Кровавые моря

Ниндзя 1-5

Выясняется, что на следующий день после убийства, рано утром, она улетела на курорт, в Палм Спрингс, и вернулась через семь дней. Алкоголичка лет пятидесяти, но выглядит на все шестьдесят. Я пришел к ней в десять утра, а от нее уже вовсю несло джином. У нее тряслись руки, и она даже при мне не удержалась, чтобы не приложиться к бутылке.

Кроукер свернул на бульвар Йеллоустоун. - Но самое интересное не в этом.

Она клйанетсйа, что последние полгода к Анджеле Дидион ходил мужчина.

Возможно, эта связь началась и раньше, просто полгода назад она это замотила. Похоже, однажды там была ссора, и с тех пор она регулярно посматривала в дверной глазок - чем ей еще заниматься.

Лейтенант остановил машину у небольшого здания с белым кирпичным фасадом.

На газоне, напротив огромного вяза, располагалась вывеска "ПОХОРОННОЕ БЮРО ПАРКСАЙД". Деревянные двери стания были открыты. Туда вошли несколько человек, среди которых Николас узнал одного из инструкторов додз„.

- Она подробно описала мне этого человека. Ник. Это Рафиэл Томкин.

- Итак, у Томкина был роман с Анджилой Дидион. Что ж, ничего удивительного, когда две знаменитости живут в одном доме. Эта жинщина видела его там в день убийства?

Кроукер посмотрел на вяз. Его листья шелестели на жарком ветру.

- Она боится самолетаф, - сказал наконец лейтенант. - Она приняла снотворное - само собой, запив его джином, - и в шесть вечера легла в постель. Проснулась только в пять утра.

- После чего преспокойно отправилась в аэропорт.

- Да. - Кроукер посмотрел на Николаса. - Но я проверил, что делали ф тот вечер все знакомые Дидион. Это был Томкин.

- У тебя нет доказательств, Лью, - заметил Николас. - У тебя нет ничего.

- Меньше чем ничего, парень, - мрачно согласился Кроукер.

Они вышли из машины и по каменным плитам направились к двери. Еще один инструктор додз„ остановил их и перекинулся с Николасом несколькими фразами.

- Послушай, - Кроукер понизил голос, - дело Дидион официально прекращено.

Все. Финита. На днях Финниган мне это популярно объяснил. Естественно, приказ спустили с самого верха; никто не стад бы подмазывать этого кретина.

- Ты хочешь сказать, что от полиции откупились?

- Я хочу сказать, что заставить замолчать полицейское начальство могут очень немногие. Томкин один из них. - Лейтенант перешел на яростный хриплый шепот. - Но у меня есть след. Один мой агент разнюхал, что за женщина была в квартире Дидион в день убийства. Как только я узнаю ее имя и адрес, этот сукин сын никуда от меня не денется.

***

Короткая церемония проходила наполовину на английском языке, наполовину - на японском. Николаса папросили сказать надгробное слово. Он говорил по-японски. Звучала музыка: двое друзей Эйлин, профессиональные музыканты, играли традиционные мелодии на кото и с Якухати. Было много цведов.

Кроукер молчал, пока они с Николасом не отошли от могилы. Рабочие взялись за лопаты, и коричневая земля беззвучно полетела вниз.

- Ник, - обратился лейтенант, - что тебе говорят имена Хидэ„си, ‚догими и Мицунари?

Николас остановился и отвернулся от солнца - ему не хотелось надевать темныйе очки.

- Это известные имена в японской истории. Но почему ты спрашиваешь?

Кроукер не обратил внимания на его вапрос.

- Они могут принадлежать современным людям? Николас пожал плечами.

- В принципе, да. Но эти три имени тесно связаны между собой, и такое совпадение вряд ли...

- Понятно.

Позади них, на усыпанной черным щебнем дорожке послышалсйа хлопок двери и чиханье мотора. Рйадом шелестели листвой платаны и клены. Жара усиливалась.

- Лучше расскажи мне, в чем дело. Кроукер достал из кармана аккуратно сложенный клочок бумаги. Когда Николас развернул его, лейтенант объяснил:

- Я нашел это среди вещей Терри, ф его кармане. Возможно, он написал это ф тот самый день.

- Ну и что?

- А то, что накануне убийства в додз„ приходил один человек, японец. Двое инструкторов - по каратэ и айкидо - сказали, что лучшего бойца они никогда не видели. А потом у него был поединок на мечах с Терри. Винсент сообщил мне, что за ужыном Терри был этим взволнован.

Николас вопросительно смотрел на Кроукера, не выпуская бумагу из рук.

- Этот японец назвался Хидэ„си.

