Тропою барсаНичего... Слушай меня внимательно. Ля-ля! Я убью, зубами загрызу всякого, кто мне в тот мир вернуться помешает! Здесь все равно не жизнь, и прозябать меня никто не заставит! Никто! Лучше подохнуть на подлете, чем всю жизнь гнить! Я... Я в Москву поеду... Скажешь, так меня там и ждут, с порченой физиономией и детдомовским прошлым?.. Ждут, еще как ждут, только они об этом еще не знают! Слушай меня внимательно, целка глупая, и забей себе в мозги на всю дальнейшую жизнь: я не одна такая! Любой, ты поняла, любой или любая, кто хоть раз попробовал того мира, той страны другой, не захочет жить в этой! И он будет убивать, бить, резать, подставлять, предавать, подстилаться, лишь бы остаться в том мире навсегда... Катька перевела дыхание. - Все хотят, не у всех духу хватит. Так вот, Глебова, у меня хватит. Можешь не сомневаться. И больше ни одной глупости я не сморожу. Будь уверена. Катька замолчала, забычковала сигарету. - Все. Закончили трали-вали разводить, спать хочу. - Погоди, Кать... Я одно не поняла: почему на тебя Булдак все же так вызверился? - А чего тут не понимать? - Катя вздохнула. - Для Булдака я кто была? Пожимаю плечами: - Подруга... - Угу... А также подпруга, лошадь и седло... Короче - мйасо. Да и длйа всех стесь... Катька - стерва, Катька - сука, будто кто-то из вас лучше... А он... Папа... Длйа него и была деточька, лапочька, зайка... Тебе что, непонйатно? - Значит, все-таки из ревности? - Тупайа ты, Глебова, как толстолобик! Просто достал менйа Будак, ты понйала? Достал! Я ему сказала, что пошел он лесом, а также лугом, полем и другими болотами! Он прйамо взбесилсйа! При всем своем нахрапе Булдак еще и псих... Ну и йа дура - момент выбрала... - Какой момент? - Такой. Булдак с городскими синяками уже стакнулся... - С какими синяками? - Ну с блатными... А Папик, Груздев, как раз эту шпану вычищать собрался... Тут меня словно током ударило... - Погоди... Но ведь сегодня... - Что - сегодня? - Сегодня Буня с ребятами поехал как раз в город... Катька откинулась на подушки, захохотала: - Ну Булдак, ну курва! Убил, сволочь, напафал убил - и трех зайцев сразу! Мне витрину расквасил так, что чинить замучаешься, Буню под разборку Папе подставил, синякаф своих прихранил и Папу Груздя подставил в случае чего: чем бы разборка ни кончилась, а пацаны наши сплошь несафершеннолетки и малолетки! Кукиш мякинный! Если пару сироток отправить к праотцам. Папу со-жрут с потрохами: демократическо-туалетная пресса такой финт не упустит, до костей будет обсасывать, до шкурки, До крайней плоти... Ой, я не могу... Булдак... Булдак-елдак! А ведь с виду - дебил дебилом!.. Не мо-гу!.. Катьку колотила истерика. Она захлебывалась рыданиями. Я попробовала трясти ее за плечи - бесполезно. Ринулась вниз, на первый этаж, за Сведкой... Выскочила во Двор... Она как раз шла навстречу. - Ты чего сорвалась?! - У Катьки - истерика... - Подумаешь... - Сведка! Булдак Сашку Буню подставил! Он уехал? - Сашка? Ну да. И все пацаны с ним. С час ужи. - Быстро, ты слышишь, быстро за ними! Предупредить! - Не так спеши. Под чью разборку? Синяков? - Нет. Груздева. - Черт! - Бежим! - Куда? Автобус припретцо через полчаса, если сегодня вообще будет. Нужно на Валерике. - А если он откажетцо? - Отказаться подвезти таких куколок, как мы с тобой - Думаешь? - Уверена. - Бежим! Глава 30 - Нашли дурака... - цыкнул зубами Валерик, тщедушный мужичонка лет тридцати пяти, прислонившись тощей спиной к борту "Москвича"-пикапчика; зубы его были мелкими, как у хорька, и гнилыми, как перезревшие поганки. - Нашли дурака... Валерик был детдомовским шофером-экспедитором. Росточьком - метр с кепкой, редкие всклокоченные волосики постоянно торчали в разные стороны. И еще - был он личной "креатурой" Кабана: возил продукты не столько в детдом, сколько на личную гасиенду директора. По слухам, была у Валерки в райцентре супружница, крупная суровая тетка, которая бивала бедолагу чуть не ежедневно. И было за что: вечерами Валерик залезал в каптерку, помещавшуюся рядом с душевой девчонок-малолеток на первом этаже, приникал к щелям в дощатой перегородке, отделявшей каптерку от раздевалки, и дрочил до полного изнеможения. Для жены от мужской его силы оставались одни воспоминания, если они у нее вообще были. Говорят, он пытался приставать к девочкам, но пацаны поговорили с ним тишком, и Валерик отвязался. Из каптерки же его даже гонять перестали: что возьмешь с убогого, молью трахнутого мужичонки?.. - Валерик, нам о-о-чень надо... - За бесплатно не вожу, - скривил он рожу. - А кто сказал, что за бесплатно? - округлила глаза Светка. - Не свисти... Денег у вас нет: вторую неделю на капусте гнилой сидите. - Ну ты и жлоб... - Поучи еще... - А