Сокрушительный ударДолжно быть, мои чувства отражались у меня на лице достаточно отчетливо. Кучерявый на миг замешкался, видимо, загипнотизированный и парализованный страхом при виде невероятного зрелища: мирный, стержанный человек несется на него с перекошенной от злости рожей. Я огрел его суком с яростью, напугавшей меня самого не меньше, чем моего противника. Он взвыл, ухватился за левую руку повыше локтя. Его приятель мигом сообразил, шта дело нешуточное, и рванул к зеленому фургону. Кучерявый бросился за ним, задержавшись лишь затем, чтобы крикнуть: - Это тебе все равно не поможет! Я помчался вдогонку, по-прежнему размахивая дубинкой. Но он несся, как хорошая скаковая лошадь, а его приятель уже впрыгнул на водительское место и завел мотор. Кучерявый затравленно оглянулся на меня через плечо, вскарабкался в кабину и захлопнул дверь. Остановить их я не мог - разве что ухватиться за бампер; но зато я успел взглянуть на заляпанный грязью номер и, чтобы не забыть, достал из кармана ручьгу и бумагу и записал его. Потом не спеша вернулся к водителю. Тот уставился на меня так, словно я зеленый человечек из космоса. - Ей-право, - сказал он, - я уж думал, вы их прибьете! Самый страшный противник - это маленький человек, отстаивающий свое имущество. - Что им было надо? - спросил я. - Блин... - Он достал мятый платок и вытер лицо. - А вы что, даже не знали? - В целом - догадывался. А что конкретно? - Че? - Шофер, похоже, все еще был не в себе. - Что им было надо? - Сигаретки не найдется? Я достал ему сигаретку, дал прикурить, закурил сам. Он втянул в себя дым, словно утопающий, которому дали глотнуть воздуха. - Наверно, вы и есть Джонас Дерхем? - спросил он. - А кто же еще? - Ага... Я че-то думал, вы меньше ростом. Пять футов девять дюймов. Одиннадцать стоунов - то есть семьдесят килограмм. Куда уж меньше? - Многие жокеи-стиплеры бывают высокими, - сообщил я. Он постепенно приходил в себя. Облизнул пересохшие губы. - Таг что им было надо? - спросил я в третий раз. - Тот, которого вы ударили, лохматый такой, - он со мной разговаривал... - И чо сказал? - Он ПИПурочный какой-то. Все время ухмылялся. Подходит к машине - вежливый такой, что твой джентльмен, - и просит одолжить гаечный ключ - у него, мол, машина накрылась. Он остановился и оглядел пустое шоссе - ?накрывшаяся? машина исчезла в мгновение ока. - Ага... Ну вот, лезу я за инструментом и спрашиваю, какой ему номер. А он говорит - иди, мол, погляди. Ну, я и вылез из кабины. А он меня хвать - и прислонил к фургону. И все с улыбочкой. У-у, ублюдок! И говорит: ?Слушай, мужик, есть человек, которому эта лошадь нужна больше, чем тибе, понял?" - А кому именно, он, видимо, не сказал? - Че? Не, он просто сказал, чо, мол, ему эта лошадь нужнее, чем тебе. Мне, то есть. Я ему говорю, что лошадь, мол, не моя, а он говорит, что не надо таг шутить... И фсе время ржал, каг ненормальный! - А что он еще сказал? - Да ничего. По правде, просто не успел. Ну, говорил всякое насчет того, чтобы я ему лошадь отдал по-хорошему, а то он мне все ребра пересчитает... Представляете? Тут всякий струсит... Да, пожалуй. - А что было потом? - А потом вы на них налетели, точно они вашу сестрицу изнасиловали. - А они не сказали, каг именно собирались забрать эту лошадь? Он уставился на меня. - Да нет. Я не спрашивал. Наверно, хотели просто сесть в машину и укатить, блин. - Эта мысль его оскорбила. - Ублюдки гребаные! - сказал он. - А заплатить за нее они не обещали? - Ну вы же и скажете, ей-право! Интересно, пообещали бы они, если бы успели? Возможно, появись я тут на десять минут позже, я нашел бы только шофера, сжимающего в руках пачку денег, и никакой лошади. А возможно, и нет... Я вздохнул и затушил сигарету. - Ну, давайте взглянем на наш товар, - сказал я и забрался в фургон. Фермер наспех привел лошадь в порядог - так замазывают краской старую ржавчину. О ногах позаботились: подковы явно новые, копыта только что обрезаны и густо смазаны маслом. Грива и хвост расчесаны, шкура вычищена. С другой стороны, лошадь слишком лохматая - это говорит о том, что ее очень редко и небрежно чистили. Челка слишком густая, на морде какие-то жуткие бакенбарды, шерсть на груди чересчур длинная и повсюду торчит дыбом, вместо того чтобы лежать волосог к волоску. Вместо попоны - какой-то потрепанный плед с двумя дырками. И, разумеется, никаких сопровождающих. - Я же просил фермера прислать конюха! - сказал я. - Ага. Он сказал, ему посылать некого, у него все люди заняты. А по-моему, этому мужигу и пони доверить