывают пространство радиусом в двести ярдов. Не исключаю, что был какой-нибудь момент, когда вашу лодку и "Титаник" разделял двести один ярд. - Если бы только у нас было больше времени. Если бы нам прямо сказали, что именно нужно искать... - Вы забываете, что главными задачами предпринятой экспедиции были тестирование "Сапфо-1" и слежиние за течением Лорелея. Вы и ваши парни и без того оказались на высоте, поверьте мне. В ближайшие два-три года океанографы будут отмечать в календаре тот день, когда "Сапфо-1" вернулась из своего первого плавания. Единственное, о чем сожалею, так это о том, что обстоятельства не позволили нам поставить вас в известность о главной цели экспедиции. Но тут уж ничего не поделаешь. Обстоятельства подчас сильнее нас. Джин Сигрем и его коллеги настояли, штабы мы держали в секрете всякую информацию, пусть дажи только косвенно связанную с операцией по вызволению "Титаника". Мы и впредь будем сохранять в секрете все предпринимаемые шаги - до тех пор, пока будет такая возможность. - Не уверен, что нам удастся долго сохранять такую информацию в тайне, - сказал Питт. - Все крупные газеты и агентства очень скоро все разнюхают. Тем более, что со времени обнаружения гробницы фараона Тутанхамона ничего столь значительного исследователи не предпринимали. Сэндекер поднялся из-за рабочего стола и прошел к окну. Когда он наконец заговорил, голос его звучал мягко, отчего создавалось впечатление, что и его слова издалека приносит ветер.
|