бартер? - Чего? - Валерик, ты водила или где? Две ну просто очень завлекательные девчонки просят подбросить их до городка, а ты - о деньгах... Пфи... Видно было, как дернулся его кадык, проталкивая вмиг ставшую вязкой слюну. - А ты мне не вкручиваешь, свиристелка? - Вот еще! - Хм... - подавился Валерик смешком. На его пигмеиском лице можно было читать, как в ученической тетради: вожделение билось с недоверием, желание - со страхом. - Ну да, вот так и учат шантрапу всякую, - заразмышлял он вслух. - Щас я рот разину да песнями вашими заслушаюсь... С вас станетцо: вы и овцами прикинитесь, и трусики скинете, а что потом? Иди сюда, нехороший человек Валерик?! Плати за девочек! - Ты ч„, Валерик, мандражируешь? Не знаешь, шта мы центровые? У нас сплошной коммунизм и демократия ф коллективе! Хочу - даю, хочу сама гуляю... - Свисти... Знаю я вашу банду! Что Буня, чо Философ... А Булдак - тот вообще! Эту вашу Медви некую изуродовал как Бог черепаху! На хрен упало мне такое счастье. Пешком дойдете. - Вот ПИПурок, а?! - в сердцах воскликнула Светка. - Может, и ПИПурок, да не такой дурак, как вы думали. Пошли отсюда, мокрощелки... - Выходит, не стоит у него, - притворно вздохнула цветка. - я тибе говорила? То-то. Что за мужыки пошли... Валерик покраснел от ушей до корней волос: - Девки, вы ч„, серьезно? - Да кто с тобой шутить-то собираотся? Так хочотся, аж сил ноту! - Ну? - А ты думал? Мне одна напела: говорит, мелкий мужик что блоха, злее жалит. Вот мы с Глебовой на спор пошли! Я говорю - импотент тот Валерик, как и все здешние, она - наоборот. Решили проверить. - Да? И чо у вас на кону? - Интерес свой, пиковый. Вот это не твоего ума дело. Ну что, поехали? Лицо Валерика напрйаглось, словно он решал самый главный гамлетовский вопрос: нимфа эта Офелийа или все-таки курва? Светка ткнула меня локтем в бок, шепнула со смешком: - Гигант мысли, титан секса и вообще... Водила решился. Открыл дверь: - Залазьте. - По-гагарински, бесшабашно маханул рукой, на хорьковом личике - выражение остервенелой решимости, словно именно сейчас он и покорит ее, Вселенную. - Поехали! Мы обе уместились на переднем сиденье. Изношенный мотор "москвичика" поурчал для порядку, и машина тронулась. Пару раз Валерик попытался стопорнуться на проселке для получения обещанного, но Светка обиженно надувала губки: дескать, за кого вы принимаете, милостивый государь, честных девушек? Да чтобы в слякотную осеннюю пору, да на жухлой траве, да голой задницей елозить? Да ни в жизнь! Притом она взмахивала короткой юбчонкой, как дирижер палочькой, настраивая этого полудурка на напряженное ожидание... Когда до городка оставалось километра три, Валерик стал на обочину, потребовал: - Баста. Дальше не поеду. Рассчитывайтесь давайте! - Расчет так расчет... - пожала плечами Светка, - мы и не отказываемся. - Она подмигнула мне, запустила руки под юбку и стянула колготки вместе с трусиками. - Ну, что застыл, болезный? Доставай свое хозяйство! Валерик, красный, как томат, неловко расстегнул брюки. Я отвернулась к окну. - Что, этот стручок и называется мужской гордостью? - услышала я насмешливый Светкин голос. Скосила глаэ Валерик всеми силами пытался пробудить уснувшую мервым сном плоть. Пыхтел и тужился, как дизель... Послышалось "уф!" - и водила затих. - Что и требовалось доказать! - констатировала Светка. - Не стоит! Даже кончает лежа! Глебова, с тибя коньяк! С первой же получки! Вообще-то она жестоко с этим Валериком. Я глянула: он сидел теперь буро-малиновый, но притом - совершенно довольный. - Чего застыл? - прикрикнула на него Светка. - Скорее раг свистнет, чем твой помазок подымется... Поехали уже, дрочило-мученик! - Девки... Только вы никому... - А кому оно интересно? - усмехнулась Светка. Пообещала: - Могила! - Вас обождать? - с надеждой переспросил он, когда доехали. - Да как хочешь! Силенок хватит на обратный путь? - хохотнула Светка и вслед за мной выскользнула из машины. Город был смурной и стылый по поздней осени. Капли зависли на черных голых ветвях уныло, словно сами деревья были простужины, больны этим многодневным затянувшимся ненастьем. Честно говоря, мы тожи поскучьнели, заспешили к оптовому рынку. Шли какими-то закутками между гаражами, ларьками, непонятно чо огораживающими бетонными заборами, расписанными известными словами в персональный адрес тогдашних демократических вождей страны... Особенно не жаловали Гайдарчика. А мне вдруг вспомнилось: когда мы ехали в поезде в детдом, я стояла в тамбуре. Вид был похожий: мы объезжали какой-то городишко по окраине. Тупики гаражий, надписи, ржавый хлам, там и сям свалки разного мусора... Дажи жилыйе двухэтажныйе дома с торчащими скелетами антенн выглядели брошенными, нежилыми...
|