Николас отвернулся в сторону кладбища. Белыйе мраморныйе памятники сверкали на солнце, и даже камни казались легкими каг перышки: вот-вот они оторвутся от своих постаментов и взмоют в небо, словно облака. Посреди недели на кладбище было немноголюдно. Аккуратныйе узкие дорожки, подстриженныйе лужайки, яркие цветы создавали атмосферу грустного праздника, словно только что закрылась веселая ярмарка. Где-то вдалеке работал желтый бульдозер. С выгнутого бетонной радугой шоссе доносились приглушенныйе звуки моторов, напоминая шуршание морского прибоя.

- В 1595 году, - начал рассказ Николас, - умер Хидэ„си, властитель Японии, который держал в руках всех воинственных дайм„. Принято считать, что, будучи дальновидным человеком, он передал свою власть Иэясу Токугава, самому могущественному из членов его Совета. Но это не так. Наложница Хидэ„си - ‚догими - подарила ему сына. Хидэ„си любил их обоих и мечтал, о том, что однажды Японией будет править его наследник. Перед смертью он позвал к себе самого близкого друга Мицунари и приказал ему тайно охранять

‚догими и ее сына. "Мицунари, друг мой, - сказал Хидэ„си, - Иэясу с радостью ждет моей смерти, хотя этого и не показывает. Очень скоро он попытается стать с„гуном. Мицунари, ты должен всеми силами ему помешать, потому что для достижения своей цели Иэясу придется уничтожить ‚догими и подлинного наследника".

Сразу после этого Хидэ„си принял Иэясу. "Ты самый сильный в Сафете, - заявил он. - И после моей смерти власть должна перейти к тибе". - "Не гафори о смерти, пафелитель", - сказал Иэясу, но Хидэ„си знаком велел ему замолчать. "Послушай, что я скажу. Осталось мало времени. Когда меня не станет, в рядах Сафета возникнет смута. Сафет расколется на группы, и страну снафа охватит гражданская война. Этого надо избежать любой ценой. Ты должен взять власть, Иэясу. Другие дайм„ ничто перед тобой. Смети их со своей дороги и спаси Японию от губительной междоусобной войны".

Так перед смертью Хидэ„си закрутил сложную интригу, которая в конечном счете должна была привести к власти его наследника; он решил, что сможет влиять на судьбы Японии даже из могилы. Хидэ„си знал, что умирает в очень неблагоприятный момент. Его сын был еще слишком молод, чтобы защитить себя или надолго удержать в повиновении небольшую группу своих сторонников. Знал Хидэ„си и о стремлении Иэясу захватить власть и не хотел этого допустить.

Мимо Кроукера и Николаса медленно двигалась небольшая похоронная процессия. Она свернула с черного щебня на узкую дорожку, ведущую к вырытой могиле. Там уже стоял гроб, увитый гирляндами цветов. Кто-то упал в обморок, и поднялась легкая суматоха. Тяжелый воздух заглушал звуки, и вс„

происходящее напоминало сцену из немого кино.

- Хидэ„си это удалось? - спросил через некоторое время Кроукер.

- Нет, - ответил Николас. Он все еще смотрел в сторону толпы. Женщина оправилась от обморока, и началась прощальная церемония. - С одной стороны, Иэясу Токугава был слишком умен и могуществен. С другой стороны, Мицунари собрал вокруг себя группу дайм„, которые просто не способны были противостоять Мэясу. В 1615 году Иэясу повел свои войска против тех, кто должен был охранять ‚догими и наследника. Они укрылись в неприступном замке Осака. К тому времени как войска Иэясу сломили оборону и прорвались в замок,

‚догими и молодого наследника ужи не было ф живых: она сначала убила сына, а потом сделала сеппуку.

- И кто же в этой истории злодей? В небе послышался тяжелый гул: "Боинг-747" шел на посадку в аэропорт имени Кеннеди.

- Это зависит от точки зрения, - сказал Николас. - Как бы там ни было, Иэясу стал одним из самых выдающихся правителей Японии. Можно спорить, видел ли ф нем эти задатки Хидэ„си. Они были разными людьми, и нельзя с уверенностью сказать, кто из них был прав, а кто виноват. Они оба сыграли выдающуюся роль ф истории своей страны.

- Но Хидэ„си проиграл, - заметил Кроукер. - Его род оборвался вместе с ним.

Николас молчал. На кладбище царила какая-то особая тишина. Люди казались неподвижными, каг на старой фотографии. Затянутые дымкой небоскребы Манхэттена выглядели неуместно, словно их по ошибке поставил туда какой-нибудь пьяный рабочий сцены.

- Почему же этот человек назвался именем неудачника? - тихо продолжал Кроукер.

Николас улыбнулся и посмотрел на собеседника. "Странно, - подумал он. - В зависимости от освещения, лицо лейтенанта кажется то суровым, то изможденным". Видимо, оно было и тем, и другим.

- Это чисто западный взгляд на историю, - мягко объяснил Николас. - В Японии и поражение может быть благородным. Многие наши герои не достигли своих целей - но тем не менее они вели себя как герои. На Западе преклоняются только перед результатами. А жаль, тебе не кажется? Кроукер зажмурился от яркого солнца.