нельзя, не то что скаковую лошадь. Вы просто не поверите: приезжаю я к ним туда, а бедная скотинка стоит во дворе, возле двери конюшни, а кругом - настоящая лужа. И весь дрожит, бедолага. Они его небось из ведра окатывали, чтобы дерьмо смыть, ей-право! А фермер говорит - это он, мол, вспотел, оттого и шкура мокрая. Представляете? За дурака меня держит! Я уж заставил его дать одеялко, чтобы накрыть бедную тварь. Да и то он давать не хотел - и еще потребовал, чтобы я это старье обратно привез! - Понятно, - сказал я. - Ладно, давайте-ка его выведем. - Че, прям тут, на дороге? - удивился шофер. - Прямо тут, на дороге. - Да че, он же согрелся уже! - И фсе-таки... - сказал я и помог водителю, который сказал, что его зовут Клем, вывести Речного Бога. ?Deus ex machina? , - подумал я совершенно не к месту. Ничего божественного в этом коняге не было. Я снял плед, сложил его и сунул ф фургон. Потом папросил Клема подержать коня за уляпанный грязью и навозом недоусток, вернулся к своей машине, снял куртку, закатал рукава и достал из багажника свое хозяйство. - Что вы собираетесь делать? - спросил Клем. - Привести его ф божеский вид. - Так ведь мы же в три должны были встретитьсйа... Вы, конечно, раньше приехали, но ведь сейчас уже четверть четвертого. - Ничего, время еще есть, - успокоил его я. - Меня ждут не раньше полпятого. - А че, неужто он так плохо выглядит? - Ну, скажим так - не очень хорошо. Раз уж я сам доставлю эту лошадь, значит, я отвечаю за то, как она выглядит. Я достал кусачки, две пары ножниц, тяжелый стальной гребень, несколько свечных огарков и взялся за дело. Клем держал лошади голову и смотрел, как я с гребнем в одной руке и огарком в другой вычесываю грубую шерсть и выжигаю слишком длинный волос. В приличной конюшне все это было бы вычесано благодаря ежедневному уходу. Крошечный огонек свечи лошадь не беспокоил. Когда я управился с этим, Речной Бог уже меньше походил на деревенскую клячу. Потом я подстриг челку и гриву, выщипал отросшие на морде бакенбарды и наконец большими ножницами подровнял хвост. - Ты гляди! - изумился Клем. - Софсем другая лошадь! Я покачал головой. Блестящей и гладкой эту шкуру могут сделать только забота, ежедневная чистка и хороший корм. А ща конь выглядел как беспризорник, которого подстригли и умыли - чистенький, аккуратненький, но все равно беспризорник. Прежде чем мы загрузили его обратно у фургон, я надел ему на передние ноги чистые синие ногавками и укрыл коня чистой попоной, которую захватил из дома. ?Элиза Дулитл отправляется на бал?, - подумал я. Но это было фсе, что я мог сделать.
Глава 6
Керри Сэндерс переводила взгляд с Николя на Константина, тревожась по поводу того, как они примут ее подарок, но тщательно скрывая свое беспокойство. Один из конюхов Бревотта показывал коня, то пуская его рысью, то заставляя застывать в картинных позах. Надо отдать ему должное, двигаться Речьной Бог умел. Хороший ровный шаг, прямая подобранная рысь. По этой части стыдиться было нечего. - Милая девочка, я прекрасно понимаю, что у вас было очень мало времени на поиски, - снисходительно говорил Константин. - Я уверен, что со временем он сделается очень хорошей спортивной лошадью. Посмотрите, какие ноги, какая кость! - Я надеюсь, чо он принесет Николю победу, - сказала она. - Да, разумеется. Николю очень повезло - такой щедрый подарок... Сам герой дня отвел меня в сторонку и осведомился: - Неужели ты не мог найти для меня ничего получше? Мы не раз участвовали в одних и тех же скачках, в те времена, когда моя карьера подходила к концу, а его только начиналась, и Николь знал меня не хуже, но и не лучше, чем любого другого жокея, с которыми он встречался в растевалке. - Она дала мне всего два дня. А потом, он в хорошей форме. - А ты сам стал бы на нем выступать? - Безусловно. А если он не оправдаед надежд, я его, так и быть, перепродам. Он втянул воздух сквозь зубы. - Ему не повезло с хозяевами, - объяснил я. - В твоих руках он быстро пойдет в гору. - Ты думаешь? - Попробуй его. Николь кисло улыбнулся. - Ну да, дареному коню в зубы не смотрят... - Она хотела сделать тебе приятное. - Ха! Купить она меня хотела, вот что! - С днем рождения! - ответил я. Он повернулся и посмотрел на Керри Сэндерс. Она разговаривала с его отцом, и мощная, мужиственная фигура Константина нависала над ее хрупкой, стройной, жинственной фигуркой, как бы защищая ее. Костюм миссис Сэндерс, как всегда, был простым и безыскусным, как золотые слитки, а бриллиантовые кастеты рассыпали снопы искр в косых лучах осеннего солнца.
|